Вуль, Леонид Давидович
Поделись знанием:
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
| Вуль Леонид Давидович | |||||
 инспектор милиции Л. Д. Вуль | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | |||||
| Дата смерти | |||||
| Место смерти | |||||
| Принадлежность | |||||
| Род войск | |||||
| Годы службы | |||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||||
| Командовал | |||||
| Награды и премии |
| ||||
| Связи | |||||
Леонид (Леонтий) Давидович (Давыдович) Вуль (1899, Черкассы, Киевская губерния, Российская империя — 28 июля 1938, Москва, РСФСР, Советский Союз) — сотрудник ВЧК-ОГПУ-НКВД и РКМ, крупный деятель советской милиции, начальник Московского уголовного розыска, начальник Управлений рабоче-крестьянской милиции Москвы и Московской области, директор милиции (1936).
Биография
Родился в мещанской семье, с 1916 работал конторщиком на сахарном заводе. Член РКП(б) с октября 1917. В ЧК с 1919, работал в Белой Церкви в уездной ЧК следователем, секретарём, председателем. В 1920—1922 являлся следователем, уполномоченным Московской чрезвычайной комиссии по борьбе с бандитизмом, затем в 1922—1923 начальником отдела по борьбе с бандитизмом МЧК. С 1924 по 1925 состоял начальником отделения по борьбе с бандитизмом оперативного отдела административно-организационного управления ОГПУ. В 1926 начальник отделения Экономического управления, начальник ударной группы по борьбе с бандитизмом оперотдела ОГПУ[1].
В 1930—1931 — заместитель начальника и начальник (в 1931—1933) Московского уголовного розыска. В 1932 стал заместителем начальника оперотдела Управления РКМ Московской области и временно исполняющим должность начальника УРКМ Москвы. В 1933—1937 являлся начальником УРКМ полномочного представительства ОГПУ — НКВД по Москве, а в мае-июле 1937 переведён начальником УРКМ и помощником начальника УНКВД по Саратовской области.
Репрессии
В Саратове 17 июля 1937 арестован вместе с супругой на дому по адресу: улица Дзержинского, дом 25. 28 июля 1938 приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР за принадлежность к контрреволюционной террористической организации к смертной казни через расстрел. Реабилитирован посмертно 24 декабря 1955.
Семья
- Брат: Михаил Давидович Вуль (1888, Брацлав, Каменец-Подольская губерния — 7 февраля 1938, Москва, РСФСР). Председатель правления Моснарбанка в Лондоне. Арестован 9 декабря 1937 на дому по адресу: Москва, Глазовский переулок, дом 4, квартира 5. Меньше чем через 2 месяца, 7 февраля 1938, расстрелян по приговору ВКВС СССР как участник контрреволюционной террористической организации. 28 апреля 1956 реабилитирован.
- Брат: Ефим Давидович Вуль (1895, Брацлав, Каменец-Подольская губерния — 1951, Казахстан, КССР). В 1942 арестован по месту работы, будучи начальником лагеря ГУЛаг НКВД и получил 8 лет лагерей. Полностью отбыв срок, в 1950 вышел на свободу. В 1951 арестован повторно в Москве за «нарушение паспортного режима» и сослан в Казахстан, где и умер в том же году.
- Жена: Раиса Максимовна Вуль (1898, Елец, Тамбовская губерния — 1984, Москва, РСФСР). Арестована в Саратове 17 июля 1937 вместе с мужем, Леонидом Давидовичем Вулем, и 14 августа 1938 отправлена на 8 лет в ИТЛ ГУЛага. Умерла в Москве в 1984.
Напишите отзыв о статье "Вуль, Леонид Давидович"
Примечания
- ↑ Руководил в числе прочего крупномасштабной операцией по «изъятию» проституток в столице.
См. также
Литература
- Абрамов В. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. — Москва: Яуза: Эксмо, 2005. — ISBN 5-699-13762-9.
Ссылки
- [www.hrono.ru/biograf/bio_we/vul_ld.html Биография на сайте Хронос]
- [www.pseudology.org/Abel/Vul_LD.htm Биография фамилии на сайте pseudology]
- [www.az-libr.ru/Persons/70B/b6310cc5/0001/d54a6af6.shtml Люди и книги]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вуль, Леонид Давидович
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
Категории:
- Родившиеся в 1899 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Черкассах
- Родившиеся в Киевской губернии
- Умершие 28 июля
- Умершие в 1938 году
- Умершие в Москве
- Милиционеры
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Почётные сотрудники госбезопасности
- Почётные работники рабоче-крестьянской милиции
- Чекисты
- Члены КПСС
- Сотрудники НКВД
- Репрессированные в СССР
- Реабилитированные в СССР
