Выход дракона

Выход дракона
Enter the Dragon
Жанр	боевые искусства боевик
Режиссёр	Роберт Клауз
Продюсер	Фрэд Вайнтрауб Пол Хеллер Раймонд Чжоу
Автор сценария	Майкл Аллин
В главных ролях	Брюс Ли Джон Сэксон Кьен Ши Джим Келли Боло Йен
Оператор	Генри Вонг
Композитор	Лало Шифрин
Кинокомпания	Warner Brothers Golden Harvest Concorde Film
Длительность	99 мин.
Бюджет	850 000 $
Сборы	$25 000 000
Страна	США США Гонконг Гонконг
Язык	английский китайский
Год	1973
IMDb	ID 0070034
Выход фильма «Выход дракона» (оригинальное название — Enter the Dragon)

К:Фильмы 1973 года

«Вы́ход драко́на» (Входит Дракон, «В бой вступа́ет драко́н», «О́стров драко́на», англ. Enter the Dragon, кит. трад. 龍爭虎鬥) — фильм с боевыми искусствами совместного американского и гонконгского производств, снятый Робертом Клаузом в 1973 году. Кроме Брюса Ли, роли главных героев исполнили актёр Джон Сэксон и чемпион мира по карате Джим Келли. Съёмки проходили в течение трёх месяцев, и, несмотря на относительно небольшой бюджет, в итоге обернулись коммерческим успехом. Картина оказалась последним законченным фильмом с участием Брюса Ли, умершего за шесть дней до премьеры.

В основе сюжета лежит бойцовский турнир, организуемый на уединённом острове влиятельным бизнесменом по имени Хан. Организатор турнира подозревается в торговле наркотиками, но доказательств его вины нет, поэтому один из представителей полиции обращается за помощью к шаолиньскому монаху Ли, который в числе многих бойцов со всего мира был приглашён принять участие в состязаниях. Чтобы разоблачить преступника и выбраться с острова живым, мастер кунг-фу вынужден применить всё своё мастерство, которое он накопил за годы изнурительных тренировок в монастыре.

«Выход дракона» стал первой голливудской картиной с восточными единоборствами. Съёмки проходили в сотрудничестве американской кинокомпании «Warner Brothers» с гонконгской «Golden Harvest» при участии собственной студии Брюса Ли «Concorde Film». Многими критиками фильм причислен к «классике» мирового кинематографа, признан лучшей работой Брюса Ли в кино. «Выход дракона» оказал большое влияние на культуру и в 2004 году вошёл в список кинолент, выбранных Национальным советом США по сохранности фильмов для хранения в Библиотеке Конгресса.

Сюжет

Ли — один из наставников монастыря Шаолинь. Он изучает боевые искусства с точки зрения философии, но при этом обладает выдающимися способностями. Однажды Ли получает приглашение принять участие в турнире, который на острове организует некий Хан. От своего учителя Ли узнаёт, что когда-то Хан также был учеником Шаолиня, но однажды оскорбил правила монастыря, пытаясь направить данную ему силу на то, чтобы снискать власть, и был исключён.

Сотрудник полицейской организации — Брэтвейт — приезжает к Ли и просит его о помощи: Хан подозревается в изготовлении наркотиков и организации проституции. После Второй мировой войны Хан приобрёл остров, на котором каждые три года устраиваются турниры. Здесь он создал школу боевых искусств, а также пробует новую секретную формулу наркотиков на девушках, находящихся у него в подчинении.

Организации Брэтвейта нужен человек, который проник бы на остров и нашёл доказательства противозаконных действий, перед тем как туда будет выслан отряд для захвата. Они уже посылали туда своего агента Мэй Лин, которая взяла на себя роль проститутки, но с тех пор от неё не было никаких известий. Ли — мастер единоборств — идеальный кандидат для этой миссии, так как на острове запрещено ношение огнестрельного оружия. Перед отъездом Ли встречается со своим отцом, и тот рассказывает ему, что один из людей Хана — О’Хара виноват в смерти его сестры.

