Вьетнамская мифология
Вьетна́мская мифоло́гия — мифологическая система, созданная вьетами, самым крупным народом Вьетнама. Включает в себя культ предков и более поздние обряды, зачастую сформировавшиеся вокруг существовавших в реальности людей.
Мифы о создании народа
Согласно мифам, вьетский народ появился благодаря Киньзыонг-выонгу, первому хунгвыонгу. Его сын Лак Лонг Куан женился на фее Ау Ко, и она снесла сто яиц, из которых появились сто вьетских племён, пятнадцать из которых (лаквьеты), а также несколько горных племён (аувьеты) — и есть предки современных вьетов[1].
Герои и боги
Важными фигурами во вьетнамской мифологии являются Четверо бессмертных (Tứ bất tử, 四不死, ты бат ты): мальчик-великан Тхань Зёнг[vi] (Thánh Gióng), горный бог Шон Тинь[vi] (Sơn Tinh)[2], болотный мальчик Тю Донг Ты[vi] (Chử Đồng Tử), принцесса Льеу Хань[en] (Liễu Hạnh). Шон Тинь также фигурирует в истории о боге гор и богине воды[en] (Sơn Tinh, Thủy Tinh). Одним из героев эпоса является освободитель государства вьетов Ле Лой и его меч Тхуантхьен.
Существуют адаптации китайских мифов, например, мифа о Четырёх священных животных. Китайское божество Шэнь-нун также появляется во вьетнамских мифах, под именем Тхан Нонг (Thần Nông, 神農).
В фольклоре имеются такие герои, как Двенадцать повитух[vi] (Bà Mụ), 12 фей, которые учат новорождённых детей тому, что требуется узнать в первый год жизни: сосанию, улыбке и прочему[3][4].
Религиозные обряды
Многие легенды посвящены обрядам культа предков, ритуальным деньгам, Лен донг[en] (Lên đồng), а также местным божествам, включая святого Чана[en] (Tín ngưỡng Đức Thánh Trần), который сопоставляется с Чан Хынг Дао, генералом, прогнавшим монголов в XIII веке[5][6]. Поклонение Богине-матери[en] (Đạo Mẫu) Дао Мау основано на легендах, но культа таковой у вьетов нет. Другие богини — Тхьен-и А-на[en] (Thiên Y A Na), Ба Тюа Кхо (Bà Chúa Kho), принцесса Льеу Хань, одна из Четырёх бессмертных, Ау Ко, сёстры Чынг, Чьеу Тхи Чинь, богини культа Четырёх дворцов[en] (Tứ Phủ) — Матушка верхнего неба (mẫu Thượng Thiên, мау тхыонг тхьен), Матушка высокогорья (mẫu Thượng Ngàn, мау тхыонг нган), Матушка воды (mẫu Thoải, мау тхоай) и Матушка земли (mẫu Địa Phủ, мау диа фу).
Напишите отзыв о статье "Вьетнамская мифология"
Примечания
- ↑ Fumitaka Matsuoka, Eleazar S. Fernandez Realizing the America of Our Hearts: Theological Voices of Asian … Page 158 2003 "..the dragon (Lac Long), which, according to Vietnamese mythology, is the god from whom the Vietnamese descended,
- ↑ Olga Dror Cult, Culture, and Authority: Princess Liễu Hạnh in Vietnamese History 2007 Page 162 «Tản Viên, a prominent mountain spirit in Vietnamese mythology, is portrayed in some stories as having helped an ancient king deal with a conqueror from Thục (modern Sichuan). In the third couplet, the reference to Chử Ðồng Tử is .»
- ↑ Iain Stewart Vietnam Lonely Planet 2012 «Behind the altar on the right are three fairies and smaller figures representing the 12 ba mu (midwives), each of whom teaches newborns a different skill necessary for the first year of life: smiling, sucking and so forth. Childless couples often …»
- ↑ Helle Rydstrøm Embodying Morality: Growing Up in Rural Northern Vietnam Page 185—2003 «When a child in Thinh Tri is one month old, a special ritual is performed for what is called the „Twelve Midwives“ (Muoi Hai Ba Mu). Each of the Twelve Midwives is said to represent a prosperous trait that one would wish for the newborn baby …»
- ↑ Philip Taylor Modernity and Re-Enchantment: Religion in Post-Revolutionary Vietnam 2007 Page 239 «A female master medium of both Saint Trần and Mother Goddesses, as well as the owner of a Saint Trần shrine told me: If … But if you are one of Saint Trần’s children [con cái cửa Thánh], you can speak quietly or gently and students will still …»
- ↑ Karen Fjelstad, Thị Hiền Nguyễn Possessed by the spirits: mediumship in contemporary Vietnamese … Page 45 2006 «…possessed by Saint Tran, whereas male mediums seemed more hesitant to profess this. I met male mediums who became suspicious when Saint Tran was said to be incarnated into an ordinary medium.»
Отрывок, характеризующий Вьетнамская мифология
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
