Дженнингс, Уэйлон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Вэйлон Дженнингс»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дженнингс.
Уэйлон Дженнингс
Waylon Jennings

Уэйлон Дженнингс в 1976 году
Основная информация
Имя при рождении

Уэйлон Арнольд Дженнингс
(англ. Waylon Arnold Jennings)

Дата рождения

15 июня 1937(1937-06-15)

Место рождения

Литтлфилд (штат Техас)

Дата смерти

13 февраля 2002(2002-02-13) (64 года)

Место смерти

Чандлер (штат Аризона)

Годы активности

1959 — 2002

Страна

США США

Профессии

Певец, музыкант, композитор, актер

Инструменты

Вокал, гитара, бас-гитара, клавишные, мандолина

Жанры

Кантри

Псевдонимы

Waymore

Сотрудничество

The Highwaymen, Джесси Колтер, Вилли Нельсон, Бадди Холли, Джонни Кэш, Хэнк Уильямс-младший

Лейблы

RCA Records, MCA Records, Epic Records

Награды

Grammy Award, Country Music Association, Academy of Country Music, Country Music Hall of Fame

[waylonjennings.com/ Официальный сайт]

Уэ́йлон Дже́ннингс (Waylon Jennings, полное имя Waylon Arnold Jennings, 15 июня 1937 — 13 февраля 2002) — американский певец, автор песен, музыкант и актёр. Один из самых популярных исполнителей музыки кантри XX века. Дженнингс начал играть на гитаре в возрасте восьми лет, а в двенадцать уже выступал на местном радио. В начале карьеры Уэйлон также работал диджеем на нескольких локальных радиостанциях. В 1958 году Бадди Холли помог Дженнингсу сделать первые записи, после чего взял его с собой в тур в качестве бас-гитариста. 3 февраля 1959 года, возвращаясь с очередного концерта в Аризоне, Дженнингс уступил свое место в самолете простуженному Джайлсу Ричардсону, тем самым избежав смерти.[1] Крушение этого рейса привело к гибели всех находившихся на борту и вошло в историю как «день, когда умерла музыка». После этого Дженнингс работал на радио в Аризоне, сформировал группу The Waylors и записывался на независимых лейблах Trend Record и А&М Records, позже перейдя на RCA Victor.

В течение 1970-х Дженнингс участвует в создании нового направления в кантри-музыке: outlaw country. Он выпускает тепло принятые публикой и критиками альбомы Lonesome, On’ry and Mean и Honky Tonk Heroes, за которыми последовали не менее успешные Dreaming My Dreams и Are You Ready for the Country. В 1976 году он выпустил Wanted! The Outlaws с Вилли Нельсоном, Томпаллом Глейзером и Джесси Колтер, который стал первым платиновым альбомом в кантри-музыке. В начале 1980-х Дженнингс боролся с кокаиновой зависимостью, от которой смог окончательно избавиться в 1984 году. Параллельно с работой над сольными альбомами, Уэйлон вместе с Вилли Нельсоном, Крисом Кристофферсоном, и Джонни Кэшем вступил в кантри-супергруппу The Highwaymen, существовавшую с 1985 по 1995 год. С 1997 года Уэйлон сократил гастрольный график, чтобы проводить больше времени с семьей. С 1999 по 2001 год из-за проблем со здоровьем он все реже появляется на публике. 13 февраля 2002 года Уэйлон Дженнингс умер от осложнений сахарного диабета.





Ранние годы

Уэйлон Арнольд Дженнингс родился 15 июня 1937 года на ферме недалеко от Литтлфилда, Техас. Его родителями были Лорен Беатрис (урожденная Шипли) и Уильям Альберт Дженнингс.[2] Среди предков Дженнингса были ирландцы по отцовской линии, а также индейцы Чероки и Команчи по материнской (семья Шипли ранее переехала в Техас из Теннесси).[3]

В свидетельстве о рождении имя будущего музыканта было записано как Уэйлэнд (Wayland), подразумевая «землю вдоль дороги». Об этом случайно узнал некий баптистский священник, который трактовал имя по-своему. Он посетил родителей Дженнингса, чтобы поздравить и поблагодарить их за то, что они называли сына в честь баптистского университета Уэйлэнд в Плейнвью, Техас. Родители Дженнингса сразу же изменили имя сына на «Уэйлон», чтобы избежать каких-либо религиозных аналогий. Позже Дженнингс писал в своей автобиографии: «Я не любил свое имя. Оно звучит по-деревенски безвкусно, но оно помогло мне в жизни и я вполне смирился с ним».[4]