Ли садится на джонку, которая принадлежит Хану и отправляется на остров. На судне плывут и другие бойцы: один из них — американец Ропер принимает участие в турнире в надежде выиграть денежный приз, чтобы выплатить свои карточные долги членам бандитской группировки. Другой — афроамериканец Уильямс, пытается избежать наказания после драки с двумя полицейскими-расистами в Лос-Анджелесе. По прибытии гостей приглашают на пышный банкет. Вечером Хан предлагает участникам турнира проституток. Ли просит вызвать к себе агента Мэй Лин и разговаривает с ней.

На следующее утро Ропер и Уильямс побеждают своих оппонентов в боях и, делая ставки, выигрывают деньги. Ночью Ли пытается найти на острове что-нибудь подозрительное. Он находит потайной вход в подземную базу, но натыкается на охранников Хана и, нокаутировав их, возвращается в свою комнату. В это время Уильямс вышел на прогулку и заметил Ли — охранник увидел негра и доложил об этом Хану.

На следующий день Хан предупреждает участников турнира о том, что они не могут покидать отведённых для них комнат, и наказывает трёх охранников за небрежность, выпустив на них своего телохранителя Боло, который во время поединка зверски убивает их. Спустя мгновения Ли вызывают на его первый поединок, а оппонентом становится не кто иной, как О’Хара. Ли побеждает его, используя несколько одиночных ударов, но не желая признать своего поражения О’Хара хватается за бутылки и делает из них «розочки». Ли нокаутирует и убивает противника, а Хан, недовольный поведением своего бойца, прерывает турнир на сегодняшний день.

Хан вызывает Уильямса в свой кабинет и обвиняет его в нападении на охрану. Афроамериканец отрицает обвинения и собирается покинуть остров, Хан выпускает на него охранников и, после их неудачи, лично убивает Уильямса в поединке. После этого хозяин острова приглашает Ропера прогуляться по подземной базе и предлагает ему стать своим представителем в США. Ропер скептически относится к предложению и спрашивает у Хана, почему тот открывает ему свои тайны, ещё не зная что его ждёт: согласие или отказ. Тогда Хан показывает ему тело убитого Уильямса, намекая, что его может постигнуть та же участь. Скрипя зубами, Ропер принимает предложение. В эту же ночь Ли проникает на подземную базу и находит основания для ареста Хана. С помощью радиопередатчика он отправляет сообщение Брэтвейту, но не зная всех устройств, случайно включает сигнализацию. Ли побеждает многочисленную охрану Хана, но в итоге попадает в ловушку, замуровавшую его в переходе.

Утром Хан приказывает Роперу драться с Ли, но американец отвечает, что всё же есть грань, которую он никогда не сможет переступить. Тогда хозяин острова назначает ему нового соперника — Боло. Несмотря на разницу в весовой категории Ропер побеждает Боло, и разъярённый Хан приказывает всей своей охране убить его и Ли. Два бойца отбиваются от несчитанного количества людей Хана, в это время Мэй Лин выпускает из клеток всех узников подземной тюрьмы. Заключённые сражаются на стороне Ли и Ропера.

Во время этой неразберихи Хан пытается убежать, но Ли следует за ним. Протез руки Хана приспособлен для различных «насадок» — и в этот раз он вставляет туда железную кисть с лезвиями. Несмотря на это, Ли ведёт в поединке, и Хан вынужден укрыться в зеркальном зале. Из-за странных отражений Ли не может найти Хана, и тот бьёт его в спину. Вспомнив мудрость учителя «разбей иллюзию врага и нарисуй его настоящую форму», он начинает разбивать зеркала и вскоре встречается с Ханом лицом к лицу. Убив его, Ли поднимается на поверхность и видит, что Ропер и заключённые смогли победить охрану. Два бойца показывают друг другу поднятые большие пальцы, и как раз в это время на остров приземляются вертолёты с подкреплением, которое вызвал Ли.

Предыстория

После окончания съёмок фильма «Возвращение дракона» Брюс Ли начал работать над сценами для будущего фильма «Игра смерти». Сценария для него ещё не существовало, но основное развитие сюжета было уже продумано. К этому времени Брюс Ли был уже известным актёром, и ему часто поступали предложения от различных кинокомпаний.

