Выгран, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Выгран
Дата рождения	1889(1889)
Дата смерти	23 июня 1983(1983-06-23)
Место смерти	Сан-Франциско
Принадлежность	Российская империя Белое движение
Годы службы	1910—1920
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии	Георгиевское оружие Георгиевские кресты

Влади́мир Никола́евич Выгран (1889 — 23 июня 1983) — генерал-майор Русской армии Врангеля. Последний белый генерал.

Юность

Православный. Из потомственных дворян Таврической губернии.

Окончил Полоцкий кадетский корпус (1907) и Елисаветградское кавалерийское училище (1910).

Первая мировая война

Из училища был распределён в 9-й Уланский Бугский полк.

Во время Первой мировой войны участвовал почти во всех боях этого полка. Дважды ранен. Награждён Георгиевским оружием. В конце войны — ротмистр (подполковник). В конце 1917 года собрал большинство наличных офицеров 9-й кавалерийской дивизии и прибыл с ними в Добровольческую армию.

Гражданская война

В 1918 году сформировал сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, которым командовал с июня 1919 года по февраль 1920 года. Приказом от 2 июля 1919 года утверждён командиром Сводного полка 9-й кавалерийской дивизии. Полковник.

В начале 1920 года в Крыму полк был развёрнут в 9-ю кавалерийскую дивизию, участвовавшую в отражении наступления 13-й Красной армии на Перекопе в феврале-апреле 1920 года. За боевые отличия произведён в генерал-майоры генералом Врангелем, а понёсшая большие потери 9-я кавалерийская дивизия была сведена в 6-й кавалерийский полк.

После излечения от ранения летом 1920 года назначен командиром бригады, а осенью — командующим 1-й конной дивизии. После эвакуации из Крыма оказался в Галлиполи, где был вновь назначен командиром 1-й бригады сводной кавалерийской дивизии.

За годы Гражданской войны под В. Н. Выграном было убито восемнадцать лошадей. Он несколько раз был тяжело ранен. Потерял глаз.

На Сербской службе

С переездом в Королевство СХС находился на должности инспектора русского состава Пограничной стражи Королевства. Участвовал в деятельности РОВСа.

В 1938 года начальник 4-го отдела РОВСа назначил его на почетную должность начальника кадров кавалерийской дивизии. Активно участвовал в деятельности Союза русских военных инвалидов. Состоял последовательно председателем отдела этого союза в Скопье, в Югославии, в Австрии, а после Второй мировой войны — во Франции и в Сан-Франциско (Комитет помощи русским военный инвалидам), куда он переехал в 1950 году.

Смерть

До самой смерти оставался членом РОВС. Похоронен на Сербском кладбище Сан-Франциско.

Семья

Отец — генерал лейтенант.

Брат Александр (1881—1918) — полковник Русской императорской армии, убит в Евпатории в дни установления советской власти.

Ссылки

• Александров Е. А. [www.tez-rus.net/ViewGood38419.html Русские в Северной Америке]. — Хэмден (США) — Сан-Франциско (США) — СПб. (Россия), 2005.
• Залесов А. Генерал-майор В. Н. Выгран (К 50-летию производства в офицеры) // Часовой (Брюссель). — 1960. — Сентябрь № 412. — С. 22.
• Некролог // Часовой (Брюссель). — 1983. — Сентябрь — октябрь № 645. — С. 31.

Отрывок, характеризующий Выгран, Владимир Николаевич

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.