Отец Дженнингса первое время после рождения сына оставался разнорабочим на ферме, но через несколько лет перевез семью в Литтлфилд и устроился на молочный завод.[5] Когда Уэйлону было восемь лет, мать показала ему на гитаре мелодию песни Thirty Pieces of Silver. Дженнингс учился играть на инструментах родственников и друзей, пока мать не купила ему подержанную Stella. Через некоторое время им удалось приобрести гитару Harmony Patrician.[6] Первыми любимыми исполнителями Уэйлона стали Уиллс, Боб, Флойд Тиллман, Эрнест Табб, Хэнк Уильямс, Карл Смит и Элвис Пресли.[7][8][9][10]

Сначала играя только в кругу семьи, Уэйлон постепенно начал выступать в местном молодежном центре, а также участвовать в музыкальных конкурсах. Позже он станет регулярно появляться на локальном шоу талантов в театре Литтлфилда.[11] Уэйлону удалось выиграть подобный конкурс на телевидении, исполнив кавер-версию Hey Joe Карла Смита.

Музыкальная карьера

Начало карьеры

В 12 лет Дженнингс прошел прослушивание на радио KVOW в Литтлфилде, Техас. Владельцу станции Джей-Би Макшену и его сотруднику Эмилю Махе понравился стиль выступления, и они предложили Уэйлону вести еженедельную 30-минутную программу. Такое признание подтолкнуло Дженнингса собрать свою первую группу, The Texas Longhorns. Он попросил Маху играть на бас-гитаре, а на остальные инструменты позвал друзей и знакомых. Стиль группы представлял собой сочетание кантри и блюграсса, однако результат не всегда доносил первоначальный замысел исполнителей.[12]

В 16 лет, после нескольких дисциплинарных нарушений, десятиклассник Дженнингс был представлен к отчислению из школы. После этого он помогал отцу в магазине и брал всевозможную временную работу. Несмотря на это, Уэйлон не оставил музыку и в следующем году сделал с The Texas Longhorns две демозаписи для радио KFYO в Лаббоке: Stranger in My Home и There’ll Be a New Day.[12] В этот же период Дженнингс работал водителем грузовика в Thomas Land Lumber Company и бетономешалки в Roberts Lumber Company. Устав от характера начальника, Уэйлон бросил эту работу после мелкого дорожного инцидента.[13]

Все это время он вместе с другими местными музыкантами часто выступал на радио KDAV. После одного из таких выступлений, Уэйлон встретил в ресторане Лаббока Бадди Холли.[14] Они подружились и стали часто видеться на локальных шоу. Дженнингс также присоединился к воскресным радиопередачам Холли.[15]

В 1956 году Дженнингс переехал в Лаббок[16] и в дополнение к живым выступлениям на KVOW начал работать там диджеем.[16] Его программа шла шесть часов, с 16:00 до 22:00. За это время Уэйлон ставил два часа классического кантри, два часа новых релизов и два часа музыки по своему выбору.[17] В течение тей заключительной части, Дженнингс давал в эфир, в частности, Чака Берри и Литл Ричарда. Однако владелец станции делал ему выговор каждый раз, слыша этих исполнителей: они не укладывались в формат радиостанции. Когда Уэйлон поставил две композиции Литтл Ричарда подряд, начальник уволил его.[18]

Пока Уэйлон работал на KVOW, его посетил известный в то время диджей Скай Корбин с радио KLVT в Левелленде. Корбин был впечатлен голосом Дженнингса и решил встретиться с ним лично, услышав, как тот поет I’m Movin On Хэнка Сноу. Дженнингс заодно поделился своими финансовыми проблемами и тем, что живёт на 50 Долларов в неделю. В ответ Корбин позвал Уэйлона выступать к себе на станцию, где тот, в конце концов, занял место самого Корбина, перешедшего на KLLL.[19] Вскоре, вслед за ним, туда перешел и Дженнингс.[20]

Помимо ведения программ, Дженнингс записывал рекламу вместе с другими диджеямя. По мере роста популярности, они стали чаще появляться на публике с живыми выступлениями. Во время одного из таких концертов к ним пришел отец Бадди Холли, Лоуренс Оделл Холли, принеся последние записи своего сына и попросив проиграть их в эфире. Параллельно, он сообщил о желании Бадди собрать группу, на что Корбин посоветовал обратить внимание на Уэйлона. После возвращения из тура по Англии, Бадди Холли пришел на KLLL.[21]

Холли взяла Дженнингса в группу. Он обеспечил его концертной одеждой и поработал над новым имиджем.[22] Бадди устроил Дженнингсу сессию звукозаписи в студии Нормана Петти в Кловисе, Нью-Мексико. 10 сентября Дженнингс записал композиции Jole Blon и When Sin Stops (Love Begins) с Холли и Томми Оллсапом на гитарах и с саксофонистом Кингом Кертисом. После этих записей Бадди пригласил Дженнингса присоединиться к его предстоящему туру Winter Dance Party Tour в качестве бас-гитариста.[16]