Голливудская киностудия «Warner Brothers» тоже решила сделать совместный проект с Брюсом и сделала мастеру единоборств предложение, которого он ждал многие годы: теперь он мог получить главную роль в американском фильме и руководить всеми сценами схваток. Таким образом, работа над «Игрой смерти» была приостановлена, и в октябре 1972 года Брюс Ли и продюсер Рэймонд Чжоу полетели в США для того, чтобы подписать контракт и встретиться с актёрами и режиссёром.

Съёмки

К моменту начала съёмок Брюс Ли убедил киностудию поменять название будущего фильма: вместо «Кровь и сталь» — «Выход дракона». На должность режиссёра картины было решено пригласить Роберта Клауза, который тогда был автором только двух полнометражных фильмов. По словам самого Роберта, его выбрали, потому что на Брюса Ли произвела впечатление одна из снятых им драк. Когда Роберт Клауз прибыл в Гонконг, Брюс Ли сводил его в кино на один из фильмов со своим участием для того, чтобы режиссёр ощутил атмосферу картин и знал, с кем будет работать. Так как бюджет фильма был очень скромным, один из актёров — Рокни Таркинтон ушёл за три дня до начала съёмок. Его место занял чемпион мира по карате Джим Келли.

Брюса Ли очень интересовал персонаж, которого он играл: для него было важно, примет ли Запад китайского героя и правильно ли поймут его действия соотечественники. По словам Роберта Клауза, сценарист Майкл Аллин иронично отозвался об этом, по его мнению единственная причина, по которой начали снимать этот фильм, заключалась в том, что он был дешёвым, но в то же время гарантировал популярность за счёт имени Брюса. Отношения между Брюсом и Майклом накалялись, и однажды Ли сказал, что не может и не будет работать с ним, а также, что сценарий должен быть переписан. «Warner Brothers» прислали новый вариант сценария, но на этот раз он основывался только на философии, и в нём не хватало действия. Съёмки фильма должны были начаться без Брюса Ли, но его жена Линда уверяла остальных, что он обязательно должен вернуться. Только через две недели после начала работы над фильмом Линде удалось уговорить его смириться.

С самого начал съёмок всё шло негладко. Самые большие трудности возникали из-за того, что актёрский состав был смешанным: китайцы и американцы. Не хватало переводчиков, и часто нельзя было подобрать адекватные эквиваленты того или иного высказывания на этих языках. Для оборудования съёмочной площадки не хватало материала: некоторые декорации были изготовлены из глины и проволоки. Также между каскадёрами и статистами часто возникали стычки, так как они состояли в соперничавших «кланах» китайских группировок. Среди прочих каскадёров снимались Джеки Чан и Саммо Хун, которые в то время ещё не были известными актёрами. Саммо — участник поединка с Брюсом в начале фильма, а Джеки можно увидеть в роли одного из охранников острова, побежденных Ли.

Первой сценой, в которой должен был сыграть Брюс Ли, был эпизод в комнате с девушкой. В этот день у него были нервические подёргивания лица, заметные на крупных планах. Тогда стали импровизировать с разными углами расположения камер, а после обеда Брюс пришёл в норму. На Брюса Ли легла огромная нагрузка: ему приходилось повторять сцены драк десятки раз, даже если один из актёров пропускал свою реплику или делал шаг не в ту сторону. Вместе с этим жара, влажность, боли в спине и обезвоживание расшатывали состояние Брюса — он стал резко терять вес. По ночам он не мог заснуть и отрабатывал сцены боёв. К игре Ли предъявляли высокие требования, и в то же время Боб Уол в своих воспоминаниях рассказывал о том, как Роберт Клауз был недоволен съёмками фильма, где главный актёр не способен правильно говорить на английском :

Именно Клауз собственной персоной попросил Майкла Аллина сменить имя британского агента в сценарии, чтобы подставить Брюса. Клауз сменил имя персонажа на Брэтвейт, потому что знал, что Брюсу будет трудно говорить: «Да, мистер Брэтвейт; нет, мистер Брэтвейт» — произнося это слово, он будет звучать как Дональд Дак. Я никогда не смогу понять, как Брюс удержался от того, чтобы не набить морду Клаузу… Брюс не был полностью уверен в своих актёрских способностях, но он всегда умел руководить действием — нечто такое, о чём Клауз не имел представления.

