Выдря, Мина Минович
Поделись знанием:
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
| Мина Минович Выдря | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Страна: |
СССР, Россия |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Ми́на Ми́нович Вы́дря (род. 1915[1]) — советский юрист, доктор юридических наук, профессор.
Биография
Окончив юридический факультет Ленинградского государственного университета, работал адвокатом, одновременно преподавал в том же университете.
В 1967—1969 гг. — начальник кафедры советского уголовного процесса Высшей следственной школы при Министерстве охраны общественного порядка РСФСР (Волгоград)[2].
С 1971 года — декан юридического факультета Кубанского государственного университета. С 1972 года — заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики, в 1976—1982 гг. — заведующий кафедрой уголовного процесса[3].
Научная деятельность
В 1953 году защитил кандидатскую, в 1967 году — докторскую диссертации.
Сфера научных интересов — проблемы уголовного процесса.
Избранные труды
Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]
- Актуальные проблемы государства и права : [Сб. статей] / Отв. ред. М. М. Выдря. — Краснодар: Б. и., 1976. — Т. 1: Уголовное право, уголовный процесс, криминалистика. — 219 с.
- Выдря М. М. Вещественные доказательства в советском уголовном процессе. — М.: Госюриздат, 1955. — 118 с. — 10 000 экз.
- Выдря М. М. Вещественные доказательства в советском уголовном процессе : Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Л., 1953. — 18 с. — 100 экз.
- Выдря М. М. Гарантии прав участников процесса в судах первой и второй инстанций : Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 1967. — 29 с.
- Выдря М. М. Предание суду как гарантия законности привлечения к уголовной ответственности : Учеб. пособие. — Краснодар: Кубан. ун-т, 1981. — 97 с. — 1000 экз.
- Выдря М. М. Уголовно-процессуальные гарантии в суде : Учеб. пособие. — Краснодар: КубанГУ, 1980. — 94 с. — 1000 экз.
- Выдря М. М. Участники судебного разбирательства и гарантии их прав : Учеб. пособие. — Краснодар: КубанГУ, 1979. — 101 с. — 1000 экз.
- Выдря М. М., Мухин И., Киселёв Я. и др. Новое советское уголовно-процессуальное законодательство и адвокатура. — М.: Изд-во ИМО, 1960. — 166 с. — 5000 экз.
- Михайлов В. А., Выдря М. М., Лещенко В. А. Участники предварительного расследования : Учеб. пособие. — Волгоград, 1972. — 135 с.
- Судебные речи известных русских юристов : Сб. / Под ред. М. М. Выдри. — М.: Госюриздат, 1956. — 687 с. — (Речи П. А. Александрова, С. А. Андреевского, В. И. Жуковского, Н. П. Карабчевского, Ф. Н. Плевако, В. Д. Спасовича, А. И. Урусова, К. Ф. Хартулари, Н. И. Холева). — 15 000 экз.
- Судебные речи советских адвокатов : Сб. / Сост.: М. М. Выдря. — М.: Госюриздат, 1960. — 271 с. — 30 000 экз.
Напишите отзыв о статье "Выдря, Мина Минович"
Примечания
- ↑ По другим сведениям — 1923 (см.: [az-libr.ru/index.shtml?Persons&2V4/a2658263/index Выдря Мина Минович на сайте Люди и Книги].).
- ↑ [va-mvd.ru/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=37 Кафедра уголовного процесса]. Волгоградская академия МВД России. Проверено 10 сентября 2013.
- ↑ [law.kubsu.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=53:2011-11-16-06-27-12&catid=43:sub-faculties&Itemid=54 Кафедра уголовного процесса]. Юридический факультет КубГУ. Проверено 10 сентября 2013.
Ссылки
- [www.famous-scientists.ru/7947 Выдря Мина Минович]. Учёные России : энциклопедия. Проверено 10 сентября 2013.
Отрывок, характеризующий Выдря, Мина Минович
В чем же состоит сущность этих упреков?В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Категории:
- Родившиеся в 1915 году
- Доктора юридических наук
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Юристы по алфавиту
- Юристы СССР
- Юристы России
- Юристы XX века
- Выпускники юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Преподаватели Санкт-Петербургского государственного университета
- Преподаватели Кубанского университета