Winter Dance Tour

Перед началом тура Бадди Холли с женой находился в Лаббоке, и в декабре 1958 года выступил у Дженнингса на радио. При исполнении You’re the One, Дженнингс и Скай Корбин взяли на себя перкуссионную партию.[20] 15 января Уэйлон и Бадди уехали в Нью-Йорк[23] и провели последние приготовления и переговоры с организаторами, проживая в квартире Холли в Вашингтон-Сквер-парк.[24] Они встретились с остальными музыкантами в Чикаго, прибыв туда на поезде.[25]

The Winter Dance Party tour начался в Милуоки, штат Висконсин, 23 января 1959 года. Количество переездов создало множество материально-технических проблем, так как расстояния между городами не учитывались при планировании выступлений. Отдельной, и как потом окажется, роковой, проблемой стали неотапливаемые автобусы, дважды ломавшиеся на дороге в самый мороз. После того, как барабанщик Карл Банч во время одного из таких переездов обморозил пальцы прямо внутри автобуса и был госпитализирован, Бадди Холли решил найти другое средство передвижения.[26]

Перед концертом в зале Surf Ballroom в Клиар Лейк, штат Айова, Холли забронировал четырёхместный самолет Beechcraft Bonanza в соседнем городке Мейсон-Сити, для себя, Дженнингса, и гитариста Томми Оллсапа, чтобы избежать длинного переезда до следующего пункта в Морхеде, Миннесота. После шоу в Клиар Лейк, которое закончилось около полуночи, Томми Оллсап, подкинув монетку, проиграл свое место в самолете другому члену группы, Риччи Валенсу. А Уэйлон Дженнингс добровольно уступил свое место Джайлзу Ричардсону, который был простужен и жаловался неудобство автобусных кресел для человека его полной комплекции.[27][28] Когда Холли узнал, что его друзья отдали места в самолете и поедут на автобусе, между ним и Дженнингсом состоялся шуточный разговор, который будет преследовать Уэйлона всю оставшуюся жизнь.

Бадди Холли пошутил: «Ну, я надеюсь, что ваш старый автобус по дороге замерзнет!» Дженнингс, также в шутку, ответил: «А я надеюсь, что ваш старый самолет грохнется!»[29] Меньше, чем через полтора часа, около часа ночи 3 февраля 1959 (момент, позже ставший известным как «день, когда умерла музыка»), самолет Бадди Холли разбился на кукурузном поле за Мейсон-Сити, Айова. Все находившиеся на борту погибли.[30]

Наутро семья Дженнингса услышала по радио, что Бадди Холли и его группа погибли. Вскоре Уэйлон позвонил домой и Скаю Корбину, чтобы сообщить, что он жив.[31] Организаторы тура, The General Artists Corporation, пообещали Дженнингсу и оставшимся членам команды оплатить билет первым классом на похороны Бадди в обмен на то, что они не будут отменять запланированные концерты.[32] Однако, после первого же шоу, промоутеры отказались платить, уступив лишь давлению со стороны Дженнингса.[33] В оставшееся время Уэйлон занял место вокалиста.[16] В итоге, организаторы заплатили музыкантам меньше половины обещанной суммы и по возвращению в Нью-Йорк Дженнингс положил гитару и усилитель Холли в камеру хранения Центрального вокзала, отправил ключ вдове Бадди, Марии Елене, и вернулся домой в Лаббок.[34]

В течение последующих лет Дженнингс неоднократно признавался, что чувствует вину за гибель Бадди Холли. Это стало одной из причин длительной наркотической зависимости Уэйлона на протяжении большей части его карьеры.[35]

Jole Blon был выпущен в Брансуике в марте 1959 года и пользовался ограниченным успехом. Будучи безработным, Уэйлон вернулся на радио KLLL. Находясь в депрессии после гибели друзей, Дженнингс не мог работать в полную силу и покинул станцию, когда ему отказали в прибавке. После этого он непродолжительное время проработал на конкурирующей радиостанции KDAV.[36]

Годы в Финиксе и Нашвилл-саунд

Из-за болезни тестя, Дженнингс был вынужден постоянно мотаться между Аризоной и Техасом. Пока его семья жила в Литтлфилде, он подрабатывал на радио KOYL в Одессе, штат Техас.[37] Затем он смог перевести родителей в Кулидж, Аризона, где жили родственники его жены. Там он устроился выступать в баре Galloping Goose, где его услышал Эрл Перрин с радио KCKY и предложил дополнительную работу на станции. Дженнингс также подрабатывал выступлениями в театрах и барах.[38] После успешного концерта в клубе Cross Keys Club в Финиксе, Аризона, к Уэйлону обратились промоутеры, строившие в это время клуб JD’s для Джимми Д. Мусила. После прослушивания Мусил нанял Дженнингса как основного музыканта и построил программу клуба вокруг его выступлений.[39] Для работы в JD’s Уйэлон сформировал свою группу, The Waylors, с басистом Полом Фостером, гитаристом Джерри Гроппом и барабанщиком Ричи Олбрайтом.[40] В JD’s Уэйлон развил свой музыкальный стиль, который стал определяющим в последующее десятилетие его карьеры.[41]

