Выборгское воззвание
Выборгское воззвание | |
Фотокопия оригинального текста Выборгского воззвания | |
Ратифицирован |
22.07.1906 |
---|---|
Заверители |
см.текст |
Цель создания |
призыв к гражданскому неповиновению |
«Вы́боргское воззва́ние» — принятое в литературе название обращения от 9 (22) июля 1906 года «Народу от народных представителей», составленного в городе Выборг и подписанное значительной группой депутатов Государственной Думы I созыва через 2 дня после её роспуска указом Императора Николая II. Воззвание призывало к пассивному сопротивлению властям (гражданскому неповиновению) — не платить налоги, не ходить на военную службу и т. д.
Содержание
История составления и содержание воззвания
Совещание бывших членов I Государственной думы проходило 9—10 (22—23 июля) 1906 года в выборгской гостинице «Бельведер»; участвовало около 220 бывших депутатов из всех думских фракций. Редакционную комиссию возглавил М. М. Винавер; рассматривалось 2 проекта: от лидера кадетов П. Н. Милюкова и от трудовиков. За основу был взят проект Милюкова.
После сообщения об обстоятельствах неправомерного, с точки зрения собравшихся, роспуска Думы авторы воззвания призывали к гражданскому неповиновению правительству:
Граждане! Стойте крепко за попранные права народного представительства, стойте за Государственную Думу. Ни одного дня Россия не должна оставаться без народного представительства. У вас есть способ добиться этого: Правительство не имеет права без согласия народного представительства ни собирать налоги с народа, ни призывать народ на военную службу. А потому теперь, когда Правительство распустило Государственную Думу, вы вправе не давать ему ни солдат, ни денег.
Под воззванием стояла дата 9 (22) июля 1906 года и подписи 180 депутатов Думы[1].
По воспоминаниям кадетки А. В. Тырковой-Вильямс, из кадетов только один Е. И. Кедрин исполнил наказ Выборгского воззвания, отказавшись платить налоги[2].
Уголовный процесс над подписавшими
16 (29) июля против подписавших «Воззвание» бывших членов Государственной думы было начато уголовное преследование: 167 бывших депутатов были преданы суду Особого присутствия Санкт-Петербургской судебной палаты.
Как свидетельствует в своих мемуарах один из адвокатов обвиняемых, член кадетской партии Василий Маклаков (он не был депутатом 1-й Думы и поэтому воззвание не подписывал, впоследствии он его осуждал) у стороны защиты была «благоприятная почва» для работы. В деяниях подсудимых не было статьи 129, которую им вменяли: «выборжцы» были виновны в составлении, но не распространении воззвания. С точки зрения уголовной здесь была громадная разница: за одно «составление» подсудимых не могли лишить политических прав. Но суд неумолимо гнул свою линию[3]. Еще один адвокат подсудимых, Оскар Пергамент, в своей речи заявлял, что «венок славы подсудимых так пышен, что даже незаслуженное страдание не вплетет в него лишнего листа.… Но если нужно произвести над ними насилие, то зачем же к насилию над людьми прибавлять ещё насилие над законом?»
«В этом споре моральная победа была одержана адвокатами, хотя судей они не убедили», — заключает по этому поводу В. Маклаков.
Подавляющее большинство из преданных суду были осуждены на три месяца тюремного заключения и лишены избирательных прав. Таким образом они лишились также права заниматься легальной политической деятельностью и в дальнейшем не могли стать депутатами Государственной Думы[4]. Из 169 обвиняемых только трое (И. Д. Бугров, С. П. Притула и А. Л. Шемякин) были оправданы. Первым двум из них удалось в ходе следствия предоставить неопровержимое алиби[4]. А про А. Л. Шемякина выяснилось, что при публикации воззвания за его подпись приняли подпись В. М. Шемета, который был привлечён к ответственности вместо него[5].
Некоторые из подписавших обращение
Руководство Думы
- Муромцев, Сергей Андреевич, председатель Думы, член фракции кадетов.
- Долгоруков, Пётр Дмитриевич, товарищ (заместитель) председателя, член фракции кадетов.
- Гредескул, Николай Андреевич, товарищ (заместитель) председателя, член фракции кадетов.
Фракция кадетов
- Айвазов, Артемий Гаврилович
- Афанасьев, Клавдий Иванович
- Балахонцев, Сергей Петрович
- Балясников, Василий Фёдорович
- Бородин, Николай Андреевич
- Бремер, Арвид Оттонович
- Брук, Григорий Яковлевич
- Букейханов, Алихан Нурмухамедович
- Быстров, Павел Александрович
- Винавер, Максим Моисеевич — член редакционной комиссии воззвания от фракции кадетов[6].
- Волкович, Алексей Онуфриевич
- Вязлов, Андрей Григорьевич
- Геллат, Карл Петрович
- Герценштейн, Михаил Яковлевич — убит вскоре после роспуска Думы
- Деларю, Михаил Данилович
- Долгоруков, Пётр Дмитриевич
- Езерский, Николай Фёдорович
- Замыслов, Иван Васильевич
- Земцов, Михаил Евстафиевич
- Иваницкий, Фёдор Игоревич
- Имшенецкий, Яков Кондратьевич
- Иоллос, Григорий Борисович — убит до окончания суда
- Исупов, Александр Евграфович
- Кедрин, Евгений Иванович
- Карандашев, Василий Егорович
- Каценельсон, Нисон Иосифович
- Квасков, Михаил Александрович
- Ковалевский, Николай Николаевич
- Кокошкин, Фёдор Фёдорович — член редакционной комиссии воззвания от фракции кадетов[6].
