Вышнеградский, Александр Иванович
Вышнеградский Александр | |
А.И.Вышнеградский и Э.О.Визель | |
Имя при рождении: |
Вышнеградский Александр Иванович |
---|---|
Род деятельности: |
действительный статский советник, банкир, предприниматель, композитор |
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Отец: | |
Мать: |
Вышнеградская Варвара Фёдоровна |
Супруга: |
Савич-Вышнеградская Софья Ивановна |
Дети: |
Вышнеградский Иван Александрович, Вышнеградский Николай Александрович |
Александр Иванович Вышнеградский (9 ноября 1867, Санкт Петербург — 9 мая 1925, Париж) — чиновник особых поручений Министерства финансов, банкир, предприниматель. Действительный статский советник в звании камергера.
Содержание
Биография
Родился в 1867 году в семье финансиста, министра финансов Ивана Алексеевича Вышнеградского.
В 1902—1908 годах — член правления Русско-Китайского банка, в 1906—1917 годах — директор-распорядитель и член правления Санкт-Петербургского (Петроградского) международного коммерческого банка, председатель и член правлений ряда крупных металлургических, машиностроительных, военных, нефтяных предприятий.
Владелец яхты "Галлия II" 10-метрового класса, получившей бронзовую олимпийскую медаль в парусной регате на Летних Олимпийских играх 1912 года[1][2].
Композитор-любитель, обучался игре на виолончели и композиции. Председатель Петроградского отделения Русского музыкального общества. Автор четырёх симфоний и прочих сочинений для оркестра, симфонической поэмы "Чёрная" (1910).
В 1918 году после освобождения из Петропавловской крепости уехал во Францию, в Париж. Видный деятель в русских финансово-промышленных кругах за границей. Товарищ председателя Комитета представителей русских коммерческих банков в Париже.
Умер в 1925 году, похоронен на кладбище Батиньоль.
Семья
- Супруга - Софья Ивановна Савич-Вышнеградская (1872-1955), писатель;
- Сыновья - Иван (1893-1979), композитор, и Николай (1898-1927), спортсмен;
- Внук - Дмитрий Вишеней (род. 1924), юрист и историк.
Напишите отзыв о статье "Вышнеградский, Александр Иванович"
Примечания
- ↑ Сергей Борисов. [www.yachtrussia.com/articles/2015/01/15/articles_111.html К 100-летию ВФПС. Испытание Стокгольмом]. журнал Yacht Russia, вып. 5 (май 2012). Проверено 24 сентября 2016.
- ↑ Сергей Шамров. [www.tarpon-media.ru/archive/tarpon-2013-1/20-23.pdf Вековая история]. журнал "Тарпон", вып. 1, с. 21 (2013). Проверено 24 сентября 2016.
Литература
- [vivaldi.nlr.ru/bx000020038/view#page=1072 Вышнеградский Алдр Ив. дсс. // Алфавитный указатель жителей…] // Весь Петроград на 1917 год, адресная и справочная книга г. Петрограда. — Петроград: Товарищество А. С. Суворина — «Новое время», 1917. — С. 142. — ISBN 5-94030-052-9.
Отрывок, характеризующий Вышнеградский, Александр Иванович
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.