В 1961 Дженнингс подписал контракт с Trend Records[42] и выпустил относительно успешный сингл Another Blue Day.[43] После этого друг Уэйлона, певец Дон Боумен, отнес демозаписи музыканта в A&M Records. 9 июля 1963 года Дженнингс подписал контракт с A&M, по которому ему полагались 5 % от продаж. С A&M Уэйлон записал вышедшие синглами Love Denied, Rave On, Four Strong Winds и Just to Satisfy You. За ними последовали The Twelfth of Never, Kisses Sweeter Than Wine и кавер Боба Дилана Don’t Think Twice, It’s All Right. Все эти композиции вышли с апреля по октябрь 1964 года.[44]

Записи Дженнингса не имели большого успеха, потому что A&M фокусировались на фолк-музыке, а не кантри.[45] Тем не менее, Four Strong Winds и Just To Satisfy You стали хитами радио Финикса. В этом же году он записывает на лейбле BAT Records альбом JD’s, 500 копий которого были проданы в самом клубе и ещё 500 напечатаны в розничную продажу.[46] Уэйлон также записал соло-гитару на альбоме Пэтси Монтаны 1964 года.[47]

Проезжая через Финикс в Лас-Вегас, певец Бобби Бэйр услышал Just to Satisfy You Дженнингса по автомобильному радиоприемнику, после чего остановился в JD’s посмотреть на Уэйлона вживую.[48] Впечатленный выступлением, Бейр позвонил в Нашвилл Чету Аткинсу из RCA Records и предложил подписать Дженнингса.[49]

Когда Уэйлон узнал об этом предложении, он задумался, стоит ли ему бросать свои регулярные выступления в JD’s ради нового контракта. Он поделился новостями со своим другом Вилли Нельсоном, уже имевшим контракт с RCA, и тот посоветовал Дженнингсу остаться в Финиксе и отказаться от переезда в Нашвилл.[50]

Тем не менее, Дженнингс решил принять предложение и попросил главу A&M Герба Алперта освободить его от контракта. Алперт согласился,[51] но позже A&M соберет все синглы Дженнингса и невыпущенный материал и под своей маркой оформит его в пластинку Don’t Think Twice.[52] Чет Аткинс подписал Дженнингса на лейбл RCA Victor в 1965.[53] 21 августа состоялось первое появление Уэйлона в чарте Billboard’s Hot Country Songs с композицией That’s the Chance I’ll Have to Take.[54]

В 1966 Дженнингс выпустил свой дебютный альбом на RCA, Folk-Country, за которым сразу последовали Leavin' Town и Nashville Rebel.[55][56] Выпуску Leavin' Town сопутствовал большой успех, оба первых сингла с альбома, Anita, You’re Dreaming и Time to Burn Again, поднялись до 17 места в кантри чартах, а третий сингл, песня Гордона Лайтфута (That’s What You Get) For Lovin' Me, стала первой записью Дженнингса в Топ-10, поднявшись до 9 места.

Альбом Nashville Rebel — это саундтрек к одноименному фильму, где Дженнингс снялся в главной роли.[57] Сингл Green River оттуда поднялся в чартах до 11 места.[54] В 1969 году выходит альбом Just to Satisfy You, включающий одноименный сингл 1967 года.[55] Дженнингс отмечал, что эта песня является хорошим примером влияния творчества Бадди Холли на его работу.[58]

Тем временем, синглы Уэйлона пользовались популярностью: The Chokin' Kind поднялся до восьмой строчки, Only Daddy That’ll Walk the Line через год достиг второго места. Записанный в 1969 году вместе с The Kimberlys кавер песни MacArthur Park выиграл Грэмми за лучшее исполнение в стиле кантри. Brown Eyed Handsome Man оказался на третьей строчке в конце того же года.[59]

В это время Дженнингс снимал квартиру в Нашвилле на пару с Джонни Кэшем.[60] Они оба пользовались услугами менеджеров из агентства Moeller Talent.[61] Туры, организуемые этим агентством, были крайне непродуктивны и неудобны, артистам приходилось выступать в удаленных точках в смежные даты. После оплаты переездов и проживания, у Дженнингса почти не оставалось денег, что вынуждало его просить авансы у RCA для оплаты следующего концерта. Проведя в туре 300 дней за год, Уэйлон влез в большие долги и стал употреблять амфетамины, чувствуя себя в ловушке.[62]

