Высшие специальные офицерские классы ВМФ

Высшие специальные офицерские классы Военно-Морского Флота ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (ВСОК ВМФ)
Прежнее название	Высшие ордена Ленина Специальные Классы офицерского состава ВМФ
Основан	1923
Расположение	Санкт-Петербург
Юридический адрес	190013, г. Санкт-Петербург, Малоохтинский проспект, д. 80/2; тел/факс: +7 (812) 444-35-43, vsok@vmanavy.ru
Награды

К:Научные институты, основанные в 1923 году

Высшие специальные офицерские ордена Ленина классы Военно-Морского Флота (ВСОК ВМФ) — военное учебное заведение в системе переподготовки офицерских кадров Военно-Морского Флота.

С 1 июля 2012 года называется Военный институт (дополнительного профессионального образования) ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия».

Высшие специальные офицерские классы Военно-Морского Флота осуществляют профессиональную переподготовку и повышение квалификации офицеров, имеющих высшее профессиональное образование, для назначения на должности командиров кораблей (подводных лодок) ВМФ, флагманских специалистов соединений кораблей, командиров боевых частей кораблей 1 и 2 рангов, начальников ПВО соединений, заместителей командиров кораблей 1 и 2 рангов по воспитательной работе, проводят фундаментальные научные исследования, направленные на решение актуальных для ВМФ проблем в области тактики, боевой подготовки сил флота, боевого применения оружия и технических средств.

История создания

В 1827 году, в морском ведомстве был учрежден офицерский класс при Морском кадетском корпусе, для высшего образования офицеров флота в морских науках. В 1862 г. этот класс преобразован в морской академический курс, а в 1877 г. — в Николаевскую морскую академию.

Во второй половине XIX века в морском ведомстве существовали следующие офицерские классы: минный, минных механиков и артиллерийский.

1 (14) октября 1874 года начались первые занятия в Минном офицерском классе, который был создан в Кронштадте решением Морского ведомства. Эта дата считается днём образования Высших специальных офицерских классов Военно-Морского Флота. Минный офицерский класс вместе с офицерским классом минных механиков и минной школой, составлял одно учреждение. Обучение в этих классах происходило частью на берегу, в Кронштадте, частью в учебном минном отряде. Класс минных механиков имел целью ближайшее ознакомление офицеров корпуса инженер-механиков с техникой электрического освещения, изучение мин Уайтхеда и приспособлений к ним. Курс этого класса продолжался 6 месяцев. Успешно выдержавшие выпускной экзамен командировались, на один месяц в учебный минный отряд и, по окончании практической стрельбы, получали звание минных механиков.

27 ноября 1878 году в Кронштадте был создан Морской Артиллерийский офицерский класс. В 1897 году — Водолазный офицерский класс, который вошёл в состав Водолазной школы в Кронштадте.

Положительный опыт обучения морских офицеров был использован при организации в дальнейшем других офицерских классов — подводного в 1906 году, штурманских офицерских классов в 1909 году, электротехнического в 1913 году.

Каждый класс имел свою самостоятельную территориальную и организационно-штатную структуру. Занятия проводились штатным преподавательским составом в кабинетах, лабораториях и на приписанных к классам кораблях.

Классы в советский период

После Октябрьской революции, в январе 1918 года, приказом Народного Комиссариата по морским делам морские офицерские классы были закрыты. Но уже 26 октября 1918 года приказом по Флоту и Морскому ведомству № 734 были созданы Соединённые классы «…для подготовки специалистов командного состава флота». Подготовка предусматривалась по пяти профилям: артиллерийскому, минному, подводному, штурманскому и электротехническому. Соединённые классы размещались в здании Военно-морской академии на 11-й линии Васильевского острова. В декабре 1921 года Соединённые классы переходят в распоряжение Военно-морской академии.

17 октября 1923 года приказом Реввоенсовета СССР № 2303 были созданы Высшие специальные курсы командного состава флота (ВСККСФ). 15 декабря 1923 года приказом Реввоенсовета СССР № 2702 было объявлено Положение о ВСККСФ, по которому курсы были отнесены к разряду высших учебных заведений со сроком обучения 1,5 года. Курсы располагались во флигеле Военно-морского училища (с 1926 — ВМУ имени М. В. Фрунзе) и административно ему подчинялись. Начальником и комиссаром курсов являлся по совместительству начальник и комиссар Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе.