Оригинальный текст (англ.)  

It was Clouse himself who asked Michael Allin to change the name of the British agent in the script — to fuck Bruce up. Clouse changed the character's name to Braithwaite because he knew Bruce would have trouble with "Yes, Mr. Braithwaite; no, Mr. Braithwaite" — it made him sound like Donald Duck. How Bruce kept from punching out Robert Clouse, I'll never know... Bruce was not greatly secure in his acting ability, but he knew how to direct action — something which Clouse had no idea about.

Потом начались проблемы с набором актрис на роли проституток. Тогда наняли настоящих, и они стали получать $150 в день, тогда как, например, актриса Анжела Мао имела гонорар $100 за два дня. Было очень сложно снять бой богомолов во время сцены на джонке, так как они отказывались драться. Ещё один казус случился во время съёмок боя Брюса Ли и Боба Уола. В этом эпизоде Брюс отталкивает своего противника ударом ноги на ряд стульев, после чего Уол хватает две бутылки и разбивает их днища, делая «розочки». Когда Боб пошёл в атаку, Брюс нанёс удар ногой и затем повернулся, чтобы сделать удар кулаком и попал рукой на край стекла. Ли доставили в больницу и наложили двенадцать швов на палец. После этого происшествия пошли слухи о том, что Брюс хочет отомстить Уолу. Боб лично позвонил Ли и убедился, что это были всего лишь сплетни.

Следующий чрезвычайный случай произошёл во время съёмок эпизода, когда Брюс Ли пытался проникнуть на базу Хана. Рядом с входом в неё лежала кобра, и перед каждой пробой Брюс должен был слегка ударять её по носу, чтобы вокруг её головы раскрылся капюшон. Однажды она укусила его, но, к счастью, до начала съёмок её лишили яда.

Сцена на джонке, когда Брюс Ли вместо того, чтобы отправиться на остров и драться с предложившим ему это Парсонсом, сажает его в лодку и отвязывает, делая игрушкой в своих руках, основана на анекдоте известного японского самурая Цукахары Бокудэна. В фильме можно увидеть только то, как лодка быстро скользит по воде, но на самом деле через несколько мгновений после этого она перевернулась и выбросила актёра Питера Арчера в Китайское море.

Довольно часто кто-нибудь из трёхсот статистов, состоявших из уличных ребят, подходили к Брюсу для того, чтобы оспорить неподдельность его игры. Чащё всего мастер единоборств игнорировал это, но в крайних случаях он трижды слегка постукивал по ноге оппонента, напоминая о своём прозвище «Брюс-три ноги», и на этом всё заканчивалось. В подобных случаях можно было понять разницу между тем, когда Ли играет в кино и тем, как он дерётся в обычной жизни: на плёнке всё должно быть красиво, а в жизни эффективно и просто. По словам Роберта Клауза, для того, чтобы увидеть, как рука Брюса Ли делает выпад и наносит удар, приходилось ускорять камеру до тридцати двух кадров в секунду, так как при нормальной скорости фильма это было бы просто невозможно увидеть.

В первоначальном сценарии не отводилось места для финальной драки между Ли и Ханом: согласно этому варианту, владелец острова должен был напороться на насадку из лезвий на своей руке. На некоторых из плёнок, снятых оператором Генри Вонгом, были запечатлены сцены драк, не вошедших в фильм. После окончания работ они были уничтожены и уже не подлежат восстановлению.

Судьба Брюса Ли после окончания съёмок

10 мая 1973 года Брюс Ли работал над озвучкой «Выхода дракона» в студии «Голден Харвест». В небольшой комнате стояла сильная жара, так как кондиционер был отключён, чтобы шум от него не отразился на записи. Не успев отдохнуть после изнурительных съёмок, Брюс находился в этих условиях несколько дней. Однажды он сказал, что плохо себя чувствует и вышел в туалет, чтобы умыть лицо холодной водой. Через двадцать минут ассистент начал искать Ли и нашёл его лежащим на полу в полуобморочном состоянии. На обратном пути в студию он снова упал и начал задыхаться.

