Выборгская школа искусств
Выборгская школа искусств — художественная школа в Выборге.
История
Основанное в 1890 году общество «Выборгские друзья искусства» организовало в 1891 году Выборгскую художественную школу (фин. Viipurin taiteenystävien piirustuskoulu, Viipurin piirustuskoulu, Viipurin taidekoulu), для которой арендовали различные помещения[1]. Первым преподавателем школы стал художник Арвид Лильелунд, в 1869—1876 годах преподававший в Академии изящных искусств в Гельсингфорсе. Дольше всех возглавлял школу преподаватель Рюрик Линдквист — с 1900 по 1940 год. В 1930 году по проекту архитектора Уно Ульберга было построено здание Музея изящных искусств и Художественной школы на бастионе Панцерлакс. На церемонии открытия присутствовал президент республики Лаури Кристиан Реландер[2].
Выборгская школа была одной из трёх школ искусств, работавших в довоенной Финляндии, наряду со школами Хельсинки и Турку[3].
В школе учились Хуго Симберг, Аукусти Тухка, Аймо Тукиайнен, Вяйнё Куннас, Олли Миеттинен и Онни Манснерус[4]. Хуго Симберг позднее получил здесь должность преподавателя живописи[3]. Школа была закрыта с началом Советско-финской войны (1939-1940)[5].
Современное состояние
В послевоенные годы в здании на Красной площади была размещена изостудия, руководил которой Николай Семёнович Соколов. С 1969 года она стала государственной Детской художественной школой[6]. В разные годы в школе преподавали Елена Максимова, Ксения Дашкова, Тувий Лейтман и другие. У Людмилы Старковой получил своё начальное образование известный художник Анатолий Набатов. Осенью 1975 года художественная школа заняла старинное здание Рыцарского дома. А с 2004 года она под историческим названием размещается в здании Музея изящных искусств и школы искусств. Многолетним директором Выборгской школы искусств является Леонид Иванович Бондарик.
Напишите отзыв о статье "Выборгская школа искусств"
Ссылки
- ↑ [www.gazetavyborg.ru/?q=gazeta&art_id=6131&num_id=&rubrik_id=17 Наш Эрмитаж: что нового?]
- ↑ [www.gazetavyborg.ru/?q=gazeta&art_id=20476&num_id=20464 Первые друзья искусства в Выборге]
- ↑ 1 2 [www.lappeenranta.fi/?deptid=12656 Художественный музей Южной Карелии]
- ↑ [www.kuvataiteilijamatrikkeli.fi/ Kuvataiteilijamatrikkeli.fi]
- ↑ [www.wg.fi/Ajankohtaista/Tiedotteet/Mitensotavaikuttisuosmalaiseenkulttuuriin/tabid/464/Default.aspx «Что изменила война в финской культуре?»]
- ↑ [www.schoolarts.ru ...в Выборге школа есть]
Координаты: 60°42′30″ с. ш. 28°44′14″ в. д. / 60.70833° с. ш. 28.73722° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.70833&mlon=28.73722&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Выборгская школа искусств
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.
После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
