Вышибалы (фильм, 2004)
| Вышибалы | |
| Dodgeball: A True Underdog Story | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
92 мин. |
| Бюджет |
20 млн. $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
Вышибалы (англ. Dodgeball: A True Underdog Story) — американская кинокомедия 2004 года, в главных ролях которой снялись Винс Вон, Кристин Тэйлор и Бен Стиллер.
Сюжет
Питер ЛяФлёр (Вон) — безуспешный владелец спортзала «Average Joe’s», в котором всего несколько членов. Члены («Пират» Стив, Джастин, Гордон) и работники (Дуайт и Оуэн) верны спортзалу и его владельцу. Питер узнаёт, что Уайт Гудман (Стиллер), владелец известного спортзала «Globo-Gym», скупил долги «Average Joe’s». Гудман публично заявляет, что когда-то страдал от ожирения, но, благодаря его чудодейственному спортзалу, стал здоровым как никогда, потеряв лишний вес. Питер должен найти 50 000 $ за 30 дней, чтобы предотвратить захват его спортзала Уайтом, который желает построить на его месте дополнительный гараж для членов своего спортзала. Банк присылает адвокатшу Кэтрин (Тэйлор), за которой безуспешно пытается ухаживать Гудман.
Члены «Average Joe’s» пытаются придумать способы заработать нужную сумму в срок, включая мойку машин. Ничего не выходит, но затем Гордон обнаруживает в его любимом журнале рекламу о главном призе в чемпионате по игре в вышибалы в Лас-Вегасе — 50 000 $. Но хитрому Уайту удаётся установить шпионскую камеру в их спортзале, и он узнаёт о замыслах Питера.
Питер и другие члены спортзала вначале соревнуются с гёрл-скаутами в региональном матче, но их быстро побеждают из-за недостатка опыта. Но прежде чем судья назовёт победителя, у одной из девчонок оказывается положительным тест на стероиды, и гёрл-скауты оказываются дисквалифицированными.
После матча, команда празднует «победу», но их прерывает Уайт со своей собственной командой вышибал. Позже, с Питером встречается легендарный игрок в вышибалы Патчес О’Хулиган (Торн) и предлагает стать тренером команды. Используя нестандартные и болезненные методы, Патчес пытается превратить этих «разгильдяев» в настоящую команду. Кэтрин смотрит за тренировками, а затем показывает свои собственные таланты в игре, после чего команда пытается убедить её присоединиться к ним. Она отказывается, так как работает на Уайта, и это будет «конфликтом интересов». Затем, к ней в дом наведывается Уайт и раскрывает, что уволил её, чтобы он мог за ней ухаживать. Она отказывается как раз при подходе Питера. Кэтрин бьёт Уайта по носу, и он в ярости уезжает. Питер опять пытается убедить Кэтрин помочь им. На этот раз она соглашается.
В Лас-Вегасе команда должна была получить новые формы, но заказы были посланы не туда, и им приходится надеть кожаные костюмы садомазохистов. Из-за Кэтрин им удаётся победить немецкую команду. «Фиолетовые кобры», команда Уайта, с лёгкостью побеждают своих противников. В полуфинале, всех членов команды вышибли, кроме Гордона, который вообще плохо играет. Но он ступает на «тропу войны», когда видит, как его жена заигрывает с другим мужчиной и сам вышибает всех членов другой команды. В финале «Average Joe’s» должны будут сразиться с «Globo-Gym».
Но за ночь до матча, Патчеса ненароком убивает огромный знак, упавший с потолка. Без тренера, дух команды подорван. Уайт приходит в номер Питера, предлагая ему 100 000 $ взамен на спортзал и отказ от матча. Питер выходит из гостиницы, натыкаясь на «Пирата» Стива. Хватая Стива за шкирки, он говорит «ты не пират», вводя Стива в депрессию. Тем временем, Оуэн переспал с Фрэн, с членом команды «Фиолетовые кобры», в которую он влюбился с первого взгляда.
В день матча, чирлидер (член группы поддержки) из школы Джастина просит его помочь им в соревновании чирлидеров, так как один из членов команды оказался с переломом. Никто не может найти ни Стива, ни Питера. Так как чемпионат требует определённого количества игроков, то они боятся, что их заставят автоматически сдаться. Питер провёл ночь в баре, чувствуя себя скверно. Внезапно, рядом с ним появляется Лэнс Армстронг, чемпион по велогонкам, и мотивирует Питера вернуться играть. Питер возвращается как раз вовремя.
Но так как канцлер чемпионата (Уильям Шатнер) уже объявил сдачу «Average Joe’s», то ответ остаётся за тремя судьями. Первые два голосуют по разному. Третий судья, Чак Норрис, голосует «да», позволяя команде соревноваться. Во время финального матча, всех игроков, кроме Джастина, выбивают, но ему удаётся поймать мяч и вернуть Кэтрин в игру, который тут же сама ловит мяч, возвращая в игру Питера. Но самого Джастина затем выбивает Уайт (во время признания в любви однокласснице). Питер спотыкается, становясь основной целью «Кобр», но Кэтрин прыгает перед мячом. Пока она садится на скамью, Уайт нарочно бросает мяч ей в лицо, получая предупреждение и, в стёртой сцене, 10 секунд в «Треугольнике стыда». Затем Питеру удаётся выбить одного из членов другой команды, но сам получает мяч от Уайта. К счастью, бросая мяч, Уайт переступает среднюю линию, что приводит к «игре на выбывание» между Питером и Уайтом. Перед броском, Питер завязывает себе глаза банданой, полученной раннее от Патчеса. Чувствуя дух Патчеса, Питеру удаётся предугадать полёт мяча Уайта и увернуться в стиле Нео. Ответный мяч Питера, всё ещё вслепую, попадает точно в лицо Уайта, делая «Average Joe’s» победителем чемпионата.
После изначальной радости команды, Уайт раскрывает, что Питер действительно продал ему свой спортзал накануне, так что в любом случае он выиграл. Питер, в ответ, заявляет, что поставил деньги, полученные от Уайта, на победу своей команды (50 к 1), то есть у него теперь 5 000 000 $, чтобы выкупить спортзал. Уайт протестует, заявляя, что не продаст спортзал обратно. Питер говорит, что он просто вложит деньги в контрольную долю акций «Globo-Gym», то есть скупая всё, что принадлежит Уайту, включая свой старый спортзал. Так как «Globo-Gym» — публичная компания, Уайт ничего не может с этим поделать, и Питер его увольняет. Появляется Стив, изменивший причёску на нормальную и одевшись в нормальную одежду. Питер опять убеждает его, что он всё же пират, показывая ему «сундук с сокровищами». В конце концов, «Average Joe’s» становится популярным спортзалом, а Уайт сидит у телевизора, вновь жирный, ругая Питера и Чака Норриса, бормоча, что именно он является победителем чемпионата.
В ролях
|
|
|
Напишите отзыв о статье "Вышибалы (фильм, 2004)"
Ссылки
- [www.dodgeballmovie.com/ Официальный сайт фильма]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Вышибалы (фильм, 2004)
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