В 1972 Дженнингс выпускает альбом Ladies Love Outlaws. Одноименный сингл обрел невероятную популярность и стал первой композицией в стиле протестного кантри (outlaw-country).[63] Сложность состояла в том, что Дженнингс хотел записываться исключительно с собственной группой, что шло вразрез с существовавшими в индустрии Нашвилла правилами. Эти стандарты сильно ограничивали свободу исполнителей, навязывая им типовые оркестровые аранжировки и отвергая звучание традиционного кантри.[64] Продюсеры также не позволяли Дженнингсу играть на своей собственной гитаре и самому выбирать материал для записей.[43]

Outlaw Country

В своих интервью Дженнингс жаловался на рамки, принятые в кантри-музыки Нашвилла: «Они не позволят тебе ничего решать самостоятельно. Вам приходится одеваться определенным образом, вам нужно все делать строго определенным образом. Они пытались подавить меня: а я просто делал все по-своему… Меня злит, если кто-то за меня определяет мою музыку».[65] В 1972 году, после выхода Ladies Love Outlaws, его контракт с RCA Records подходит к концу. В это же время музыканта госпитализируют с гепатитом. Страдая от болезни и давления музыкальной индустрии, он подумывает о завершении музыкальной карьеры. Барабанщик Ричи Олбрайт посетил Уэйлона в больнице и убедил продолжать работу. Одновременно, он предложил взять группе нового менеджера, Нила Рекена.

Между тем, в предложении нового контракта, Дженнингс просит 25 000 Долларов аванса от RCA Records на покрытие расходов на свое восстановление. В тот же день, когда Уэйлон встретился с Рекеном, RCA прислали музыканту предложение в 5000 Долларов в качестве аванса за подписание нового контракта в 5 % роялти: то есть на тех же условиях, которые были у Дженнингса в 1965 году. Уэйлон отклонил это предложение и нанял Нила Рекена.[66]

Рекен стал перерабатывать контракты Дженнингса на записи и концертные выступления. На встрече, состоявшейся в аэропорту Нашвилла, Уэйлон представил Рекена Вилли Нельсону, после чего он стал и менеджером Нельсона тоже. Рекен посоветовал Дженнингсу оставить бороду, которую он отрастил в больнице, чтобы больше соответствовать новому протестному образу.[67][68][69]

В 1973 году Вилли Нельсон вернулся в музыку, находясь на волне успеха с лейблом Atlantic. Переехав в Остин, штат Техас, он добился роста популярности, привлекая рок-аудиторию.[70][71] В связи с этим Atlantic пытается заполучить и близкого по духу исполнителя в лице Дженнингса, но рост популярности Нельсона вынуждает RCA пересмотреть предложение Уэйлону, чтобы не потерять ещё одну потенциальную звезду.[72] Новый контракт Дженнингса предполагает аванс 75,000 Долларов и право самому продюсировать свои записи.[73][74]

В 1973 году Дженнингс выпустил Lonesome, On’ry and Mean и Honky Tonk Heroes: первые альбомы, звучание которых определял он сам. Выход этих пластинок ознаменовал важный, поворотный момент для Дженнингса, положив начало самому творчески и коммерчески успешному периоду его карьеры. Популярность была поддержана следующими релизами 1974 года, This Time и The Ramblin' Man. Титульные композиции с обоих альбомов возглавили кантри-чарты, а написанная Дженнингсом This Time стала его первым синглом на вершине хит-парада.

Следующий альбом, Dreaming My Dreams, вышедший в 1975, включает ещё один сингл на первой позиции чартов, Are You Sure Hank Done It This Way, а также становится первым альбомом Дженнингса, сертифицированным RIAA как «золотой». Он также стал первым в серии из шести последовательно выпущенных альбомов, ставших золотыми или платиновыми.[75][76]

В 1976 году вышел Are You Ready for the Country. Дженнингс хотел записать его в Лос-Анджелесе с продюсером Кеном Мэнсфилдом, но RCA отказали в этом. Тогда Дженнингс и The Waylors отправились в Лос-Анджелес и записали пластинку с Мэнсфилдом за свой счет. Через месяц Дженнингс показал мастер-копию работавшему на RCA Чету Аткинсу, который решил выпустить альбом. Are You Ready for the Country трижды за год оказывался на верхней строчке кантри-чартов, проведя там в общей сложности 10 недель. Кроме того, журналом Record World он был назван альбомом года в жанре кантри и достиг «золотого» статуса по данным RIAA.[77]

В 1976 году Дженнингс выпустил Wanted! The Outlaws, записанный с Вилли Нельсоном, Томпаллом Глейзером и Джесси Колтер на лейбле RCA. Альбом стал первым платиновым в истории кантри музыки.[43] В следующем году вышел Ol' Waylon, включающий одну из самых известных композиций Уэйлона: дуэт с Вилли Нельсоном Luckenbach, Texas. В 1978 году был выпущена синглом ещё одна знаковая композиция, Mammas Don’t Let Your Babies Grow Up to Be Cowboys с альбома Waylon and Willie. В том же году, на пике славы, Дженнингс почувствовал ограниченность протестного кантри.[78] Он описывает это в песне Don’t You Think This Outlaw Bit Has Done Got Out of Hand?, утверждая, что движение исчерпало себя.[78][79] В 1979 году он выпустил сборник Greatest Hits, который в тот же год получил золотой статус, а к 2002 году стал пять раз платиновым.[80]

