Вулнер, Томас

То́мас Ву́лнер
Thomas Woolner
Портрет Вулнера кисти Данте Габриэля Россетти
Дата рождения:	17 декабря 1825(1825-12-17)
Дата смерти:	7 октября 1892(1892-10-07) (66 лет)
Гражданство:	Великобритания Великобритания
Стиль:	прерафаэлитизм
Работы на Викискладе

То́мас Ву́лнер (англ. Thomas Woolner, 17 декабря 1825 — 7 октября 1892 г.) — английский скульптор и поэт. Один из членов Братства прерафаэлитов, близкий друг Альфреда Теннисона.

Биография

Родился в Саффолке, Англия, с 1843 года выставлял свои работы в Королевской Академии художеств. В 1875 выбран в члены Королевской Академии.

Томас Вулнер не разделял любовь прерафаэлитов к Средним векам, но полностью соглашался с принципом «верности природе», который провозгласил ещё Джон Рескин. В своих работах Вулнер с самого начала уделял особое внимание художественной детали. Приобрел славу благодаря своим бюстам и гравюрам. На какой-то период был вынужден эмигрировать в Австралию, но потом вернулся в Великобританию, где заявил о себе как скульптор и торговец произведениями искусства. Наиболее известные скульптуры — «Цивилизация» (англ. Civilisation) и «Виргилия», где Вулнер пытался отобразить напряженное состояние человека и динамику человеческих страстей. Виргилия (англ. Virgilia) — жена главного героя в трагедии Уильяма Шекспира «Кориолан» (англ. Coriolanus), Шекспир заимствовал сюжет рукописи Плутарха, который рассказывает о римском генерале Кориолане (V век) и его борьбе с мятежниками.

Вулнер был также поэтом, приобретшим в своё время определенную известность. Его ранняя поэма — «Моя прекрасная леди» (англ. My Beautiful Lady), опубликованная в журнале «Росток» (1850) — типичный плод прерафаэлитского творчества. Впоследствии он отказывается от прерафаэлитизма в пользу классических форм: «Пигмалион» (англ. Pygmalion), «Силен» (англ. Silenus) и другие поздние стихотворения.

Работая над статуей Пака, Вулнер провел сравнительное исследование формы ушной раковины человека и животных, в результате которого впервые описал структуру, позже получившую название «дарвинова бугорка».

В 1864 году Вулнер женился на Элис Во. Изначально он был влюблен в сестру Элис, Фанни, но та предпочла ему коллегу Вулнера по братству прерафаэлитов, Уильяма Ханта.

Источники

• Darwin Ch. The descent of man and selection in relation to sex. Vol. 1. London: J. Murray, 1871.

Ссылки

• [www.victorianweb.org/sculpture/woolner/woolnerov.html Список работ] (англ.)
• [www.visitcumbria.com/woolner.htm Краткая биография] (англ.)

Отрывок, характеризующий Вулнер, Томас

– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)