Брюса сразу же доставили в ближайшую больницу, где установили, что его температура поднялась до сорока градусов. Глаза Ли то открывались, то закрывались и не могли сфокусироваться в одной точке. Врачи думали над возможными причинами приступа и, когда была найдена опухоль в мозгу, решили, что скорее всего он был вызван церебральной эдемой. По словам медиков, в это время Брюс Ли был близок к смерти, и если бы не наступило улучшений состояния, они были бы вынуждены делать операцию на головном мозге.

После этого Брюс Ли работал над фильмом «Игра смерти», который так и не был завершён: Брюс умер 20 июля 1973 года от отёка головного мозга, наступившего по до сих пор неизвестной причине. Трагедия произошла ещё до того, как «Выход дракона» вышел на экраны.

В ролях

• Брюс Ли — Ли
• Джон Сэксон — Ропер
• Кьен Ши — Хан
• Ана Капри — Таня
• Анжела Мао — Су Лин
• Джим Келли — Уильямс
• Роберт Уол — О’Хара
• Боло Йен — Боло
• Бетти Чанг — Мэй Лин
• Джеффри Уикс — Брэтвейт
• Питер Арчер — Парсонс
• Хо Ли Янг — старик
• Марлин Кларк — секретарь Ропера
• Алан Кент — Голфер
• Уильлям Келлер — полицейский из Лос-Анджелеса
• Микки Карусо — полицейский из Лос-Анджелеса
• Пэт Е.Джонсон — бандит
• Дарнел Гарсия — бандит
• Майк Биссел — бандит
• Джеки Чан — один из охранников Хана (в титрах не указан)
• Рой Чао — монах Шаолиня
• Пол М. Хеллер
• Саммо Хун — боец из Шаолиня (в титрах не указан)
• Лам Чин Ин
• Тони Лю — один из бойцов на турнире
• Кейе Люк — голос
• Хиди Очиай
• Стив Сэндерс
• Вей Тун — ученик Ли
• Донни Уильямс
• Тадаси Ямасита
• Юэнь Бяо (в титрах не указан)
• Юэнь Ва
• Дилан Холмс

Музыкальное сопровождение

</td></tr>

Enter The Dragon Original Soundtrack
Саундтрек
Дата выпуска	27 февраля 2007
Записан	1973
Жанр	Джаз
Длительность	26:47
Продюсер	Warner Brothers
Страна	США США
Лейбл	Phantom Records

Написанием саундтрека к фильму занимался известный джазовый пианист и композитор аргентинского происхождения Лало Шифрин. Музыка, главным образом, писалась с помощью духовых инструментов, обычно используемых джазовыми ансамблями, кроме того, для придания саундтреку национального колорита в исполнении некоторых мелодий были задействованы традиционные китайские инструменты. Во время сведения звуковых дорожек композитором часто использовался приём семплирования, например, в заглавную тему были включены фрагменты боевого крика Брюса Ли.

В Азии и Японии заглавная тема фильма была издана отдельным синглом, который впоследствии получил статус золотого.

Enter The Dragon — Original Soundtrack
№	Название	Длительность
1.	«Theme From Enter The Dragon» (Заглавная тема из «Выхода дракона»)	2:25
2.	«Sampans» (Сампаны)	1:58
3.	«The Monk» (Монах)	3:25
4.	«The Gentle Softness» (Знатная снисходительность)	2:43
5.	«The Big Battle» (Большое сражение)	3:37
6.	«Han's Island» (Остров Хана)	2:57
7.	«The Human Fly» (Человек-муха)	3:14
8.	«Bamboo Bird Cage» (Бамбуковая птичья клетка)	2:43
9.	«Broken Mirrors» (Разбитые зеркала)	2:40
10.	«Theme From Enter The Dragon» (реприза)	1:05
26:47

Кассовые сборы

Сразу после начала проката «Выход дракона» стал очень популярным. Бюджет фильма был довольно скромным — 850 тыс. $, но несмотря на это прибыль в Северной Америке составила 25 млн $. Во всём мире эта сумма насчитывала 90 млн $.

В Гонконге фильм дал доход в 3,3 млн $ (в местных долларах HKD) — огромная сумма для своего времени..