В 1979 году Дженнингс принял участие в съемках сериала канала CBS The Dukes of Hazzard в качестве исполнителя музыки и рассказчика. Единственный эпизод, в котором Уэйлон появляется в кадре — «Добро пожаловать, Вэйлон Дженнингс» в седьмом сезоне, Дженнингс сыграл самого себя. Он также написал и исполнил для сериала песню Good Ol' Boys, ставшую самым большим хитом в его карьере. Выпущенная синглом для рекламы сериала, она стала двенадцатой композицией Уэйлона на вершине чартов. Она также поднялась до 21 места в кросс-жанровом рейтинге Billboard Hot 100.[81]

Поздние годы

В середине 1980-х Джонни Кэш, Крис Кристофферсон, Вилли Нельсон и Дженнингс сформировали супер-группу The Highwaymen.[82] Кроме его работы с The Highwaymen, Уэйлон с Вилли Нельсоном выпустил альбом WWII (1982), ставший золотым.[83]

В 1985 Дженнингс присоединился к проекту USA for Africa, чтобы поучаствовать в записи композиции We Are the World, но покинул студию из-за того, что ему предлагалось спеть свою часть на суахили. Как ни странно, после того, как Дженнингс покинул сессию, эта идея была отвергнута и Стиви Уандером, который указал, что эфиопы (в помощь которым был создан проект) не говорят на суахили.[84][85] После этого Дженнингс вернулся и записался в хоровой части.

К этому времени продажи его альбомов упали. После выпуска Sweet Mother Texas, Дженнингс подписался с Music Corporation of America.[86] Его дебютный диск на этом лейбле, Will the Wolf Survive (1985), поднялся до первого места в американских кантри-чартах.[87] Однако поддержать успех не удалось, и в 1990 году музыкант переходит на Epic Records. Первый же выпуск на этом лейбле, The Eagle, стал последним для Дженнингса, попавшим в топ-10.[86][88] В конце 80-х — начале 90-х современники Дженнингса, включая Фэрона Янга, Мерла Хаггарда и Джорджа Джонса, постепенно вытеснялись с радио новым поколением музыкантов, таких как Алан Джексон и Риба Макинтайр.

В 1985 году Уэйлон выступил в роли камео в детской передаче Улица Сезам. Он сыграл водителя грузовика с индюшачей фермы, который подвозит Большую Птицу. Он также исполнил для программы песню Ain’t No Road Too Long. В 1993 году, в сотрудничестве с Rincom Children’s Entertainment, Дженнингс записал альбом детских песен Cowboys, Sisters, Rascals & Dirt, в который вошла композиция Shooter’s Theme: трибьют его 14-летнему сыну.[89]

Хотя в 90-е продажи альбомов продолжали падать, Уэйлон Дженнингс по-прежнему собирал большие аудитории на концертах.[86] В 1997 году, после выступления на Lollapalooza, он сократил гастрольный график и сосредоточился на своей семье.[90]

В 1998 Дженнингс объединился с Бобби Бэйром, Джерри Ридом и Мэлом Тиллисом в супер группу Old Dogs. Они записали двойной альбом на тексты Шела Сильверстайна.[91]

В середине 1999 Уэйлон собрал группу, которую он называл «командой мечты», Waylon & The Waymore Blues Band. Численностью 13 человек, она состояла прежде всего из членов бывшей The Waylors, и выступала с концертами с 1999 до 2001 год.[92] В январе 2000 года Дженнингс и The Waymore Blues Band сделали в Нашвилле запись, ставшую заключительным прижизненным альбомом музыканта: Never Say Die: Live.[93]

Личная жизнь

Уэйлон Дженнингс был женат четыре раза. Его первой супругой в 1958 году стала Максин Кэролл Лоуренс. В браке родилось четверо детей: Терри Вэнс (род. 21 января 1957), Джули Рэй (род. 12 августа 1958), Бадди Дин (род. 21 марта 1960), и Диана Дженнингс. Второй раз Дженнингс женился 10 декабря 1962 на Линн Джонс, усыновив её сына, Томи Линна. Они развелись в 1967 году. Третий раз он женился на Барбаре Руд.