- Колокольников, Степан Иванович
- Комиссаров, Михаил Герасимович
- Котляревский, Сергей Андреевич
- Крылов, Пётр Петрович
- Куликов, Михаил Фёдорович
- Лебедев, Михаил Дмитриевич
- Левин, Шмария Хаимович
- Ледницкий, Александр Робертович
- Набоков, Владимир Дмитриевич
- Некрасов, Константин Фёдорович
- Нечаев, Виктор Саввич
- Новгородцев, Павел Иванович
- Обнинский, Виктор Петрович
- Оболенский, Владимир Андреевич
- Огнёв, Николай Васильевич
- Огородников, Николай Александрович
- Петражицкий, Лев Иосифович
- Петрункевич, Иван Ильич
- Петрункевич, Михаил Ильич
- Розенбаум, Семён Яковлевич
- Рутцен, Александр Николаевич фон
- Садырин, Павел Александрович
- Сафонов, Пётр Алексеевич
- Сицинский, Леопольд Егорович
- Скульский, Дмитрий Аркадьевич
- Толстой, Пётр Петрович
- Туманян, Левон Филиппович
- Тыниссон, Яан
- Чаксте, Янис
- Шаховской, Дмитрий Иванович
- Шершеневич, Габриэль Феликсович
- Шефтель, Михаил Исаакович
- Ширков, Николай Владимирович — член фракции, но не член партии
- Штейнгель, Фёдор Рудольфович
- Щепкин, Евгений Николаевич
- Якушкин, Вячеслав Евгеньевич
- Яновский, Василий Васильевич
- Яснопольский, Леонид Николаевич
Фракция трудовиков
- Андреев, Александр Алексеевич
- Баратов, Иосиф Александрович
- Бондарев, Сергей Иванович — член редакционной комиссии воззвания от фракции трудовиков[6].
- Брамсон, Леонтий Моисеевич
- Буслов, Фёдор Ефимович
- Бычков, Иван Дмитриевич
- Вихарев, Василий Сильвестрович
- Возовик, Алексей Никитич
- Волков, Тимофей Осипович
- Врагов, Василий Фёдорович
- Галецкий, Иван Владиславович
- Гудилин, Максим Константинович
- Дитц, Якоб Егорович
- Дьяченко, Максим Фёдорович
- Дюмаев, Пётр Евдокимович
- Жилкин, Иван Васильевич — член редакционной комиссии воззвания от фракции трудовиков[6].
- Зубченко, Гавриил Леонтьевич
- Кальянов, Павел Васильевич
- Корнильев, Сергей Михайлович
- Крюков, Фёдор Дмитриевич
- Кубилис, Иосиф Иосифович
- Кузнецов, Иван Осипович
- Кутоманов, Михаил Данилович
- Локоть, Тимофей Васильевич
- Николаевский, Николай Фёдорович
- Онипко, Федот Михайлович
- Седельников, Тимофей Иванович
- Сеффер, Фёдор Афанасьевич
- Соломка, Илларион Егорович
- Шапошников, Григорий Никитич — товарищ секретаря Думы.
- Шилихин, Иван Осипович
Фракция социал-демократов
- Антонов, Иван Иванович
- Выровой, Захарий Иванович — секретный сотрудник полиции
- Гомартели, Иван Гедеванович
- Джапаридзе, Сергей Давидович — член редакционной комиссии воззвания от фракции социал-демократов[6]
- Ершов, Пётр Андреевич
- Жордания, Ной Николаевич — глава социал-демократической фракции, член редакционной комиссии воззвания от фракции социал-демократов[6].
- Ишерский, Владимир Иванович
- Рамишвили, Исидор Иванович
- Рогов, Василий Михайлович
- Савельев, Иван Феоктистович, наборщик из Москвы
Мусульманская фракция
- Алкин, Сеид-Гирей Шагиахметович, член бюро мусульманской фракции.
- Ахтямов, Абуссугуд Абдельхаликович, член бюро мусульманской фракции.
- Джантюрин, Салимгирей Сеидханович
- Зиятханов, Исмаил Хан Абульфат Хан оглы
- Топчибашев, Алимардан-бек, председатель мусульманской фракции.
Фракция автономистов
- Витковский, Пётр Иосифович, литовская секция, также член Польского коло
- Шемет, Владимир Михайлович, член Украинской народной партии
Фракция партии Демократических реформ
Напишите отзыв о статье "Выборгское воззвание"
Литература
- Кузьмин-Караваев, В. Выборгскій процессъ. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1908.
- Государственная Дума Российской империи 1906—1917: энциклопедия. М.: Российская политическая энциклопедия, 2008, стр. 113—114.
- [www.vbrg.ru/articles/istorija_vyborga/v_gody_revoljutsii_1917g/vyborgskoe_vozzvanie/ Выборгское воззвание, текст с подписями]
- [histpol.pl.ua/pages/content.php?page=799 Текст воззвания и подписи, другая версия]
Примечания
- ↑ [www.hrono.ru/dokum/190_dok/19060710vyb.html Выборгское воззвание]
- ↑ [www.yabloko.ru/Themes/History/tyrkova.htm А. Тыркова-Вильямс. Кадетская партия]
- ↑ «Процессы века: Выборгское дело перводумцев»[www.newspeak.by/content.php?id=22 www.newspeak.by]
- ↑ 1 2 [tomskhistory.lib.tomsk.ru/files2/1311.pdf Родионов Ю. П. «Следственное дело по Выборгскому воззванию» как исторический источник]
- ↑ Выборгский процесс. СПб. 1908.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/stolypin.txt Петр Аркадьевич Столыпин. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете]
|
</div></div>
Отрывок, характеризующий Выборгское воззвание
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.