29 января 1925 года Курсы стали самостоятельным военно-морским учебным заведением и получили название- Специальные курсы усовершенствования командного состава РККФ (СКУКС РККФ). Срок обучения на Курсах составил 12 месяцев. На курсы зачислялись средние командиры, имевшие двухгодичный стаж службы (в класс подводного плавания слушатели принимались и непосредственно после ВМУ).

В 1927 году было принято новое Положение, согласно которому к учёбе на Курсах допускались лица не старше 32 лет, окончившие ВМУ имени М. В. Фрунзе и прослужившие на кораблях не менее двух лет.

В 1931 году Курсам было присвоено имя ЦИК Татарской АССР, с этого момента они стали именоваться до 1939 года «Специальные курсы командного состава ВМС РККА имени ЦИК Татарской АССР».

В июле 1932 года отдельные классы Курсов были переформированы в секторы (факультеты), а 19 октября в секторах были утверждены кафедры.

В 1938 году Курсы были размещены в специально построенном здании на Малоохтинском проспекте, дом 80/2, где они и находятся по настоящее время.

В 1939 году в связи с общей реорганизацией системы военно-морской подготовки было произведено переформирование Курсов, на которые была возложена подготовка офицеров-специалистов по эксплуатации оружия и технических средств. Ввиду этого, приказом Народного Комиссара ВМФ в августе 1939 года Курсы переименовываются в Высшие специальные курсы командного состава РК ВМФ.

В 1941 году на Курсах была введена адъюнктура.

В июле 1941 года Народным Комиссаром ВМФ Н. Г. Кузнецовым было принято решение о передислокации ВСККС в Астрахань, а во второй половине августа 1942 года — в Самарканд. Занятия продолжались по программам военного времени с сокращённым 6-месячным сроком обучения. В июле 1943 года приказом Народного Комиссара ВМФ сроки обучения были увеличены до 12 месяцев. В августе 1944 года ВСККС были перебазированы в Ленинград.

За время Великой Отечественной войны Курсы подготовили свыше 1500 офицеров, принявших активное участие в боях за Родину.

20 апреля 1945 года указом Президиума Верховного Совета СССР за исключительные заслуги перед Родиной в деле подготовки квалифицированных офицерских кадров для Военно-Морского Флота и успешную научно-исследовательскую работу, направленную на повышение боевой деятельности Военно-Морского Флота, Специальные курсы офицерского состава ВМФ были награждены орденом Ленина.

В июне 1945 года Специальные курсы офицерского состава были переименованы в Высшие ордена Ленина специальные классы офицерского состава ВМФ (ВОЛСОК), вместо отделов были организованы факультеты. С 1 сентября 1945 года создаются новые факультеты: командный подводный и командный надводный.

В 1946 г. полностью произведён переход от обучения по сокращённым программам военного времени на обучение по программам мирного времени.

С октября 1960 года факультеты Классов, готовившие флагманских специалистов, были объединены в один — факультет оружия и противолодочной обороны.

Всего за период с 1918 года было произведено более 120 выпусков командиров кораблей, флагманских специалистов, высокопрофессиональных офицерских кадров. В Классах подготовлено и выпущено на флот более 19000 командиров кораблей и 20000 флагманских специалистов. Среди выпускников 69 человек получили звание Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.

В современной России

С середины 90-х годов XX века произошло значительное сокращение личного состава Классов. В 1995 году был прекращён набор в класс офицеров-гидрометеорологов.

В начале 2000-х годов Классы первыми из военно-морских учебных заведений получили свидетельство о государственной регистрации в соответствии с решением Регистрационной палаты Санкт-Петербурга и лицензию на право ведения образовательной деятельности в сфере профессионального образования. Классы прошли государственную аккредитацию с установлением аккредитационного статуса по типу «образовательного учреждения дополнительного профессионального образования» и вида «Академия дополнительного профессионального образования».

С 2002 года на Классах возобновилась подготовка специалистов для иностранных флотов (Сирии, Казахстана, Вьетнама, Алжира).

