Вьетнамцы в Китае
| Самоназвание |
нгыой кинь |
|---|---|
| Численность и ареал | |
| Язык | |
| Религия | |
| Родственные народы | |
| Вьетнамцы в Китае | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Китай | |||||||||
| традиционный китайский: | 京族 | ||||||||
| |||||||||
| Вьетнамский | |||||||||
| вьетнамский язык: | Kinh tộc | ||||||||
| кириллизация: | кинь ток | ||||||||
Цзин (кит. трад. 京族, пиньинь: jīngzú, палл.: цзинцзу), нгыой вьет (вьетн. người Việt, тьы-ном 𠊛越), нгыой кинь (người Kinh, 𠊛京) — народ, населяющий юго-западные регионы Китайской Народной Республики. Цзин — давние переселенцы из Вьетнама, они являются официально признанным национальным меньшинством. Цзин говорят на вьетнамском, смешанном с юэским и путунхуа Населяют три острова на вблизи города Дунсин (Фанчэнган, Гуанси-Чжуанский автономный район). В 2000 году народность цзин насчитывала 20 000 человек (это число не включает 36 205 граждан Вьетнама, проживающих в Китае)[1].
История
Связь с Вьетнамом прослеживается по историям и документам, которые свидетельствуют о том, что цзин перебрались на острова из Дайвьета в XVI веке. Цзин пишут китайскими иероглифами, особой разновидностью тьы-нома[2][3].
Из всех цзин 18 700 живут на островах Ваньвэй, Утоу и Шаньсинь в Фанчэнском автономном округе. Около четверти живёт в чжуанских и ханьских поселениях.
В местах проживания цзин субтропическом влажном климате на земле со множеством полезных ископаемых, а в заливе Бэйбу водится множество рыбы — более 700 видов, из которых 200 относятся к ценным. В заливе добывают жемчуг, морских коньков и выдр, которые ценятся в традиционной медицине. Из воды залива выпаривают соль. Цзин выращивают рис, батат, арахис, таро и просо; папайю, бананы, лонган и другие продукты. Полезные ископаемые — железо, титан, магнетит, монацит, кремний. Растущие в изобилии мангровые деревья являются богатым источником танина, важным для кожевенного дела.
Цзин используют собственную письменность, называемую «цзынань», которая была создана на основе китайских иероглифов в XII веке. Большинство цзин говорят также на путунхуа.
Цзин поют антифонные песни, играют на двухструнной скрипке, флейтах, барабанах, гонгах и однострунной скрипке.
Костюм цзинских женщин включает плотно сидящие рубашки без ворота на пуговицах, ромбовидный фартук и широкие чёрные или коричневые штаны. На праздники они надевают светлые платья с узкими рукавами. Носят серьги, чернят зубы. Мужчины носят подпоясанные длинные куртки длиной до колен.
Цзин являются приверженцами буддизма или даосизма, есть немного католиков.
Цзинские праздники — лунно-солнечный Новый год, Праздник чистого света, Праздник драконьих лодок и Праздник середины осени, как китайцы.
Любимая приправа — рыбный соус, пироги с рисом и кунжутом — лакомство.
Напишите отзыв о статье "Вьетнамцы в Китае"
Примечания
- ↑ [www.stats.gov.cn/english/newsandcomingevents/t20110429_402722638.htm Major Figures on Residents from Hong Kong, Macao and Taiwan and Foreigners Covered by 2010 Population Census]. National Bureau of Statistics of China (April 29, 2011). Проверено 4 мая 2011. [www.webcitation.org/6EVRAzlh9 Архивировано из первоисточника 17 февраля 2013].
- ↑ James Stuart Olson. [books.google.com/books?id=IOM8qF34s4YC&pg=PA158&dq=jing+zinan&hl=en&ei=pP44TariM8_ogQeJ0NXMCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q=jing%20zinan&f=false An ethnohistorical dictionary of China]. — Greenwood Publishing Group,, 1998. — P. 158. — ISBN 0-313-28853-4.
- ↑ Paul Friedrich, Norma Diamond. [books.google.com/books?id=Qc4ZAQAAIAAJ&q=n+addition+to+the+modern+Han+writing+system,+they+use+an+older+form+called+Zinan+in+their+songbooks+and+religious+scriptures.+According+to+the+1990+census,+there+are+close+to+19000+Jing.+Roughly+one-+third+are+now+classed+as+urban&dq=n+addition+to+the+modern+Han+writing+system,+they+use+an+older+form+called+Zinan+in+their+songbooks+and+religious+scriptures.+According+to+the+1990+census,+there+are+close+to+19000+Jing.+Roughly+one-+third+are+now+classed+as+urban&hl=en&ei=wv44TeuhCMnogAf1kuXJCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCMQ6AEwAA Russia and Eurasia, China]. — Hall, 1994. — P. 454. — ISBN 0-8161-1810-8.
Ссылки
- [www.china.org.cn/e-groups/shaoshu/shao-2-jing.htm Цзин — национальное меньшинство Китая]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вьетнамцы в Китае
После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
