Высшая лига КВН 1986/1987
Поделись знанием:
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
| Высшая лига 1986/1987 | |
| Сезон |
1-й |
|---|---|
| Место проведения | |
| Название сезона |
первый сезон |
| Количество команд |
6 |
| Количество игр |
7 |
| Ведущий |
Александр Масляков, Светлана Золотарёва, Роман Кукшев, Надежда Куприянова, Ольга Коняхина |
| Редактор |
Александр Масляков |
| Чемпион | |
| Портал:КВН | |
Сезон Высшей лиги КВН 1986/1987 годов — первый сезон возрождённого телевизионного КВН.
После объявления в апреле 1985 года Перестройки пришла идея возродить телевизионный КВН, который был закрыт в 1972 году. Авторами идеи стали Андрей Меньшиков, капитан команды МИСИ 60-х и Борис Салибов, драматург, который играл за одесскую команду в то время. Разрабатывая идею, они посоветовались с основателями КВН Альбертом Аксельродом, Сергеем Муратовым и Михаилом Яковлевым и пригласили на роль ведущего Александра Маслякова. Сначала Салибов предложил, чтоб КВН вели два компьютера: «Саша» и «Света», но идея не была принята. У нового КВН появился новый гимн — песня «Снова в нашем зале» на слова Салибова и мелодию Владимира Шаинского, премьера которой состоялась перед началом второй игры в исполнении автора музыки и участников команды МИСИ.
В каждой игре проводились новые эксперименты и пробовались новые конкурсы. Руководителем и режиссёром был назначен Меньшиков, вместе с Салибовым он разрабатывал идеи для сценариев игр. Масляков в первом сезоне был не только ведущим, но и редактором.
В сезон было решено пригласить шесть команд, которых Салибов и Меньшиков выбрали из 70 просмотренных, причём шестая команда определилась уже после проведения двух первых игр сезона. Этой командой стала команда Московского химико-технологического института, которой предстояло встретится с командой Одесского государственного университета. Свою первую игру москвичи проиграли, но смогли всё таки пробиться в полуфинал, победив в утешительной игре команды Севастопольского приборостроительного и Московского инженерно-строительного институтов. В полуфинале «химики» одержали очередную победу, на этот раз над командой Уральского политехнического института, и вышли в финал, где опять встретились с командой Одессы, обыгравшей в своём полуфинале Воронежский инженерно-строительный институт. Как и в четвертьфинале, одесситы вновь обыграли МХТИ, став первыми чемпионами возрождённого Клуба весёлых и находчивых.
Содержание
Состав
В сезон Высшей лиги 1986/1987 были приглашены шесть команд:
Команды Высшей лиги КВН 1986-1987
- МИСИ (Москва)
- ВИСИ (Воронеж)
- СПСИ (Севастополь)
- Уральские дворники (Свердловск) — выступали под названием УПИ, название «Уральские дворники» появилось в сезоне 1989 года
- Одесские джентльмены (Одесса) — официально выступали под названием ОГУ, название «Клуб Джентльменов Одесского государственного университета», или просто «Одесские джентльмены» в последующих сезонах тоже стало официальным
- МХТИ (Москва)
Чемпионом сезона стала команда КВН «Одесские джентльмены».
Игры
Четвертьфиналы
- Первый четвертьфинал
- Дата игры: 13 мая 1986
- Тема игры: Строительство клуба
- Команды: МИСИ (Москва), ВИСИ (Воронеж)
- Жюри: Альберт Аксельрод, Ефим Аглицкий, Светлана Жильцова, Юрий Макаров, Андрей Меньшиков, Сергей Муратов, Евгений Окс, Борис Салибов, А. Сивицкий, Владимир Соловьёв, Юрий Тимянский, Эдуард Успенский, Валерий Хаит, Николай Шкопоров, Михаил Яковлев
- Конкурсы: Приветствие («Заявка на участие»), Разминка («Наболевшие вопросы, наболевшие ответы»), Добро пожаловаться, Капитанский конкурс («Экзамен по…»), Домашнее задание («Мы строим наш клуб»)
| Команда | Приветствие | Разминка | общий | Жалобы | общий | Капитанский | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| МИСИ | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 | 1 | 1 | 2 |
| ВИСИ | 1 | 1 | 2 | 0 | 2 | 1 | 3 | 0 | 3 |
Результат игры:
- ВИСИ
- МИСИ
- Игру вели «секунданты» от обеих команд: Светлана Золотарёва (ВИСИ) и Роман Кукшев (МИСИ). Сам Масляков всю игру работал в качестве комментатора для телезрителей, и на сцену вышел только в конце игры.