Четвёртый, и последний, раз Дженнингс женился 26 октября 1969 года в Финиксе, штат Аризона, на кантри-певице Джесси Колтер. В интервью, которое Дженнингс дал журналисту Rolling Stone Чету Флиппо в 1973 году, он признался: «Когда я познакомился с Джесси, я определенно находился на самом дне. Я весил 63 килограмма и стоял на пути саморазрушения. Мне мешала жалость к себе, я прибывал в длительной депрессии, усугубленной алкоголем и таблетками. Джесс — это лучшее, что случались со мной».[1]

19 мая 1979 года у них родился сын, Уэйлон Олбрайт «Шутер» Дженнингс. Кроме того, у Джесси была дочь от предыдущего брака Дженнифер. В начале восьмидесятых, Колтер и Дженнингс чуть не развелись из-за его пристрастия к наркотикам, однако, в итоге оставались вместе до самой смерти Уэйлона в 2002 году. Чтобы показать своему сыну важность образования, Дженнингс в возрасте 52 лет получил сертификат GED (General Educational Development) (англ.)русск..[94][95]

В 1997 году Уэйлон на два года прекратил гастрольную деятельность, чтобы проводить больше времени со своей семьей на фоне ухудшающегося здоровья.

Наркотическая зависимость

Уэйлон Дженнингс начал употреблять амфетамины в середине 1960-х годов, когда они с Джонни Кэшем снимали на двоих жилье. Позже Дженнингс вспоминал, что «таблетки были той энергией, которая поддерживала жизнь в Нашвилле изо дня в день.»[96]

В 1977 году Уэйлон был арестован федеральными агентами по обвинению в хранении кокаина с целью продажи: курьер сообщил в службу по борьбе с наркотиками, что перевез для Дженнингса пакет с 27 граммами кокаина от коллеги из Нью-Йорка. Полиция провела обыски в студии, где записывался Дженнингс, но не нашла никаких доказательств: пока сотрудники наркоконтроля предъявляли ордер на обыск, один из музыкантов смыл кокаин в канализацию. Позже обвинения сняли и Дженнингс был выпущен.[97] Этот эпизод был в дальнейшем изложен в песне Don’t You Think This Outlaw Bit’s Done Got Outta Hand?[98]

В начале восьмидесятых кокаиновая зависимость музыканта усилилась. Дженнингс утверждал, что тратил на наркотики 1500 долларов в день, что полностью истощило его финансы и оставило банкротом с долгом в 2,5 млн долларов.[99][100] Хотя Уэйлон организовал дополнительные туры, чтобы собрать средства на погашение долгов, его концерты стали хуже, а сам музыкант не мог концентрироваться на работе с прежней отдачей.[98]

В результате Дженнингс решился бросить свои пагубные привычки, арендовал дом недалеко от Финикса, потратил месяц на детоксикацию и в 1984 году окончательно бросил наркотики. По признанию Уэйлона, главным источником мотивации в этом процессе стал его пятилетний сын.[99]

Болезнь и смерть

Здоровье Дженнингса было подорвано за много лет до его смерти. Не смотря на отказ от кокаина, до 1988 года он выкуривал по шесть пачек сигарет в день.[101] В том же году он перенес операцию по аортокоронарному шунтированию.[102] К 2000 году состояние музыканта ухудшилось в связи с прогрессирующим диабетом, а боли затрудняли подвижность, вынуждая к отказу от концертной деятельности и путешествий.[94] В конце того же года Уэйлон перенес операцию по восстановлению кровообращения в ногах. Не смотря на это, в декабре 2001 года, в госпитале Финикса, ему ампутировали левую ногу. 13 февраля 2002 года Уэйлон Дженнингс умер во сне от осложнений диабета в городе Чандлер, штат Аризона. Он был похоронен на городском кладбище в Меса, штат Аризона.

На траурной церемонии, состоявшейся 15 февраля, Джесси Колтер спела для собравшихся близких друзей и коллег-музыкантов Storms Never Last.[94]

Техника игры

Дженнингс известен сильным и мягким баритоном, а с 70-х также грубоватой манерой исполнения, характерной для outlaw country. Он также добился легко узнаваемого гитарного звучания. Сформировав свою технику игры, он использовал большой и указательный пальцы для ритм-партий, переходя на одновременную игру медиатором и пальцами во время соло. Уэйлон очень активно использовал легато и дабл-стопы, а также применял эффекты модуляции: сначала тремоло, затем и фазер.[103]

Основным инструментом Уэйлона Дженнингса был Fender Telecaster, который он получил в подарок от The Waylors. В начале 60-х, когда Уэйлон собрался серьезно заняться концертной деятельностью, коллеги решили, что ему нужен хороший Telecaster. Они купили подержанный инструмент 1953 года и оформили его специально сделанной кожаной обшивкой с цветочным рисунком.[103][104] В те годы это было достаточно распространенным решением, защищавшим гитары от повреждений во время транспортировки и игры. Кроме того, музыканты использовали кожаное покрытие, чтобы выделить свой инструмент: в том числе Элвис Пресли украсил так несколько своих акустических гитар. Оформлением гитар Дженнингса занимался мастер Терри Ланкфорд.[105]

Сам инструмент мало изменился за годы: Уэйлон с самого начала установил на гриф более тонкие лады, чтобы опустить струны и добиться более звенящего звука.[106][107] В начале 80-х он поменял бридж на новый, с 6 седлами, и заменил оригинальные звукосниматели на EMG.[103] Тем не менее, гитара сохранила свой характерный звук.

