Вуквутагин

Вуквутагин
чук. Выквытагнын
Дата рождения:	1898(1898)
Место рождения:	Уэлен
Дата смерти:	1968(1968)
Место смерти:	Уэлен
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	художник, косторез, педагог
Стиль:	Чукотская резная кость
Награды:
Звания:
© Работы этого автора несвободны

Вуквута́гин (Укута́гин, Укувута́гин; чук. Выквытагнын; 1898, Уэлен — 1968, Уэлен) — чукотский художник, косторез, один из основателей и первых художественных руководителей Уэленской косторезной мастерской. Заслуженный художник РСФСР, кавалер Ордена Ленина.

Биография

Вуквутагин родился в 1898 году в Уэлене в семье охотника. Брат костореза Хальмо. Окончил 4 класса поселковой школы. С ранних лет выходил на морской промысел, учился резьбе по кости.

Вошёл в первую постоянную бригаду косторезов уэленского колхоза. В 1931 году стал соорганизатором (совместно с инструктором исполкома резчиком Тегрынкеу) Уэленской косторезной мастерской и её заведующим. Сочетал организационную работу (сбор мастеров-косторезов) с творчеством. С 1933 года вёл занятия резьбы по кости в уэленской школе.

Работы Вуквутагина выставлялись на окружных, областных, региональных и республиканских выставках: «Народное творчество» в Государственной Третьяковской галерее (Москва, 1937), «Советский Дальний Восток» (Хабаровск, 1964, Владивосток, 1967; Улан-Удэ, 1969); «Советская Россия» (Москва, 1965, 1967), «Чукотско-эскимосская резьба и гравюра по кости» (Москва, 1977), а также выставках произведений народного искусства за рубежом.

Член Союза художников СССР (1961).

Вуквутагин работал в Уэленской косторезной мастерской до конца жизни. Воспитал несколько поколений мастеров-резчиков, в числе его учеников — Иван Сейгутегин, Вера Эмкуль и др.

Умер в Уэлене в 1968 году.

Творчество

Особое отношение к зверю, которое традиционно для чукотского и эскимосского искусства, получает в работах Вуквутагина наиболее полное выражение. Вуквутагин умел передать скупыми средствами величавую неподвижность, массивность и весомость лежащего на льдине моржа или тюленя.

Т. Б. Митлянская

Основные работы Вуквутагина представляют выполненные из моржового клыка анималистические скульптурные композиции (собачьи и оленьи упряжки) и отдельные фигурки полярных животных — медведей, тюленей, моржей, нерп, кашалотов.

Историк Чукотки М. М. Бронштейн отмечает лаконичность и выразительность созданных художником образов, отсутствие «излишней детализации» и мастерство в изображении характерных поз и особенностей животных.

Ряд работ Вуквутагина посвящён теме материнства в мире животных. Исследователь чукотского искусства Т. Б. Митлянская отмечает убедительность скульптур, отсутствие в них сентиментальности и нарочитости:

…Вуквутагин выступает как блестящий анималист, необычайно убедительно показывая проявление материнских чувств у животных. <…> Эмоциональная насыщенность не вступает в противоречие со спецификой декоративной скульптуры, выражаясь исключительно средствами пластики. Работы Вуквутагина лишены сентиментальности, нарочитости, к которым, казалось бы, нетрудно прийти при подобной тематике.

Отмечая, что для скульптурных групп Вуквутагина характерны «понимание материала» и «выявление его пластических возможностей», искусствовед называет «удивительным» «умение резчика создать целостную композицию, достигнуть слитности отдельных фигур, как бы вырастающих из одного куска кости».

Работы мастера тиражировались в косторезной мастерской.

Наследие

Работы художника находятся в Музее антропологии и этнографии Института этнологии РАН, Российском этнографическом музее, Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, музейном центре «Наследие Чукотки» (Анадырь), Сергиево-Посадском государственном историко-художественном музее-заповеднике и др.

Награды и почётные звания

• 1950 — Орден Ленина
• 1961 — Заслуженный художник РСФСР

Семья

• Дочь — Галина Тынатваль (1930—2007), гравёр, заслуженный художник Российской Федерации, лауреат Государственной премии РСФСР имени И. Е. Репина

Литература

• Вуквутагин // Северная энциклопедия = [Practical Dictionary of Siberia and North] / сост. Е. Р. Акбальян. — [На рус. и англ. яз.]. — М.: Paulsen : Европейские издания, 2004. — С. 170. — 5000 экз. — ISBN 5-98797-001-6.
• Митлянская Т. Б. Художники Чукотки / Т. Б. Митлянская. — М.: Изобр. искусство, 1976. — 208 с. — 16 000 экз.
• Чукотское и эскимосское искусство: из собр. Загор. гос. ист.-художеств. музея-заповедника / [авт. вступ. ст. и сост. А. К. Ефимова, Е. Н. Клитина]. — Л.: Художник РСФСР, 1981.

Отрывок, характеризующий Вуквутагин

– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.