- Члены жюри сидели в отдельной комнате и смотрели выступления команд по телевизору. Вместо оценок каждый член жюри голосовал за ту или иную команду. Команда, набравшая большинство голосов получала один балл за конкурс.
- На игре с заявкой выступила команда ОГУ.
- Капитанский конкурс капитаны играли с помощниками. От команды МИСИ: Алексей Лытаев и Алексей Ёрш. От команды ВИСИ: Олег Песков и Виктор Трофимов.
- В своём домашнем задании команда ВИСИ показала номер «Вываливай!»
- Команда МИСИ исполнила песню «Продолжение следует!»
- Второй четвертьфинал
- Дата игры: ноябрь 1986
- Тема игры: Вступлю в КВН
- Команды: СПСИ (Севастополь), УПИ (Свердловск)
- Жюри: Артур Шедловский, Виктор Трофимов, Юрий Макаров, Эдуард Успенский, Виталий Песков, Андрей Миронов, Владимир Шаинский, Борис Салибов, Ярослав Голованов
- Конкурсы: Приветствие («Вступлю в КВН») — не оценивалось, Разминка («Обмен по договорённости»), Добро пожаловаться, Капитанский конкурс («Замещение должностей»), Конкурс подарков («Реклама — двигатель прогресса»), Домашнее задание («КВНу требуется!..»)
| Команда | Разминка | Жалобы | общий | Капитанский | общий | Подарки | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| УПИ | 1 | 1 | 2 | 0 | 2 | 0 | 2 | 1 | 3 |
| СПСИ | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 1 | 2 | 0 | 2 |
Результат игры:
- УПИ
- СПСИ
- Перед игрой состоялась премьера песни «Мы начинаем КВН», сразу ставшей гимном клуба.
- Игру вели Александр Масляков и участницы команды МИСИ Надежда Куприянова и Ольга Коняхина.
- Вместо оценок каждый член жюри голосовал за ту или иную команду. Команда, набравшая большинство голосов получала один балл за конкурс.
- Капитанский конкурс играли Александр Белов (УПИ) и Геннадий Трегубов (СПСИ).
- За команду УПИ выступал Вадим Самойлов, будущий сооснователь группы «Агата Кристи)», исполнив несколько песен в различных конкурсах, в том числе и песню «Здравсвуй, здравствуй, КВН».[1]
- Третий четвертьфинал
- Дата игры: 4 декабря 1986
- Тема игры: Подарки
- Команды: Одесские джентльмены (Одесса), МХТИ (Москва)
- Жюри: Александр Белов, Геннадий Трегубов, Юрий Макаров, Виталий Песков, Эдуард Успенский, Владимир Шаинский, Борис Салибов, Ярослав Голованов, Гарри Каспаров
- Конкурсы: Приветствие («Здравствуйте») — не оценивалось, Разминка («Дарственная надпись»), Добро пожаловаться, Капитанский конкурс («Капитанское двоеборье»), Конкурс подарков («Дарёному коню…»), Домашнее задание («Подарок Клубу весёлых и находчивых»)
| Команда | Разминка | Жалобы | общий | Капитанский | общий | Подарки | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Одесские джентльмены | 1 | 1 | 2 | 0 | 2 | 1 | 3 | 1 | 4 |
| МХТИ | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 | 1 | 0 | 1 |
Результат игры:
- Одесские джентльмены
- МХТИ
- Игру вели Александр Масляков и участница команды МИСИ Надежда Куприянова.
- Вместо оценок каждый член жюри голосовал за ту или иную команду. Команда, набравшая большинство голосов получала один балл за конкурс.
- Капитанский конкурс играли Святослав Пелишенко (ОГУ) и Михаил Марфин (МХТИ).
- Одесситы в конкурсе «Добро пожаловаться» показали свою «Чёрную кошку», пародию на фильм «Место встречи изменить нельзя».
- В домашнем задании одесситов Ян Левинзон выступил с монологом «Красота — страшная сила».
По итогам трёх первых игр в полуфиналы прошли три победителя. Четвёртая команда-полуфиналист должна была определится в утешительной игре между проигравшими командами.