Отзывы и критика

Сайт Allmovie оценивает «Выход дракона» в четыре с половиной звезды из пяти возможных. Обозреватель Джадд Блейз пишет, что фильм — одна из самых популярных картин о кунг-фу всех времён. Он считает, что «Выход дракона» достиг успеха благодаря отлично поставленным сценам боёв. На сайте Rotten Tomatoes фильм получил рейтинг 97 % (в него было брошено 36 свежих помидоров и лишь один гнилой), а средний балл по десятибалльной шкале составил 7,8. Сайт Filmcritic.com оценивает фильм в четыре звезды из пяти и называет его классикой жанра, которую должен увидеть каждый уважающий себя зритель. Лэнг Томпсон в обзоре фильма на сайте Turner Classic Movies пишет, что первая работа Брюса Ли с американской студией собрала воедино весь драйв гонконгских фильмов с его участием, а также, что фильм называют лучшим в своём жанре, потому что он нравится не только мастерам единоборств.

Журнал Rolling Stone оценивает «Выход дракона» в три звезды из четырёх. Обзор, написанный Дэвидом Либски, сообщает, что если кунг-фу — это новый язык задир, то «Выход дракона» с гневным выражением глаз Брюса Ли — это первый урок по грамматике. Журнал Time пишет, что все сцены боев сделаны очень плавными, и что они представлены в большом количестве, оставляя мало места для самого сюжета. Также в статье говорится, что фильм — это праздник кунг-фу, который может превратить даже искушённую публику в маленьких детей. «Выход дракона» входит в список пятисот лучших фильмов всех времён по версии британского журнала Empire и занимает в нём 474 место.

Некоторые критики назвали «Выход дракона» дешёвым фильмом о Джеймсе Бонде, ремейком «Доктора Но» с элементами Фу Манчу. Доктор Крейг Д. Рейд в своей статье «Выход маленького дракона» (Взгляд из-за кулис съёмок фильмов Брюса Ли) пишет, что «большинство мастеров боевых искусств сходятся в едином мнении — это был классный фильм, но боевые сцены в нём уж очень голливудские»: «Тяжело представить, на что рассчитывали продюсеры, придумавшие схватку между Боло Ёном и Джоном Сэксоном, который значительно уступал в боевом мастерстве». Также он считает, что у фильма есть проблемы с постановкой боевых сцен.

Релизы

Издание	Дата	Формат	Озвучивание	Субтитры	Регион	Дополнительная информация
DVD, Warner Brothers	1 июля 1998 года	<center>Широкоэкранный (2.35:1) анаморф	английское (5.1), французское (5.1), испанское (5.1)	английские, французские, испанские	<center>1	Интервью с Линдой Ли Кэдвелл, комментарии Пола Хеллера и Майкла Аллина, документальный фильм о месте съёмок, документальный фильм, основанный на интервью Брюса Ли, фильм о работе «за кадром», трейлеры
DVD, Warner Brothers	<center>18 мая 2004 года	<center>Широкоэкранный (2.35:1) анаморф	английское (5.1), английское (1.0)	английские, французские, испанские	<center>1 NTSC	Комментарии Пола Хеллера и Майкла Аллина, документальный фильм о месте съёмок, документальный фильм, основанный на интервью Брюса Ли, фильм о работе «за кадром», документальный фильм «Кровь и сталь», документальный фильм: «Брюс Ли: Путь воина», документальный фильм: «Брюс Ли: Проклятие дракона», трейлеры
DVD, Universe (Гонконг)	<center>18 мая 2004 года	<center>Широкоэкранный (2.35:1) анаморф	кантонское (5.1), китайское (5.1)	традиционные, упрощённые, японские, индонезийские, малайские, тайские, корейские, вьетнамские, английские	<center>Все NTSC	Информация об актёрах, трейлеры к «Выходу дракона», «Большому боссу», «Возвращению дракона», «Игре смерти» и «Кулаку ярости»
Fortune Star — Bruce Lee Ultimate DVD Collection (Гонконг)	<center>29 апреля 2004 года	<center>Широкоэкранный (2.35:1) анаморф	кантонское (DTS), кантонское (5.1), кантонское (2.0), китайское (DTS), китайское (5.1)	традиционные, упрощённые, английские	<center>3 NTSC	Трейлер, новый трейлер, фотографии, слайдшоу, интервью, неизданные эпизоды, съёмки фильма «Игра смерти», буклет на 32 страницы
HD DVD, Warner Brothers	<center>11 июля 2006 года	<center>Широкоэкранный (2:40:1) Letterbox	английское (5.1), французское (1.0), испанское (1.0)	английские, французские, испанские	<center>Все	Интервью с Линдой Ли Кэдвелл, фильм о создании «Выхода дракона», документальный фильм: «Брюс Ли: Путь воина», документальный фильм: «Брюс Ли: Проклятие дракона», документальный фильм, основанный на интервью Брюса Ли, Гонконг и «Выход дракона», работа за кадром, трейлер
Blu-ray, Warner Brothers	<center>17 апреля 2007 года	<center>Широкоэкранный (2:40:1) Letterbox	английское (5.1), французское (1.0), испанское (1.0)	английские, французские, испанские	<center>Все	Интервью с Линдой Ли Кэдвелл, фильм о создании «Выхода дракона», документальный фильм: «Брюс Ли: Путь воина», документальный фильм: «Брюс Ли: Проклятие дракона», документальный фильм, основанный на интервью Брюса Ли, Гонконг и «Выход дракона», работа за кадром, трейлер
VHS, Varus Video	<center> 1997 год		Русский		<center>
DVD, DVD Магия	Первая половина 2000-х	<center> Стандарт 4:3 Pan & scan	Русский и английский Dolby Digital 5.1		<center> 5
DVD, CP Digital	2000-е	<center> Стандарт 4:3 Pan & scan	Русский Dolby Digital 2.0		<center> 5

