Выборы в Верховный Совет СССР (1954)
Поделись знанием:
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
| Выборы в Верховный совет СССР | |||
|---|---|---|---|
| 14 марта 1954 года | |||
| Явка избирателей: | 100% | ||
 |
|||
| Глава партии: | Никита Хрущёв | ||
| Партия: | КПСС | Против всех | |
| Суммарное число мест: | 1050 / 1347 |
||
| Голосов: | 110 788 377 (99,7%) |
300 146 (0,3%) |
|
Выборы в Верховный Совет проходили в Советском Союзе 14 марта 1954 года[1].
Избирательная система
Кандидаты должны были быть выдвинуты Коммунистической партией Советского Союза (КПСС) или общественной организацией[2] . Тем не менее, все общественные организации находились под контролем партии и были подчинены в 1931 закону, который требовал от них принять правила партии. Сама КПСС оставалась единственной правовой силой в стране[3] .
Избиратели могли голосовать против кандидата от КПСС, но могли сделать это только с помощью кабины для голосования, в то время как голоса за партию могли быть отданы просто путем подачи пустого бюллетеня. Для того, тобы выборы считались действительными, явка избирателей должна была составлять более 50%.
Кандидаты
Кандидаты от КПСС составляли около трех четвертей кандидатов, в то время как многие другие были членами комсомола.
Результаты
| Партия | Совет Союза | Совет национальностей | ||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Голосов | % | Мест | Голосов | % | Мест | |
| КПСС | 120,479,249 | 99.8 | 565 | 120,539,860 | 99.8 | 485 |
| Беспартийные | 143 | 154 | ||||
| Против всех | 247,897 | 0.3 | – | 187,357 | 0.3 | – |
| Недействительных/испорченных бланков | 680 | – | – | 609 | – | – |
| Всего | 120,727,826 | 100 | 708 | 120,727,826 | 100 | 638 |
| Зарегистрировано избирателей/явка | 120,750,816 | 100 | – | 120,750,816 | 100 | – |
| Source: Nohlen & Stöver | ||||||
Напишите отзыв о статье "Выборы в Верховный Совет СССР (1954)"
Примечания
- ↑ Nohlen, D & Stöver, P (2010) Elections in Europe: A data handbook, p1642 ISBN 978-3-8329-5609-7
- ↑ Nohlen & Stöver, p1630
- ↑ Nohlen & Stöver, p1654
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Выборы в Верховный Совет СССР (1954)
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
