Выборы в Европейский парламент в Словакии (2009)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</th> </table>

Выборы в Европейский парламент 2009 года в Словакии прошли 6 июня 2009 года в субботу. Граждане выбирали своих представителей в Европейском парламенте. Вместо прежних 14 представителей от Словакии в новый состав Европарламента должны были войти 13 депутатов. Явка на выборах составила 19,64 % и была самой низкой в Евросоюзе.





Предыстория

← 2004   2014 →
Выборы в Европейский парламент в Словакии (2009)
6 июня 2009
Явка избирателей: 19,64%
Глава партии: Роберт Фицо Микулаш Дзуринда Пал Чаки (англ.)
Партия: «Направление — социальная демократия» «Словацкий демократический и христианский союз» «Партия венгерской коалиции»
Прошлый результат: 16,89% 17,09% 13,24%
Прошлое число мест: 3 3 2
Суммарное число мест: 5 ( 2) 2 ( 1) 2 ()
Голосов: 264 722
(32,01%)
140 426
(16,98%)
93 750
(11,33%)

Прочие партии: 9 партий

Результат выборов: Победила партия «Направление — социальная демократия», улучшив свой результат на прошлых выборах на 15,12 % (почти на 150 тысяч человек).
Выборы в
Европейский парламент

2009 года

Все выборы:
1979  • 1984  • 1989  • 1994  •
1999  • 2004  • 2009 • 2014

  1. На тот момент страна ещё не входила в состав Евросоюза
Парламентские выборы в Словакии в 2006 году стали победой Роберта Фицо, чья партия «Направление — социальная демократия» — первая левая сила, пришедшая к власти в посткоммунистической Словакии. Эта победа привела к смене правительства, которое было основано на широкой правоцентристской коалиции и которое возглавлял Микулаш Дзуринда, успешно осуществивший присоединение страны к ЕС. Удерживая треть мандатов в Национальном совете, «СМЕР» стала основой новой трёхпартийной коалиции. Неожиданно Фицо решил заручиться поддержкой двух националистических партий в парламенте: «Движения за демократическую Словакию» и «Словацкой национальной партии». Правоцентристы, формировавшие до этого правительство, ушли в оппозицию.

Выборы в 2006 году характеризовались конкуренцией двух крупных сил: «СМЕР» и «Словацкого демократического и христианского союза» (СДХС). Это рассматривалось как конфронтация левых и правых, что является обычным для европейской политики. Однако после сближения Фицо с националистами идея о приближении словацкой политики к политике европейской была поставлена под сомнение. Многие из тем, которые доминировали в 1990-х годах, вновь появились: политизация вопросов меньшинств, обвинения в коррупции и кумовстве и заявления оппозиции о том, что правящие партии пытались сконцентрировать всю политическую и экономическую власть в свои руки.

Несмотря на это, правительство сохранило и укрепило поддержку избирателей, опираясь на экономические выгоды от вступления в ЕС и от реформ, которые стимулировали иностранные инвестиции. В апреле 2009 года на президентских выборах действовавший Президент Словацкой Республики Иван Гашпарович, поддержанный двумя правящими партиями — «Направление — социальная демократия» и «Словацкой национальной партией», победил Ивету Радичову из «СДХС».

Предвыборная кампания

Словацкие дебаты по вопросу ЕС до некоторой степени находятся под влиянием тяжёлого пути к членству в союзе. Хотя премьер-министр Владимир Мечьяр подал заявку на вступление в 1995 году, его неоднозначная внутренняя политика привела к тому, что Словакия стала единственной страной-кандидатом, исключённой из переговоров по вступлению за несоответствие политической части Копенгагенских критериев. После поражения Мечьяра его оппоненты возобновили процесс присоединения.

Последствия этого видны были и во время выборов 2009 года. Отношение к ЕС у всех было положительным, и главный вопрос для обсуждения заключался в том, кто более компетентно справится с работой в союзе. Словакия оказалась исключительно «неплодородна» для евроскептистических сил. Обычно на выборах в Европарламент доминирует обсуждение внутренних проблем, в Словакии это явление наиболее сильно выражено, так как критика политики ЕС не развита. Слишком долго единственным, что имело значение, оставался вопрос о присоединении к союзу.