Отражение фильма в культуре

«Выход дракона» — это одно из первых проявлений кунг-фу в американском кинематографе, поэтому мастер восточных единоборств, представший перед западным миром в лице Брюса Ли, оказал огромное влияние на популяризацию и дальнейшее развитие фильмов с боевыми искусствами. Например, другой известный киноактёр-каратист Жан-Клод Ван Дамм занимался контактными видами спорта под впечатлением от этого фильма, считал Брюса Ли своим кумиром и всячески старался ему подражать.

Кроме того, в значительной мере это влияние затронуло и игровую индустрию — почти во всех компьютерных играх жанра файтинг присутствует персонаж, так или иначе копирующий стиль джиткундо, разработанный Брюсом и активно применяемый в фильме. Сюжет основополагающей в жанре серии игр Mortal Kombat абсолютно идентичен «Выходу дракона» — лучшие бойцы со всего мира точно так же собираются на острове ради участия в турнире, а главный герой, Лю Кан, точно так же является воспитанником монастыря Шаолинь. Многие движения, которые Брюс Ли исполнял в фильме, используются Маршалом и Форестом Ло — персонажами серии игр Tekken. В пятой части Маршал Ло даже носит такую же одежду, что была на Брюсе во время одного из сражений, а на его груди видны такие же раны, какие были нанесены Брюсу когтями стальной руки Хана в заключительном поединке. В играх серии Street Fighter с Брюсом Ли часто ассоциируется персонаж по имени Фэй Лун, впервые появившийся в Super Street Fighter II (он тоже одет в чёрные штаны, тапочки для ушу, и на его груди тоже шрамы от когтей). В серии Dead or Alive техники джиткундо применяет Янн Ли, в играх Virtua Fighter — Джеки Брайант. В игре Eternal Champions, вышедшей в 1993 году на Sega Genesis, её использует персонаж Митчелл «Миднайт» Миддлтон, о чём прямо указывается в его игровой биографии. Движения с нунчаками, демонстрируемые Брюсом Ли в фильме, стали основой для персонажа по имени Макси, одного из бойцов игры Soulcalibur. Своеобразную дань уважения «Выходу дракона» выказали создатели знаменитых игр-боевиков семейства Double Dragon, назвав некоторых персонажей в честь героев фильма: Уильямс, Ропер, О’Хара и Боло.

