Вымышленная валюта

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Вы́мышленная валю́та — несуществующие реально денежные средства (не имеющие аналогов в современном или историческом денежном обращении) в художественных произведениях, компьютерных, настольных или деловых играх. Самая часто встречающаяся в кино и литературе вымышленная валюта — кредиты  — такой же постоянный гость на страницах фантастических книг и фильмов, как оружие — бластер. В жанре фэнтези придуманные валюты имеют необычные названия, но изготовлены они, как правило, из привычных драгоценных или полудрагоценных металлов, таких как медь, серебро, золото, электрум или платина.





Валюты из художественных произведений

К числу наиболее известных вымышленных валют в кино и литературе относятся:

Энергия

В некоторых произведениях валютой является энергия:

  • ЕОЭн, Единица Организованной Энергии — в повести Севера Гансовского «Винсент ван Гог»;
  • Шпоч — «некая субстанция, получаемая искусственным путём и обладающая разными полезными качествами, в частности, служащая основным источником энергии для инопланетных рас» в рассказе Юрия Нестеренко «Согласно условиям договора».

Нематериальные деньги

  • Время — единственная валюта в фильме «Время» (2011);
  • Об (обязательство) — аналог денег в повести Эрика Фрэнка Рассела «И не осталось никого…».

Игровые валюты

  • Адена — игровая валюта в MMORPG Lineage 2;
  • Ассигнация — валюта в одном из советских клонов игры «Монополия»;
  • Бабкинг (по переводу Taralej & JaboCrack, в оригинале Buckazoid) — валюта в Space Quest;
  • Варбакс — игровая валюта в Warface;
  • Галд (Gald) — валюта в серии игр Tales of;
  • Гил (Gil) — валюта в Final Fantasy;
  • Дублоны — валюта из игры «Алидерия»;
  • Жини (Jini) — валюта города Жини в мире Tales of Eternia;
  • Зен (англ. Zehn) — валюта в игре Rogue Galaxy;
  • Зени (англ. Zeny) — деньги в MMORPG Ragnarok Online;
  • Зенни (англ. Zenny, Ƶ) — валюта в Breath of Fire и Mega Man Battle Network;
  • Зоркинсы — валюта в Outcast;
  • Зоркмиды (англ. Zorkmid) — валюта в играх серии Zork, а также в игре Nethack;
  • Карона — валюта из вселенной книг Макса Фрая (Светлана Мартынчик и Игрорь Спёпин) "Лабиринты Ехо" , "Сноведенья Ехо" и другие.
  • Кинары — валюта в MMORPG AION;
  • Крабсы, или абсолютные кредиты (Crabs (Credits Absolute)) — деньги страны Ниронд из настольной ролевой игры «Подземелья и драконы» (Dungeons & Dragons);
  • Красные сферы (англ. Red Orbs) — игровая валюта в играх серий Devil May Cry и God of War;
  • Кристаллы — валюта в различных, несвязанных друг с другом игровых вселенных;
  • Крышки — бутылочные крышки используются в качестве валюты в мире Fallout;
  • Лар — купюра «Федерации Диггеров». Номинал 1 5 10 50 100 (первый выпуск) 100 500 1000 5000 10000 (второй выпуск) 50000 — только для государственных выплат. Названа в честь древнеримского божества, охранявшего сокровища. 1 лар примерно равен 3 рублям. Разменная купюра (микрокупюра) — пенни номиналом 1 5 10 50 и 1 и 2 лара;
  • Линги — деньги, используемые в деловых играх в экономическом лагере «Капитал» (Сочи);
  • Месета (Meseta) — денежная единица из цикла игр Phantasy Star;
  • Манни (англ. Munny) — игровая валюта в серии Kingdom Hearts;
  • ИСК (МЗК) (ISK; Inter Stellar Kredits), или межзвездные кредиты — деньги из игры EVE Online;
  • Патроны - валюта из серии игр Metro 2033, Metro Last Light, Metro 2033 Redux.
  • Покедоллар (PokéDollar) — деньги из цикла игр «Покемон»;
  • Рио — деньги в серии игр Naruto на PlayStation 2;
  • Септим (Séptim) — денежная единица Империи Тамриэль в вымышленной вселенной The Elder Scrolls, синонимы: золотой (общепринятое), дрейк (в Морровинде);

  • Сантики — деньги из "Незнайки на Луне";
  • Симолеоны (Simleon) — денежная единица серии игр The Sims (символ на картинке);
  • Спорлинг — деньги из галактики Spore;
  • Старбакс (StarBuck) — деньги из игры Star Control;
  • Фол (англ. Fol) — валюта в серии игр Star Ocean;
  • Шуршунчики — игровая валюта в игре Nuclear;
  • Эконо — деньги, используемые в деловых играх в Бердской экономической школе (Новосибирская обл.);
  • Эксы — деньги, используемые в деловых играх в Финансово-экономической школе (Москва).

Виртуальные валюты

Кроме того, вымышленная валюта применяется на различных информационных ресурсах в целях поддержания интереса пользователей.

  • Епоны — вымышленная валюта блог-платформы Diary.ru
  • Кормы — вымышленная валюта сайта MurGames.ru, посвященная компьютерным играм Alawar. Один такой Корм, при его трате на определенное действие, "съедает" действующее лицо сайта — кот Мур.
  • Таланты — вымышленная валюта сайта, принятая на Цитадели Лиги
  • Шабаши — мелкая валюта, равная 1/333 Таланта. Используется на сайте Цитадель

Сувенирные валюты

  • БЭР — шуточная валюта, ходившая среди ликвидаторов во время ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС
  • Одесский рубль Одесского фальшивомонетного двора, выпуск начат в 1990 году — см. Юморина.
  • Стругацкие — только фановская купюра Два Стругацких 1980-х — 1990-х, и купюра «Один Стругль» выпущенный оргкомитетом Волгакона, состоявшегося в Волгограде в сентябре 1991 года. см. галерею в статье Братья Стругацкие.
  • Деньги Атлантиды, империи Александра Македонского, деньги Чингисхана и другие в [goldturtle.ru/suvenirnaya-valyuta/ разделе «сувенирная валюта»] на сайте мастерской «Золотая Черепаха»

Напишите отзыв о статье "Вымышленная валюта"

Ссылки

  • [aes.iupui.edu/rwise/countries/Kingdom-of-Kamberra.html Валюта вымышленного государства Камберра]

Отрывок, характеризующий Вымышленная валюта

На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.