На этом фоне детали предвыборных манифестов мало обсуждались даже самими партиями. «Христианско-демократическое движение» было единственной парламентской партией, детально разработавшей критику отдельных направлений политики ЕС, в основном в сфере правосудия и внутренних дел, так как движение опасалось, что усиленная евроинтеграция будет угрожать независимости страны в сохранении католических ценностей по вопросам, например, гражданского партнёрства, абортов, стволовых клеток.

Более либеральный «СДХС», который тоже входит в «Европейскую народную партию», выдвинул программу, в которой делался упор на экономический либерализм. Союз предлагал поддерживать экономическую свободу отдельных стран-членов и защищать плоскую шкалу налогооблажения, которую он ввёл в Словакии. Одним из основных направлений их манифеста была критика экономической политики нынешнего правительства.

«Партия венгерской коалиции», третий член «Европейской народной партии» в Словакии, была самой проевропейской из всех оппозиционных партий, но, как всегда, её программа концентрировалась в основном вокруг прав меньшинств.

Среди правящих партий «СМЕР» подчёркивала свою приверженность принципам солидарности, важность долгосрочной политики ЕС в области занятости. Защита национальных интересов Словакии также поднималась в программе, партия критиковала «СДХС» и «Партию венгерской коалиции» за просьбу направить в Словакию комиссию Европарламента по наблюдению за политическим развитием страны.

«Движение за демократическую Словакию» Владимира Мечьяра выдвинуло сильно проевропейский манифест, одной из причин этого было то, что его партия до сих пор не была принята ни в одну европарламентскую фракцию и пыталась завоевать манифестом доверие. Первоначальное желание войти во фракцию «Европейской народной партии» было отвергнуто не только тремя словацкими членами этой фракции, но и некоторыми другими европейцами, помнившими время правления Мечьяра. Последующие попытки вступить в «Альянс либералов и демократов за Европу» также на тот момент не удались, что привело к тому, что три европарламентария от этой партии в парламенте прошлого созыва были самыми еврооптимистичными из всех неприсоединившихся депутатов.

Националистическая «Словацкая национальная партия» была единственной парламентской партией, не получившей на выборах 2004 года ни одного места в Европарламенте. Партия решила войти в «Союз за Европу наций» и в своей программе делала упор на защиту словацких национальных интересов.

Из внепарламентских партий новая партия «Свобода и солидарность» агитировала за своих кандидатов как за экспертов-экономистов и была несколько евроскептистична. Партия зелёных, напротив, поддерживала демократическую федеральную Европу, в своём манифесте использовала общие для всех «зелёных» Европы идеи. Наконец, «Коммунистическая партия Словакии» выступала против Лиссабонского договора, создала манифест, который неявно был евроскептистическим и явно враждебным к НАТО.

Важным фоном кампании стало то, что на предыдущих выборах в Европарламент Словакия показала самую низкую явку среди всех других государств. Существовала неопределённость относительно того, как можно повысить явку, потому что остро ощущались «второсортность» выборов и риск усталости избирателей, так как европейские выборы, как и в 2004 году, следовали за напряжённой кампанией по выбору Президента республики. Тогда как опросы предрекали очередной антирекорд по явке, премьер-министр Роберт Фицо пытался упредить критику, объяснив, что Словакия была «таким проевропейски ориентированным государством», что отсутствие конфликтов в отношениях с ЕС «усмирило» избирателей. До некоторой степени он был прав: в Словакии не было шумных баталий с евроскептиками или значимого обсуждения политики ЕС.

Как на парламентских выборах, выборы в Европарламент проводятся по пропорциональной системе, когда партии формируют единый список кандидатов для всей страны. Мандаты распределяются по методу Гогенбах-Бишофа, а для оставшихся мандатов — метод наибольшего остатка[1]. Каждый избиратель может проголосовать не только за партию, но и за кандидата из списка, чтобы был избран именно он вне зависимости от его положения в списке. Избирательный порог для партий и коалиций — 5 %[2].