Отсылки к «Выходу дракона» можно заметить во многих других продуктах киноиндустрии. Финальная сцена с разбиванием зеркал, например, была заимствована создателями фильмов «Конан-разрушитель» и «Тень». В эпизоде «No Chris Left Behind» мультсериала Гриффины есть сцена драки, в которой цыплёнок Эрни разбивает окно и, увидев на животе раны, вытирает кровь пальцем и пробует её на вкус — точно такие же действия проделывал Ли во время заключительного сражения с Ханом. Сюжет эпизода «Re-Enter the J-Team» Приключений Джеки Чана полностью основан на «Выходе дракона». Отсылки к фильму есть в эпизоде «Дедушкина драка» мультфильма-ситкома Гетто. Например, Хьюи цитирует Брюса Ли во время разговора с дедом: «Что это было? Показуха? Нужна эмоция, ярость» (англ. What was that? An exhibition? You need emotional content). Также Хьюи носит одежду, соответствующую той, что носил Ли во время сцены тренировки. Персонаж Кенсиро, главный герой анимационного фильма «Кулак Северной Звезды», во многом основан на образе Ли. С героем Брюса Ли себя отождествлял протагонист боевика «Последний дракон». Знаменитый японский режиссёр аниме Синъитиро Ватанабэ считает «Выход дракона» своим любимым фильмом, в одном из интервью он также отметил, что эта картина во многом повлияла на съёмки телесериала Ковбой Бибоп. Пародиями на «Выход дракона» являются фильмы «Шары ярости» и «Солянка по-кентуккийски».

Некоторый след был оставлен фильмом и в музыкальной индустрии. Британской группой Jamiroquai звуковые дорожки из саундтрека использовались в качестве вступлений к песням альбома Dynamite. Группа Inner Terrestrials, играющая в стиле ска-панк, сделала кавер-версию саундтрека к «Выходу дракона», наложив на оригинальную музыку свой текст. Заглавная тема из фильма звучала в качестве музыкального сопровождения к испытанию «Сотовый лабиринт» популярного японского игрового шоу «Замок Такэси». Кроме того, ведущая композиция фильма присутствует в корейских музыкальных автоматах серии Pump It Up, там она представлена в замиксованном варианте, выполненном южно-корейской группой jtL. Несколько треков в альбоме рэпера Андре Никатина «Raven in My Eyes» начинаются и заканчиваются мелодиями из «Выхода дракона», а в репертуаре рэпера Kool G Rap присутствует песня «Enter the Dragon». Фильм оказал влияние на запись альбома «Радио Африка» ленинградской группы Аквариум, после многократного просмотра этого боевика на видео Борис Гребенщиков решил воспроизвести в финале композиции «Ещё один упавший вниз» хор шаолиньских монахов: «А-мито-бо, а-мито-бо…». Под названием «Выход дракона» был издан трибьют-альбом советско-российскому рокеру Рикошету.

В знаменитом фильме «Игла» с Виктором Цоем в главной роли боевые сцены с его участием основаны на сценах из «Выхода Дракона». Герой Виктора Цоя (Моро) получает на лице раны, аналогичные ранам героя Брюса Ли — несколько царапин на щеке. Известно, что Виктор Цой был фанатом Брюса Ли, и, под впечатлением от его фильмов, сам занимался восточными единоборствами. Это нашло отражение и в песнях Цоя — в частности, в песне «Легенда».

Ремейк

В 2007 году студия Warner Independent Pictures заявила, что будет снимать ремейк «Выхода дракона». Над фильмом под названием «Пробуждение дракона» (англ. Awaken the Dragon) работает режиссёр Курт Саттер, продюсер американского сериала «Щит». Он же является автором сценария, по которому главный герой (одинокий агент ФБР) преследует шаолиньского монаха в подпольных бойцовских клубах. По жанру фильм должен будет иметь принадлежность к нуару. Курт Саттер заявил, что хочет показать в своём фильме настоящую жестокость: «Это будет больше похоже на „Бешеного быка“, чем на „Крадущегося тигра, затаившегося дракона“».

Ссылки

• [www.hkmdb.com/db/movies/view.mhtml?id=5449&display_set=eng Enter the Dragon] на HKMDB
• [www.allmovie.com/movie/v15899 Выход дракона] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/enter_the_dragon/ «Выход дракона»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=enterthedragon.htm Enter the Dragon] на Box Office Mojo (англ.)

Отрывок, характеризующий Выход дракона

Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.