Вульферт, Густав Александрович

Густав Александрович фон Вульферт
Дата рождения	18 (30).09.1840 в Гельсингфорсе
Дата смерти	7 (19).09.1894 в Париже
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота, кавалерия
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Туркестанские походы, Русско-турецкая война 1877—1878
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1864), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1865), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1868), Орден Святой Анны 2-й ст. (1877), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1879)

Густав (Густав-Михаил-Константин) Александрович фон Вульферт (1840—1894) — генерал-майор, герой штурма Ташкента в 1865 году.

Биография

Происходил из дворян Великого княжества Финляндского, сын начальника Финляндского почтового ведомства, действительного статского советника Александра Густавовича фон Вульферта. Вероисповедания лютеранского, родился 18 сентября 1840 года.

Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен 16 июня 1860 года прапорщиком в лейб-гвардии Царскосельский стрелковый батальон.

17 апреля 1861 года произведён в поручики и 9 мая того же года назначен адъютантом к комаидиру Отдельного Оренбургского корпуса, с переводом в Белорусский гусарский полк штабс-ротмистром.

С самого начала своей службы в Оренбургском корпусе Вульферт состоял при русских войсках в на Сыр-Дарьинской линии и за отличие при рекогносцировке 1863 года к городу Туркестану был произведён в ротмистры. В кампании следующего года Вульферт во время проведения осадных работ под Туркестаном командовал пехотным прикрытием инженеров и за отбитие штыками вылазки неприятеля из осаждённого города (12 июня) был награждён орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом.

В 1865 году Вульферт состоял при генерале Черняеве и участвовал в осаде Ташкента. В день штурма, 15 июня, взойдя на городскую стену с несколькими охотниками, Вульферт тотчас же кинулся вдоль стены и, несмотря на отчаянное сопротивление кокандцев, штыками прогнал их с ближайшего барбета и овладел одним орудием, но сам был ранен пулей в руку. За это дело Вульферт был произведён в майоры и 25 декабря 1865 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 10233 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

В 1867 году Вульферт был назначен состоять по особым поручениям при главнокомандующем Кавказской армией, с зачислением по армейской кавалерии; в 1868 году награждён орденом св. Станислава 2-й степени и в 1870 году произведён в подполковники, в 1871 году получил императорскую корону к ордену св. Станислава 2-й степени. Затем он был адъютантом у великого князя Михаила Николаевича, в 1874 году получил персидский орден Льва и Солнца 3-й степени и 30 августа того же года произведён в полковники.

В 1877—1878 годах Вульверт в рядах Кавказской армии участвовал в войне с турками и был награждён орденом св. Анны 2-й степени с мечами.

После войны, Вульферт был назначен начальником Закатальского округа, с оставлением по армейской кавалерии; 24 мая 1879 года награждён орденом св. Владимира 3-й степени. 26 мая 1882 года он причислен к Главному артиллерийскому управлению для особых поручений, затем недолго был комендантом Гельсингфорса, и так же недолго состоял по особым поручениям при Варшавском генерал-губернаторе и командующем войсками Варшавского военного округа. В январе 1884 года произведён в генерал-майоры и в апреле того же года был зачислен в запасные войска.

Скончался в ноябре 1894 года.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 1. СПб., 1903
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894

Отрывок, характеризующий Вульферт, Густав Александрович

На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.