Классы осуществляют подготовку офицеров тактического звена — командиров кораблей и подводных лодок, старших помощников командиров кораблей, флагманских специалистов соединений.

Полный курс Классов рассчитан на 10 месяцев, а также двух-, трех- и четырехмесячные курсы, на которых обучаются офицеры перед назначением на вышестоящие должности. Только 40 % учебного времени отводится на теоретические вопросы, 60 % — на практику. Обучение ведётся по 40 флотским специальностям.

Классы являются головной организацией, разрабатывающей Курс подготовки надводных кораблей, Правила штурманской подготовки, Курс подготовки ПВО, а также соисполнителем в разработке Курса подготовки подводных лодок, Тактического руководства надводных кораблей и некоторых других.

1 июля 2012 года Высшие специальные офицерские классы ВМФ стали 2-м филиалом ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» и получили новое название Военный институт (дополнительного профессионального образования) ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия».

Названия

• 1923—1924 — Высшие специальные курсы командного состава флота. .
• 1924—1926 — Специальные курсы усовершенствования командного состава Рабоче-Крестьянского Красного Флота.
• 1926 — Специальные курсы усовершенствования командного состава Военно-Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
• 1926—1931 — Специальные курсы командного состава Военно-Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
• 1931—1939 — Специальные курсы командного состава Военно-Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии имени ЦИК ТАССР.
• 1939 — Специальные курсы командного состава Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота (СККС).
• 1939—1943 — Высшие специальные курсы командного состава Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота (ВСК).
• 1943—1945 — Специальные курсы офицерского состава ВМФ (СКОС).
• 1945-? — Высшие ордена Ленина специальные классы офицерского состава ВМФ (ВОЛСОК).
• С 01.10.2009 г. — Высшие специальные офицерские классы Военно-Морского Флота (филиал) федерального государственного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова»
• С 01.03.2010 г. — Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия» (2 филиал, г. Санкт-Петербург)
• С 01.09.2011 г. — Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия» (2 филиал)
• С 10.12.2011 г. — Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия» (2 филиал) в составе федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова»
• С 01.07.2012 г. — Военный институт (дополнительного профессионального образования) в составе федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова»
• С 26.01.2016 г. — Военный институт (дополнительного профессионального образования) в составе федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего образования "Военный учебно-научный центр Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова»

Начальники Высших специальных офицерских классов ВМФ

В. И. Иванов (1941—1942),

К. Ю. Коренев (1942—1955),

П. П. Михайлов (1955—1960),

В. А. Пархоменко (1960—1964),

Г. С. Абашвили (1964—1971),

А. И. Петелин (1971—1973),

Н. М. Баранов (1973—1974),

Я. Н. Глоба (1974—1979),

Б. И. Громов (1979—1989),

А. П. Ерёменко (1989—1993),

Ю. Г. Устименко (1995—1999),

Ю. Н. Сысуев (1999—2003),

А. А. Римашевский (2003—2008),

С. П. Янча (2008—2010)

Ю. С. Ребенок (2010—2012).

А. Д. Шуванов (2012-Н. В.)

Источники

• [www.rucompany.ru/company.php?id_company=2637 ВЫСШИЕ СПЕЦИАЛЬНЫЕ ОФИЦЕРСКИЕ КЛАССЫ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА]
• [www.patriot29.ru/reestr_organizatsiy/voennye-zavedeniya-vysshego-professionalnogo-obrazovaniya/vysshie-spetsialnye-ofitserskie-klassy-vmf/?style=print Высшие специальные офицерские классы ВМФ]
• [voinanet.ucoz.ru/index/flot_rkka_2/0-2020 История СККС ВМС РККА]
• [shturman-tof.ru/Sht_klass/Kafedra_kw/01_kv.htm Кафедра КОРАБЛЕВОЖДЕНИЯ ВСОК ВМФ]
• [vsok-vmf.narod.ru/history.htm ИСТОРИЯ ВСОК ВМФ]
• [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=411&sid=1323527 Центральные органы управления ВМФ и организации, непосредственно им подчинённые.]
• Виталий Доценко. Мифы и легенды Российского флота. Парадоксальный юбилей

Отрывок, характеризующий Высшие специальные офицерские классы ВМФ

Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.