Бушизм

Буши́зм (англ. Bushism) — выражение из американского английского языка, означающее забавные или комичные слова или фразы из речей и выступлений 43-го Президента США Джорджа Буша — младшего, особенно его импровизированные речи.

Нет ничего необычного в том, что официальные лица в своих неподготовленных выступлениях допускают ошибки. Однако в речах Джорджа Буша обращают на себя внимание не только синтаксические и лексические несогласованности, но и ряд пассажей, заставляющих усомниться в компетентности говорящего. Многие подобные цитаты содержат ошибочные географические или исторические сведения и выражают представления о мире, по которым сложно однозначно определить, являются ли они оговорками или же следствием неграмотности, незнания и цинизма.

Наиболее характерными чертами «стиля» Буша являются тавтология, малапропизмы (ошибочное использование созвучного слова с совершенно иным значением), ляпалиссиады, спунеризмы, образование окказионализмов — особенно смещающих стилистическую окраску понятия (stunt words) — и грамматически некорректное согласование подлежащего и сказуемого.

Если вначале понятие «бушизм» появлялось лишь в книгах и статьях американских авторов о Дж. Буше, содержащих цитаты речей, то теперь всё чаще оно используется и иностранными авторами, особенно в статьях, содержащих критику американского президента и его доктрин.

Большинство бушизмов малоизвестны массам, но некоторые стали мемами. Например «интернеты» — в двух речах Буш употребил слово интернет во множественном числе — «We can have filters on Internets where public money is spent».