Утешительная игра
- Дата игры: февраль 1987
- Тема игры: Переэкзаменовка
- Команды: МИСИ (Москва), СПСИ (Севастополь), МХТИ (Москва)
- Жюри: Гарри Каспаров, Юрий Макаров, Юрий Рост, Виталий Коротич, Ярослав Голованов, Александр Ворошило, Виталий Песков, Эдуард Успенский
- Конкурсы: Музыкальный конкурс («Треугольный ринг»), Добро пожаловаться, Разминка («Наука и жизнь»), Капитанский конкурс («Научное открытие»), Домашнее задание («День открытых дверей»)
| Команда | Муз. конкурс | Жалобы | общий | Разминка | общий | Капитанский | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| МИСИ | 3,3 | 3,8 | 7,1 | 4,5 | 11,6 | 4 | 15,6 | 4,8 | 20,4 |
| СПСИ | 3,5 | 4,6 | 8,1 | 3,1 | 11,2 | 4,8 | 16 | 4,5 | 20,5 |
| МХТИ | 3,4 | 4,8 | 8,2 | 4,8 | 13 | 3,6 | 16,6 | 5 | 21,6 |
Результат игры:
- МХТИ
- СПСИ
- МИСИ
- Эфир начался с видеономера команды КВН журфака МГУ, которая ответила на критику КВН в газетах.
- На этот раз конкурсы игрались в случайном порядке. Каждый из капитанов команд подходил к Маслякову и выбирал билет, на котором было написано, какой конкурс будет следующим. Домашние задания команд игрались между конкурсами.
- Это первая игра возрождённого КВН, в которой были использованы таблички с оценками. У членов жюри были только три таблички: «Удовлетворительно» (3), «Хорошо» (4) и «Отлично» (5).
- На игре с заявкой выступили команды НГУ и БСХИ.
- Капитанский конкурс играли Геннадий Трегубов (СПСИ), Всеволод Титов (МИСИ) и Михаил Марфин (МХТИ).
- На этой игре команда МХТИ показала пародию на Михаила Жванецкого («Маленький Жванецкий»).
Полуфиналы
- Первый полуфинал
- Дата игры: март 1987
- Тема игры: Первая полуфинальная встреча
- Команды: МХТИ (Москва), УПИ (Свердловск)
- Жюри: Андрей Кнышев, Юрий Макаров, Виталий Песков, Эдуард Успенский, Александр Иванов, Юрий Рост, Борис Салибов, Ярослав Голованов, Владимир Шаинский, Олег Пивоваров
- Конкурсы: Приветствие («Приветственные слова»), Разминка («Пословицы и поговорки»), Добро пожаловаться, Капитанский конкурс («Ода победителю»), Музыкальный конкурс («Песня о том, о чём ещё песен не сложено»), Домашнее задание
| Команда | Приветствие | Разминка | общий | Жалобы | общий | Капитанский | общий | Муз. конкурс | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| УПИ | 4,9 | 0 | 4,9 | 3,5 | 8,4 | 4 | 12,4 | 4 | 16,4 | 4,9 | 21,3 |
| МХТИ | 4,4 | 0,1 | 4,5 | 4,8 | 9,3 | 4,6 | 13,9 | 4,8 | 18,7 | 3,3 | 22 |
Результат игры:
- МХТИ
- УПИ
- На разминке команды играли за 0,1 балла, выиграла команда МХТИ.
- Музыкальный конкурс был импровизационным. Команды предлагали друг-другу мелодию, каждая должна была написать песню на мелодию соперника, а также предложить вариант песни на собственную мелодию. В этом конкурсе команда МХТИ спела «Песню об очереди». По окончании конкурса к роялю вышел Владимир Шаинский и предложил свой вариант песни.
- В Приветствии команда МХТИ показала номер «Дом, в котором живёт КВН».
- На этой игре команда УПИ показала ДЗ «Молодёжное кафе».
- Капитанский конкурс играли Михаил Марфин (МХТИ) и Леонид Ямпольский (УПИ).
- Команда УПИ вновь исполнила исполнила песню «Здравствуй, здравствуй, КВН!» На этот раз, она закрывала их приветствие.
- Второй полуфинал
- Дата игры: апрель 1987
- Тема игры: Весеннее свидание
- Команды: ВИСИ (Воронеж), Одесские джентльмены (Одесса)
- Жюри: Андрей Кнышев, Юрий Макаров, Виталий Песков, Эдуард Успенский, Олег Пивоваров, Юрий Рост, Владимир Шаинский, Ярослав Голованов, Юрий Ростовцев, Сергей Рогожкин
- Конкурсы: Приветствие, Добро пожаловаться, Капитанский конкурс («Мой современник»), Театральные премьеры, Домашнее задание («Клуб весёлых и находчивых переходит на летнее время»)
| Команда | Приветствие | Жалобы | общий | Капитанский | общий | Премьеры | общий | ДЗ | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ВИСИ | 4,1 | 3,5 | 7,6 | 3,7 | 11,3 | 4,5 | 15,8 | 4 | 19,8 |
| Одесские джентльмены | 5 | 4,6 | 9,6 | 3,9 | 13,5 | 4,5 | 18 | 5 | 23 |
Результат игры:
- Одесские джентльмены
- ВИСИ
- На игре с заявкой выступила команда МФТИ.
