Вулканическая зима
Вулканическая зима — похолодание планетарного климата вследствие загрязнения атмосферы пеплом в процессе особо крупного извержения вулкана, влекущего за собой возникновение антипарникового эффекта. Пепел и сернистые газы, из которых образуются сернокислые аэрозоли, после выброса до уровня стратосферы распространяются как покрывало по всей планете. Из-за этого излучение солнца в значительно большей мере, чем обычно, экранируется атмосферой, что вызывает похолодание глобального климата. (Похожий эффект, который может быть вызван гипотетической ядерной войной, называется ядерной зимой.)
Де-факто эффект вулканической зимы имеет место после каждого извержения вулкана, однако по-настоящему ощутимым он становится, когда извержение достигает шести баллов по шкале вулканического эксплозивного индекса (VEI), и более. К примеру, после извержения вулкана Пинатубо на филиппинском острове Лусон в 1991 году метеорологами было зарегистрировано временное падение средней температуры Земли на 0,5 °C.
Более тяжёлые последствия повлекло за собой извержение вулкана Тамбора на острове Сумбава в 1815 году, достигшее семи баллов по шкале извержений. На протяжении года он вызвал понижение глобальной средней температуры на 0,4—0,7 °C[1], а в некоторых областях — на 3—5 °C[2], что в Европе сопровождалось морозами в середине июля, из-за чего 1816 год назывался современниками годом без лета. Вплоть до 1819 года непривычное похолодание стало причиной неурожаев и голода и способствовало миграционным волнам из Европы в Америку.
Предположительно, похожее событие имело место в VI-м веке, когда в 536, 540 и 547 годах три сильных извержения вызвали наступление позднеантичного ледникового периода.
Для России наибольшие последствия, возможно, имело извержение перуанского вулкана Уайнапутина в 1600-м году, которое некоторые исследователи[3] считают причиной похолодания, неурожая и Великого голода в 1601—1603 гг.
Согласно одной из теорий извержение вулкана Тоба на острове Суматра 74 тысячи лет назад было причиной сокращения всей Земной популяции предков современных людей до примерно 10 тыс. индивидов[4], а синхронное по геологическим меркам суперизвержение Флегрейских полей на Апеннинах, Казбека и вулкана Святая Анна в Южных Карпатах около 40 тыс. лет назад, возможно стало причиной вымирания неандертальцев, насчитывавших тогда от Гибралтара на юге Пиренейского полуострова до пещеры Окладникова на Алтае около 12 тыс. особей, из них 3500 — женского пола[5][6].
См. также
Напишите отзыв о статье "Вулканическая зима"
Примечания
- ↑ Stothers, Richard B. (1984). «Великое извержение Тамборы в 1815 году и его последствия». Science 224 (4654): 1191–1198. DOI:10.1126/science.224.4654.1191. PMID 17819476.
- ↑ [ria.ru/spravka/20130826/958101173.html Десять самых мощных извержений вулканов в истории | РИА Новости]
- ↑ [www.nature.com/news/2008/080411/full/news.2008.747.html The volcano that changed the world] (англ.). Nature (11 апреля 2008). Проверено 30 октября 2010. [www.webcitation.org/66sZb78uq Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
- ↑ [phys.org/news/2013-05-volcanic-winter-toba-super-eruption.html «Doubt over 'volcanic winter' after Toba super-eruption. 2013»]
- ↑ [www.springerlink.com/content/8r046aa9t4lmjwxj/ De Vivo, B.; G. Rolandi, P. B. Gans, A. Calvert, W. A. Bohrson, F. J. Spera and H. E. Belkin (November 2001). «New constraints on the pyroclastic eruptive history of the Campanian volcanic Plain»]
- ↑ [antropogenez.ru/interview/159/ Ни о каких контактах неандертальцев и сапиенсов в Европе говорить не приходится] — Антропогенез. РУ
Ссылки
- [www.proza.ru/2008/12/26/23 Майкл Рампино. Супервулканизм и другие катастрофические геофизические процессы.]
- [www.odnagdy.com/2010/06/blog-post_7870.html Вулканическая зима]
- [climate.envsci.rutgers.edu/robock/robock_volpapers.html Publications by Alan Robock on volcanic eruptions and climate]
Отрывок, характеризующий Вулканическая зима
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