Примеры знаменитых бушизмов

• А у вас тоже есть негры? (Разговор с президентом Бразилии Фернанду Энрике Кардозу, Сан-Паулу, Бразилия, 28 апреля 2002)
• Американские дети учатся быть ответственными гражданами, чтобы пользоваться возможностями, которые предоставляет наше общество оппортунистов.
• Бог говорит через меня. (16 июля 2004)
• В конце концов, неделю назад Ясир Арафат находился в окружении в своём дворце в Рамалле, дворце, который явно был наполнен немецкими пацифистами и им подобными людьми. Теперь они ушли. Теперь Арафат спокойно может всем демонстрировать, что он лидер и управлять миром. (Вашингтон, 02 мая 2002)
• Видите ли, при моей работе нужно повторять некоторые вещи снова, снова и снова, чтобы правда дошла, чтобы, как бы сказать, катапультировать пропаганду.
• Время печалиться и сожалеть, когда мы теряем потерю жизни. (21 декабря 2004)
• Всё, что я знаю о Словакии, — это то, что я узнал от вашего министра иностранных дел. (Из разговора со словацкими журналистами, 22 июня 1999).
• Вы забыли Польшу (Во время теледебатов накануне президентских выборов 2004 года оппонент Буша Джон Керри заявил, что администрация Буша перед войной в Ираке не смогла сформировать широкую международную коалицию, сумев заручиться поддержкой только двух стран — Великобритании и Австралии. В ответ на это Буш произнёс фразу «Вы забыли Польшу», которая, вместо того, чтобы опровергнуть аргумент Керри, фактически его подтверждала).
• Вы свободны! Свобода прекрасна! Но, знаете, требуется время, чтобы восстановить хаос и порядок — порядок отдельно от хаоса. Но мы это сделаем! (Вашингтон, 13 апреля 2003)
• Господь любит вас. И я люблю вас. И вы можете рассчитывать на нас обоих, как на мощное послание, предназначенное людям, взволнованным своим будущим.
• Есть старая поговорка в Теннеси — я знаю, она есть в Техасе, может быть, в Теннеси, которая гласит: одурачил меня раз — позор, позор тебе. Одурачил меня… — ты не можешь быть одурачен опять.
• Ещё один пример — дело Дреда Скотта, проходившее через суды много лет назад. Было сказано, что Конституция позволяет рабство, потому что… потому, что… ну, существует право на личную собственность. Это личное мнение. Это не то, о чём говорит Конституция. Конституция США говорит — мы все… мы… Ну, вы знаете, ничего подобного там не говорится. Конституция не говорит о равенстве Америки.
• Запомните — должны страдать птицы, а не охотники. (Нью-Мексико, 22 января 2004)
• Именно на этой неделе в 1989, в Восточном Берлине и Лейпциге начались протесты. К концу года все коммунистические диктатуры в Центральной Америке пали. (Вашингтон, 6 ноября 2003)
• Мы должны уяснить, что бедные люди — не обязательно убийцы.
• Мы потеряли слишком много времени, пытаясь говорить с Африкой справедливо. Однако Африка — это нация, страдающая от немыслимого заболевания. (Вашингтон, 14 сентября 2000.)
• Учите детей читать, чтобы он или её смогли пройти тест на грамотность. (21 февраля 2001)
• Наши враги изобретательны и находчивы, и мы — также. Они никогда не прекращают думать относительно новых путей навредить нашей стране и нашим людям, и мы — также. (Вашингтон, 5 августа 2004) (Вариант: Наши враги обладают технологиями и ресурсами. И мы — тоже. Они не перестают думать о том, чтобы навредить нашей стране и нашему народу. И мы — тоже.)
• Ирония в том, что им необходимо заставить Сирию вынудить Хезболлу прекратить это дерьмо, тогда всё закончится. (Стрельна, 17 июля 2006)
• Ни на английском, ни на французском, ни на мексиканском! (Отказываясь отвечать на вопросы репортеров во время фотосессии с канадским премьером Жаном Кретьеном, 21 апреля 2001)
• Нужно поддерживать отношения с гречанами (Keep good relations with the Grecians. «The Economist», 12 июня 1999)
• Природный газ — он полусферический. Я его называю полусферическим, потому что это такая вещь, которую мы можем найти в наших районах.
• В меняющемся мире мы хотим, чтобы больше людей имели контроль над вашей собственной жизнью.
• Самая важная работа — это не быть правителем, или первой леди, в моём случае. (Пелла, Айова; 30 января 2000)
• Самое хорошее в Америке — каждому следует голосовать. (Остин, 08 декабря 2000)
• Семья — то место, где нация находит надежду, а крылья получают мечту.
• Слишком много докторов уходят из бизнеса. Слишком много гинекологов не имеют возможности практиковаться в любви с женщинами по всей стране.
• Сообщаю, что с сегодняшнего дня билетные кассы и самолеты будут взлетать из аэропорта имени Рейгана.
• Те, кто не думают, что я справляюсь со своей работой, недооценивают меня.
• У нас была возможность познакомиться с Терезой Нельсон, которая одновременно и родитель, и мама или папа.
• Уэльс? А в которой это стране?
• Это ваши деньги, вы заплатили за них.
• Это же Адам Клаймер, главный осёл из «New York Times». (5 сентября 2000)
• Я верю, что люди и рыбы… могут вести мирное сосуществование. (Сагино, 29 сентября 2000)
• Я думаю, мы все согласны, что прошлое закончилось. (10 мая 2000)
• Я знаю, насколько тяжело помещать пищу в вашу семью.
• Я имею честь пожать руку храброму иракскому гражданину, которому Саддам Хуссейн отрубил руку.
• Я слышал — распространяются слухи в Интернетах, что у нас вскоре введут обязательную службу в армии.
• Я считаю, что как можно скорее нужно позволить молодым коровам пересекать нашу границу (американо-канадскую). (30 ноября 2004)
• Я хочу сохранить исполнительную силу Президента не только для себя, но и для всех моих будущих предшественников.
• На саммите АТЭС 7 сентября 2007 г. Буш перепутал названия встреч и поблагодарил австралийского премьера за тёплый приём на саммите ОПЕК (в английской аббревиатуре АТЭС звучит как APEC). Оговорка вызвала смех и аплодисменты зала. Позже он заявил, что премьер-министр Австралии Джон Говард год назад навещал в Ираке австрийские войска (вместо австралийских)
• Елизавета 11 (на встрече в Англии).
• «Эти числа бюджета — не только прикидки, это фактические результаты финансового года, который закончился 30 февраля» (These budget numbers are not just estimates, these are the actual results for the fiscal year that ended February the 30th англ.)

Американцы о бушизмах

Граждане США иронично заявляют:

Мы настолько круты, что можем позволить себе два Буша!

См. также

• Путинизмы
• Ляпалиссиада
• Черномырдинки
• Янукизмы
• Кличкизмы

Отрывок, характеризующий Бушизм

Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…