Результаты

Партия Голосов Мест Δ
Курс — социальная демократия («СМЕР») 264 722 (32,01 %) 5 2
Словацкий демократический и христианский союз 140 426 (16,98 %) 2 1
Партия венгерской коалиции 93 750 (11,33 %) 2
Христианско-демократическое движение 89 905 (10,87 %) 2 1
Движение за демократическую Словакию 74 241 (8,97 %) 1 2
Словацкая национальная партия 45 960 (5,55 %) 1 1
Свобода и солидарность 39 016 (4,71 %) 0 Впервые
«Зелёные» 17 482 (2,11 %) 0
Консервативная демократическая партия — Гражданская консервативная партия 17 409 (2,10 %) 0
Коммунистическая партия Словакии 13 643 (1,65 %) 0
Свободный форум 13 063 (1,57 %) 0
Партия демократических левых 0,62 % 0

Распределение мандатов

1) 5%-ный барьер преодолели 6 партий. Общее число голосов, отданных за них, — 709 004. Это число нужно поделить на 13+1 (число мест, отведённых в Европарламенте для Словакии, плюс 1). Получена национальная квота — 50 643.

2) Голоса, поданные за каждую партию, нужно поделить на национальную квоту. Целое от полученного числа — количество мест, которые получает партия. Например, для «СМЕР»: 264 722/50 643 = 5,23 Целое от числа — 5. «СМЕР» на этой стадии получила 5 мест. «СДХС» получил 2 места, «Партия венгерской коалиции» — 1, «Христианско-демократическое движение» — 1, «Движение за демократическую Словакию» — 1, Словацкая национальная партия — 0.

3) Распределено 10 мандатов. Оставшиеся три по методу наибольшего остатка. Остаток вычисляется вычитанием из голосов, отданных партии, национальной квоты, умноженной на количество полученных во втором пункте мест. Остаток «СМЕР»: 264 722 — 50 643 * 5 = 11507. Наибольший остаток оказался у «Словацкой национальной партии» (+1 мандат), «Партии венгерской коалиции» (+1 мандат) и «Христианско-демократического движения» (+1 мандат).

Результат принёс немного сюрпризов. Избраны те же 6 партий, что и на выборах 2006 года. «СМЕР» получила около трети голосов, почти в два раза больше чем ближайший соперник, что рассматривалось как успех правящей партии в условиях мирового экономического кризиса. Хотя пять депутатов от Словакии, направленные в «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» в Европарламенте, всё-таки уступают по численности шести депутатам от «СДХС», «ХДД» и «Партии венгерской коалиции», которые в парламенте присоединились к фракции «Европейской народной партии». Другая правящая партия «Движение за демократическую Словакию», которая смогла, наконец, присоединиться к «Альянсу либералов и демократов» через вступление в «Европейскую демократическую партию», получила только одно место в Европейском парламенте. «Словацкая национальная партия», выигравшая один мандат, из-за роспуска фракции «Союз за Европу наций» вошла в «Европу за свободу и демократию».

Использование преференциального голосования дважды имело решающее значение в выборе личности депутата. В списках «Словацкой национальной партии» и «ХДД» кандидаты, не занимавшие первое место в списке, набрали необходимое количество голосов (10 % от поданных за партию) и стали евродепутатами, тогда как возглавлявшие списки от этих партий мандатов не получили.

Депутаты от Словакии в новом составе Европарламента

Напишите отзыв о статье "Выборы в Европейский парламент в Словакии (2009)"

Примечания

  1. [www.bibliotekar.ru/konstitucionnoe-pravo-2/178.htm Система пропорционального представительства политических партий]
  2. [www.nsd.uib.no/european_election_database/country/slovakia/parliamentary_elections.html EED — European Election Database]

Ссылки

  • [cadmus.eui.eu/bitstream/handle/1814/13757/EUDO_2009-EP-Elections_CountryReports.pdf?... The 2009 Elections to the European Parliament Country Reports]
  • [app.statistics.sk/volbyep2009/menu/indexI.jsp?lang=sk Центральная избирательная комиссия Словакии]
  • [www.europarl.europa.eu/members/public/geoSearch/search.do?country=SK&language=EN Депутаты Европарламента от Словакии на сайте Европарламента]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Выборы в Европейский парламент в Словакии (2009)

Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.