Выборгский собор доминиканского монастыря

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Выборгский собор доминиканского монастыря
Страна Россия
Город Выборг
Дата основания 1481
Строительство 14811490-е годы
Состояние руины
Координаты: 60°42′38″ с. ш. 28°43′59″ в. д. / 60.71056° с. ш. 28.73306° в. д. / 60.71056; 28.73306 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.71056&mlon=28.73306&zoom=12 (O)] (Я)

Выборгский собор доминиканского монастыря — ныне сохранившийся лишь в руинах храм в городе Выборге. Построен в XV веке, первоначально был католическим, затем лютеранским.





Церковь Девы Марии и святых ангелов

Монастырь ордена доминиканцев был основан в Выборге после получения в 1392 году папского благословения. После пожара, уничтожившего деревянные монастырские постройки, в 1481 году началось строительство каменной готической базилики, завершившееся в 1490-х гг. Храм освятили во имя Девы Марии и святых ангелов[1]. По цвету одежды горожане называли монахов-францисканцев «Серыми братьями», а доминиканцев — «Чёрными братьями». Соответственно, собор доминиканского монастыря неофициально назывался «храмом Чёрных братьев»; в другом конце города располагался «храм Серых братьев». В ходе Реформации владения монастыря были секуляризованы, монастырские сооружения разобрали на строительство Выборгской городской стены, а базилику приспособили под зерновой амбар. В конце XVI в. здание было превращено в приходской храм основанной в 1554 году Выборгской лютеранской епархии.

Во время Северной войны Выборгский кафедральный собор был разрушен, восстановлен и превращен в православную церковь, и собор доминиканского монастыря стал общегородским лютеранским храмом, совместным для шведской, немецкой и финской общин. В нём горожане в 1710 году принесли присягу на верность Петру I.

Выборгская церковь сельского прихода

В конце XVIII в. шведская и немецкая общины объединились и начали сбор средств на строительство собственного храма. С 1799 года, по завершении строительства собора Петра и Павла, бывший собор доминиканского монастыря стал приходским храмом финской общины. Средневековые интерьеры были окончательно утрачены, когда по проекту К. Л. Энгеля в 1828—1832 гг. готическая базилика была полностью перестроена в стиле классицизма. Со строительством в 1893 году новой лютеранской кирхи и разделением финской общины на городскую и сельскую храм стал церковью Выборгского сельского прихода.

Храм пострадал во время Советско-финской войны в 1940 году[2]. В послевоенное время в нём размещался заводской цех. Позже было принято решение о переносе завода из помещений в центре города, но в 1989 г. в освобождённом здании вспыхнул пожар, превративший бывший собор в развалины. В 90-е гг. XX в. храм был передан общине Новоапостольской церкви, однако ремонт в нём не проводился. У южной стены храма установлен памятник захоронённым гражданам Финляндии, погибших в советско-финских войнах XX века.

Колокольня

Первоначально над хором и алтарной частью храма находилась небольшая деревянная колокольня. С XVII в. под колокольню была приспособлена утратившая оборонное назначение Башня Ратуши, находящаяся вблизи собора.

Напишите отзыв о статье "Выборгский собор доминиканского монастыря"

Примечания

  1. [www.procatholic.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=436:2008-03-18-08-58-15&catid=71:moscow&Itemid=62 Древний Выборг. Город с католическим прошлым]
  2. [terijoki.spb.ru/kirkko/vyborg.php Храмы Выборга]

Ссылки

  • [ristikivi.spb.ru/albums/viipuri-dominican.html Собор доминиканского монастыря (Финская церковь)// Ристикиви: Карельский перешеек — история и культура]
  • Неувонен П., Пёюхья Т., Мустонен Т. Выборг. Архитектурный путеводитель / Пер. Л. Кудрявцевой. — 2-е изд. — Выборг: «СН», 2008. — 160 с. — ISBN 5-900096-06-8.

Отрывок, характеризующий Выборгский собор доминиканского монастыря

– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.