Выборгский тоннель

Вы́боргский тонне́ль — самый длинный в Санкт-Петербурге подземный пешеходный переход. Он начинается из вестибюля станции метро «Выборгская» и заканчивается на Чугунной улице у проходной завода им. Карла Либкнехта, недалеко от проходной завода ЛОМО.

История

Тоннель был открыт 4 ноября 1983 года. Ещё при открытии в 1975 году станции метро «Выборгская» в её наземном вестибюле оставили нишу под спуск в переход. Проходка началась в августе 1981 года. При строительстве использовался «метод продавливания», и закрывать движение по Лесному проспекту и Финляндской железнодорожной линии не пришлось. Щит двигался от Чугунной улицы. Под 16 путями проложили два 150-метровых тоннеля. Ширина и высота каждого — 3 метра.

Прежде севернее (напротив дома № 32 по Лесному проспекту) существовал надземный пешеходный переход над путями. Он был построен в 1940-х годах. Его разобрали сразу после открытия тоннеля.

География тоннеля

Начало тоннеля перехода под перекрёстком Лесного проспекта и улицы Смолячкова, причём в обратном направлении имеется вход в метро (до февраля 2011 г. из выхода со станции сразу в переход попасть было нельзя), как из обычного перехода; там есть два выхода на восточную сторону Лесного проспекта, а затем два выхода в середину улицы — на трамвайную остановку. Далее тоннель делает небольшой поворот под углом ≈45°, после недлинного коридора есть выход налево, ведущий на западную сторону Лесного проспекта, затем идёт развилка, подобная букве Y, где тоннель раздваивается на два тоннеля, у этих двух тоннелей длина 150 метров, левый тоннель ведёт к перекрёстку улиц Менделеевской и Чугунной, а правый — на Чугунную улицу к моторвагонному депо Санкт-Петербург Финляндский; имеется даже выход в моторвагонное депо, однако он является служебным (проход пассажирам туда запрещён). Левый от разветвления тоннель периодически закрыт металлической решёткой и не работает.

Причины строительства перехода

Переход у станции «Выборгская» является самым длинным в городе, но в то же время и переходом с небольшим пассажиропотоком, что обусловлено тем, что он ведёт к промышленным предприятиям.

О Выборгском тоннеле ходят слухи и легенды:

• Некоторые считают, что переход строился на случай войны, чтобы использовать его в качестве бомбоубежища, а запутан он специально, чтобы враг заблудился во всех его коридорах.
• Некоторые считают, что переход является одним из служебных подземных тоннелей, используемых работниками метро, и просто был открыт для пассажиров, чтобы легче было сообщать пассажиропоток между Выборгским и Калининским районами (мнение о сети служебных тоннелей возникло в связи с запутанностью перехода).
• Некоторые считают, что переход нужен для секретного сообщения между метро и железной дорогой.

Переход действительно предназначен для сообщения Выборгского и Калининского районов, но не является каким-либо служебным тоннелем, под землёй он был проложен в связи с расположением в этом месте железнодорожного депо и заводов, взамен существовавшего на почти этом же месте, но немного севернее, деревянного надземного перехода, неудобного в зимнее время и пришедшего в негодность. Из перехода есть выходы в депо, но, как сказано выше, закрытые для пассажиров. Искривление вызвано неблагоприятным для строительства прямого тоннеля расположением улиц.

Переход можно счесть поздним возобновлением существовавших в 1970-е годы проектов по пробивке магистрали от Гренадерского моста в Калининский район, тоннелем под железнодорожными путями; частью той же идеи является Гренадерская улица.

См. также

• Подземный пешеходный переход
• Выборгская (станция метро)

Ссылки

• [www.ometro.net/lines-1-13.php Станция «Выборгская» на сайте ometro.net]
• [metro.vpeterburge.ru/stations/1/vyborg/ Станция «Выборгская» на сайте metro.vpeterburge.ru]

Отрывок, характеризующий Выборгский тоннель

– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.