Выродков, Иван Григорьевич
| Иван Григорьевич Выродков | |
| Период жизни |
|
|---|---|
| Принадлежность | |
| Годы службы | |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Ива́н Григо́рьевич Вы́родков (*ок. 1508 — † 1568) — первый известный по имени русский военный инженер — фортификатор ("городелец"), государственный служащий — дьяк Разрядного приказа Русского царства.
Содержание
Биография
Происходит из рода Выродковых — представители которого несли военную и административную службу у московских государей. В первой половине XVI в. Выродковы служили в Костроме, Иван и Никита Афанасьевичи и Василий Иванович написаны в Дворовой тетради 1537 г.; Данило Иванович Выродков – в 1535-1542 гг. был дворцовым дьяком, а его племянник – Иван Григорьевич Выродков государственным дьяком.
Впервые упоминается в письменном источнике 1538 года — посланником великого князя московского отправленного в Ногайскую Орду к Кошум-мурзе для вручения ему грамоты. Три года — с 1535 по 1538-й (согласно версии Н. П. Лихачёва) — трудился в Разрядном приказе. В год венчания на царство Ивана IV — в 1547 году — дьяком Разрядного приказа. Дважды — в 1549 и 1555 году упоминается в приёме в Москве польских послов. В Тысячной книге 1550 г. и Дворцовой тетради 50-х годов XVI в. — как глава дворцового управления: «Дворецкой Углецкой Иван Григорьевич Выротков». Участвовал в трёх Казанских походах: зима 1547 — 1548 гг., осень 1549 — весна 1550 гг., июнь — октябрь 1552 г., и в осаде и взятии Казани 1552 г.
В 1551 году руководил строительством крепости Свияжск на берегу реки Свияги[1]. Крепостные стены, башни, прочие оборонительные и хозяйственные постройки были собраны под Угличем, а затем сплавлялись по Волге к месту назначения; на постройку ушло более 20 000 кубометров леса, засыпано около 30 тыс. кубометров земли. Крепость, построенная в рекордно короткие сроки, за четыре недели — 28 дней, была наречена «во царское имя» Ивангородом Свияжским (Свияжском), и послужившая важным опорным пунктом для продвижения русских войск вглубь Казанских земель.
В 1552 году участвовал в осаде Казани, командовал частью артиллерии и руководил осадными работами на одном из главных направлений, в частности под его руководством за одну ночь собрана внушительных размеров передвижная деревянная осадная башня (высота около 13 м, длина 18 м и ширина 8 м), оснащённая 10 пушками и 50 гаковницами (тяжёлыми ручными пищалями), сыгравшая важную роль в успехе боевых действий русских войск при взятии Казани.
В 1557 году совместно с П. Петровым в течении трёх месяцев руководил строительством порта-крепости в устье Наровы, затем был послан в Галич, где принял участие в восстановлении Галичской крепости. В том же году направлен в Астрахань царским наместником-воеводой, где сменил прежних царских воевод Ивана Черемисина и Михаила Колупаева, и в этом качестве пребывал с 1557 по 1560 гг.; под его руководством была построена Астраханская крепость.
Участник Ливонской войны, в 1563 году во время победоносного похода на Полоцк являлся воеводой, командовал «нарядом» – осадной артиллерией, а также посошной ратью («в Полоцком походе 1563 года посошных людей было около 80 900 человек...»).
6 июля 1568 года казнён опричниками. Одновременно были казнены семнадцать человек данного рода Выродковых, в том числе три сына Ивана Григорьевича — Василий, Нагай, Никита, дочь Мария, внук, две внучки, сестра, два брата, пять племянников, племянница и внучатая племянница.[2][3].
Напишите отзыв о статье "Выродков, Иван Григорьевич"
Примечания
- ↑ Вавилон — «Гражданская война в Северной Америке» / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — С. 429. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 2).</span>
- ↑ [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/skrun/10.php Скрынников Р. Иван Грозный. Синодик опальных царя Ивана Грозного. «Дело» И. П. Федорова (список 2)]. Проверено 8 марта 2014.
- ↑ [starinarus.ru/rozmysly/ivan-vyrodkov.html Странички русской истории. Иван Григорьевич Выродков]. Проверено 8 марта 2014.
</ol>
Источники
- Жеребов Д. К., Майков Е. И. Русское военно-инженерное искусство в XVI-XVII вв., в сб.: Из истории русского военно-инженерного искусства, М., 1952.
- Кирюхин А. В. Дьяк Разрядного приказа. М.: Молодая гвардия, 1991.
- Перхавко В. Б. Государев дьяк Иван Выродков. www.reenactor.ru/ARH/PDF/Perxavko.pdf
- Савёлов Л. М. Родословные записи. (Опыт родословного словаря русского древнего дворянства). Вып. 2-й, М.: 1908. С.146.
См. также
Ссылки
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%88%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%8C
Отрывок, характеризующий Выродков, Иван Григорьевич
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
