Вульфиус, Александр Германович

Александр Германович Вульфиус (19 (31) января 1880, Санкт-Петербург — 10 июня 1941, вблизи Воркуты) — российский и советский историк.

Биография

Родился в семье прибалтийских немцев. Отец, Герман Александрович (1823—1884) — железнодорожный служащий. Мать, Ольга Мария (урожд. Эльман; 1838—1887) — дочь учителя. Александр был младшим из 10 детей. После смерти родителей воспитанием занималась старшая сестра Екатерина Германовна, служившая классной дамой в Главном немецком училище св. Петра (Петришуле).

А. Г. Вульфиус окончил Петришуле в 1897 и поступил на Историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Специализировался по средневековой и новой истории Западной Европы. В 1901 получил золотую медаль за студенческую работу «Пруссия и католическая церковь в эпоху Фридриха Великого», написанную на немецком языке.

После окончания Университета в течение 25 лет преподавал историю и географию в Петришуле (в советское время был заместителем директора школы), а также в других учебных заведениях.

Будучи преподавателем, занимался и научной деятельностью, в основном изучая историю церкви и общественной мысли в Европе. Опубликовал несколько монографий по истории Западной Европы, учебники по средневековой и новой истории, неоднократно переиздававшиеся.

25 сентября 1911 А. Г. Вульфиус защитил магистерскую диссертацию (монография «Очерки по истории веротерпимости и религиозной свободы в XVIII в.»).

22 мая 1916 защитил докторскую диссертацию (монография «Вальденское движение в развитии религиозного индивидуализма»).

В 1927 Вульфиус в числе других руководителей 41-й школы (бывшей Петришуле) был уволен. Ему удалось выхлопотать пенсию за 25 лет педагогической и научной работы, кроме того, он преподавал в немецком педагогическом техникуме.

19 апреля 1930 А. Г. Вульфиус был арестован по «Академическому делу» и 8 августа 1931 осуждён к высылке в Омск на 3 года. После возвращения в Ленинград ему не разрешили работать по прежней специальности, и он стал заведующим кафедрой немецкого языка в Институте инженеров коммунального строительства.

10 февраля 1937 Вульфиус вновь был арестован, обвинён в контрреволюционной деятельности и 22 сентября приговорён к 8 годам заключения. Согласно официальной справке, полученной в 50-е годы его сыновьями, А. Г. Вульфиус умер от воспаления лёгких в лагере под Воркутой 10 июня 1941. В 1958 был посмертно реабилитирован.

Семья

• Жена (с 1904): Елизавета Антоновна (?—1936), урожд. Жессель-Москоло, дочь француза, владевшего в Петербурге позолотной мастерской.
• 3 сына. Все окончили бывшую Петришуле, все были репрессированы в 1938.

Павел (1908—1977), музыковед.

Алексей (?—1942, Магадан).

Андрей (1917—?).

Основные труды

• Очерки по истории идеи веротерпимости и религиозной свободы в XVIII веке. Вольтер, Монтескьё, Руссо. — СПб., 1911. — [2], XII, 338 с.
• Вальденское движение в развитии религиозного индивидуализма. — Пг., 1916.— [2], XII, 279 с.
• Западная Европа в новое время. — Пб., 1920.
• Проблемы духовного развития. Гуманизм, реформация, католическая реформа. — Пб., 1922. — 168 с.
• Основные проблемы эпохи «просвещения». — Пг., 1923. — 126 с.

Литература

• Груздева Е. Н. Александр Германович Вульфиус (1880—1941) // Новая и новейшая история. — 2012. — № 4. — С. 152—182.

Ссылки

Кривоноженко А.Ф., Ростовцев Е.А. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/1024.html Вульфиус Александр Германович // Биографика СПбГУ]

Отрывок, характеризующий Вульфиус, Александр Германович

Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.