- В конкурсе «Театральные премьеры» ВИСИ показали пьесу «Приключения мультипликационных героев в „ужасной Америке“». ОГУ показали номер «Выборы Ивана Ивановича», который по причинам цензуры того времени чуть не вырезали из эфира[2]:
Едкая пародия на выдвижение кандидата, которого не знают ни выдвигающие, ни выбирающие, в таком виде, в каком она была показана на игре, в эфир выйти, конечно, не могла. И ситуация при монтаже была исправлена поистине нетривиальным образом. Надо сказать, что цензура в КВНе в том самом первом сезоне была умопомрачительная. Вырезать этот конкурс можно было только целиком, против чего телевизионная группа встала насмерть. И тогда начальство предложило не вырезать, а дополнить!..— Как? Вновь поставить декорацию, собрать зал, вызвать команду?.. — Вам виднее — вы люди опытные.
Ничего — дополнили. Вызвали двоих членов одесской команды, которые на крупном-крупном плане, не позволявшем разглядеть фон, сказали о том, как нехорошо подчас у нас еще проводятся выборы в комсомольских организациях: С этого момента и начиналась в эфире сценка, которая через мгновение не оставляла у зрителя никаких сомнений в том, что ни о каком комсомоле в ней речи нет.
- Капитанский конкурс играли Святослав Пелишенко (ОГУ) и Олег Песков (ВИСИ)
Финал
- Дата игры: июнь 1987
- Тема игры: Финал первого сезона
- Команды: МХТИ (Москва), Одесские джентльмены (Одесса)
- Жюри: Всеволод Титов, Аркадий Арканов, Фазиль Искандер, Александр Иванов, Владислав Ромин, Эльдар Рязанов, Андрей Дементьев, Ярослав Голованов, Гарри Каспаров
- Конкурсы: Приветствие («Прощание с сезоном»), Разминка («Незавершённая ситуация»), Спортивный конкурс, Домашнее задание («Студент-87»), Реплика по поводу, Конкурс ассоциаций, Капитанский конкурс
| Команда | Приветствие | Разминка | общий | Спорт | общий | ДЗ | общий | Реплика | общий | Ассоциации | общий | Капитанский | Итого |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ОГУ | 4,6 | 4,6 | 9,2 | 3,4 | 12,6 | 3,9 | 16,5 | 4,7 | 21,2 | 4,2 | 25,4 | 4,8 | 30,2 |
| МХТИ | 4,1 | 3,4 | 7,5 | 3,6 | 11,1 | 4,4 | 15,5 | 4,2 | 19,7 | 4,1 | 23,8 | 4,1 | 27,9 |
Результат игры:
- Одесские джентльмены
- МХТИ
Команда «Одесские джентльмены» стала первым чемпионом Высшей Лиги КВН.
- Капитанский конкурс играли Михаил Марфин (МХТИ) и Святослав Пелишенко (ОГУ).
- Эльдар Рязанов за «Приветствие» поставил МХТИ «4» из-за монолога в стиле Жванецкого, и в своей речи после этого конкурса советовал отменить все домашние заготовки, так как, по его мнению, многие тексты могут быть написаны профессионалами.
- В конце игры команда МХТИ спела прощальную песню «Это не прощание».
- Одесситы получили главный приз сезона — телевизор.
Напишите отзыв о статье "Высшая лига КВН 1986/1987"
Примечания
Видео
- [www.youtube.com/watch?v=2kMI5s-succ&list=PL9QkeZ3ZjgVm5nlLLYUyEqWwQebe05HKv&index=1 Первая игра]
- [www.youtube.com/watch?v=oSq6Gd2sj6E&list=PL9QkeZ3ZjgVm5nlLLYUyEqWwQebe05HKv&index=2 Вторая игра]
- [www.youtube.com/watch?v=rRitrb4En2U Третья игра]
- [www.youtube.com/watch?v=7jNSSCfU4IY Утешительная игра]
- [www.youtube.com/watch?v=X6yOg6X0DAw Первый полуфинал]
- [www.youtube.com/watch?v=gy6BE-DcP9k&list=PL9QkeZ3ZjgVm5nlLLYUyEqWwQebe05HKv&index=5 Второй полуфинал]
- [www.youtube.com/watch?v=5BQVBh4HKvU&list=PL9QkeZ3ZjgVm5nlLLYUyEqWwQebe05HKv&index=6 Финал]
|
|||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Высшая лига КВН 1986/1987
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
