Выползова Слободка

Село Выползова слободка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ярославская областьЯрославская область Муниципальный район Переславский Сельское поселение Пригородное Координаты 56°37′22″ с. ш. 38°40′11″ в. д.56.62278° с. ш. 38.66972° в. д. / 56.62278; 38.66972    Население →0 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 48535 Автомобильный код 76 Показать/скрыть карты

Вы́ползова слобо́дка — село в Переславском районе Ярославской области на речке Кубре.

Постоянное население на 1 января 2007 года отсутствует.

История

Церковь в Выползовой слободке построена в первый раз в 1706 году местным помещиком окольничьим князем Петром Лукичом Львовым. Новопостроенная церковь была освящена в честь Казанской иконы Божией Матери.

В 1785 году местный помещик Иван Михайлович Хвостов вместо деревянной церкви устроил двухэтажный каменный храм. В верхнем этаже престол в честь Казанской иконы Божией Матери, в нижнем в честь святителя Димитрия Ростовского.

В селе была усадьба талантливого поэта Д. И. Хвостова. Церковь и усадьба разрушены, кладбище сохранилось.

С 1881 года в Выползовой слободке была земская народная школа.

Церковь

Храм был расположен на вершине Яхромской горы, окружённой реками Куброю и Яхромою. Они воздвигнуты в 1786 году и освящены на другой год Преосвященным Феофилактом Горским (бывшим Переславским епископом), который, по дружбе своей к помещику того села, созидателю храма Ивану Михайловичу Хвостову и супруге его Вере Григорьевне, был зодчим сего святилища и сам делал план иконостасу.

На левой стене церкви вставлена доска из итальянского мрамора, на коей начертаны золотыми буквами эпохи сего храма и показаны различные числа, в кои здешние Преосвященные совершали в нём служение. Престол кован из серебра, на нём сделаны изображения: Тайная вечеря, Снятие со креста, Положение во гроб и Воскресение. Эти изображения сделал самоучка художник переславский мещанин Василий Алексеевич Понизовнин. В напрестольное Евангелие посередине вставлен образ святого Александра Невского, осыпанный алмазами, который посвящён сей церкви знаменитым генералиссимусом Суворовым. Этот образ был пожалован ему при ленте Святого Александра Невского.

На колокольне поставлены часы, которые работал тот же Понизовнин.

Отрывок, характеризующий Выползова Слободка

Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.