Кроме того, с середины 70-х Дженнингс использовал Fender Broadcaster 1950 года. Эту гитару в 1993 году он отдаст своему коллеге Регги Янгу.[108]

Признание

C 1966 по 1995 год 11 альбомов Уэйлона Дженнингса достигли первой строчки чартов. В период между 1965 и 1991 годом у музыканта вышло 95 синглов и 16 из них поднялись до первой строчки.[109] В октябре 2001 года Дженнингс был введен в Зал славы кантри. Уэйлон не присутствовал на церемонии, и вместо него награду получил его сын Бадди Дин Дженнингс.[94]

6 июля 2006 года Уэйлон Дженнингс был введен на аллею славы Rock Walk в Голливуде, Калифорния.[110] 20 июня 2007 года музыкант был посмертно удостоен премии Клиффи Стоуна от Академии кантри музыки как один из отцов-основателей жанра.[111]

Творческое наследие

Музыка Уэйлона Дженнингса оказала огромное влияние на множество кантри-исполнителей, в том числе Хэнка Уильямса-младшего,[112] The Marshall Tucker Band,[113] Трэвиса Тритта, Стива Ирла, Джейми Джонсона, Джон Андерсона,[114] Хэнка Уильямса III[115] и его собственного сына Шутера Дженнингса.

В 2008 году вышел первый посмертный альбом музыканта, Walyon Forever. Он состоит из песен, записанных Дженнингсом вместе с сыном в середине 90-х. В 2012 году был выпущен Waylon: The Music Inside — сборник из трех частей, включающий кавер-версии песен Дженнингса, записанные различными исполнителями. В сентябре того же года было объявлено о выходе Goin' Down Rockin': The Last Recordings. Этот альбом содержит 12 композиций, подготовленных Дженнингсом перед самой смертью в 2002 году. Первоначально записи содержали только вокал, акустическую гитару и басовые партии Робби Тернера. Однако семья Уэйлона была против выпуска нового диска, чтобы не строить коммерцию на смерти музыканта. Десять лет спустя Робби Тернер завершил записи, собрав прежних участников The Waylers и добавив дорожки оставшихся инструментов: в таком виде релиз был поддержан сыном и вдовой музыканта.

Дискография

Основная статья: Дискография Уэйлона Дженнингса

Дискография музыканта насчитывает 45 студийных и 5 концертных альбомов, 28 сборников, 16 видеоальбомов и 95 синглов.

Награды

Год Премия Организация
1970 Премия «Грэмми» за лучшее кантри-исполнение дуэтом или группой с вокалом совместно с The Kimberlys за песню MacArthur Park Грэмми
1975 Лучший мужской вокал Country Music Association
1976 Альбом года совместно с Джесси Колтер, Вилли Нельсоном and Томпаллом Глейзером за альбом Wanted! The Outlaws Country Music Association
1976 Лучший вокальный дуэт совместно с Вилли Нельсоном Country Music Association
1976 Сингл года совместно с Вилли Нельсоном за песню «Good-Hearted Woman» Country Music Association
1979 Премия «Грэмми» за лучшее кантри-исполнение дуэтом или группой с вокалом совместно с Вилли Нельсоном за песню Mammas, Don’t Let Your Babies Grow Up to Be Cowboys Грэмми
1985 Сингл года совместно с остальными участниками The Highwaymen за песню Highwayman Academy of Country Music
2001 Принятие в Зал славы кантри Country Music Association
2003 Пятое место среди величайших музыкантов кантри от Country Music Television CMT’s 40 Greatest Men of Country Music
2006 Добавление в Hollywood’s RockWall Hollywood’s RockWall
2007 Премия Клиффи Стоуна за новаторство в кантри музыке Academy of Country Music
2007 Награда за заслуги Nashville Songwriters' Festival


Напишите отзыв о статье "Дженнингс, Уэйлон"

Примечания

  1. ↑ 1 2 [www.rollingstone.com/music/news/waylon-jennings-gets-off-the-grind-em-out-circuit-19731206 Waylon Jennings Gets Off the Grind-'Em-Out Circuit]
  2. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 4.
  3. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 9, 11.
  4. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 6.
  5. ↑ Jasinski, Laurie, 2012, с. 432.
  6. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 22.
  7. ↑ Dansby, Andrew. [www.rollingstone.com/music/news/waylon-jennings-dead-at-sixty-four-20020214 Waylon Jennings Dead at Sixty-four], Rolling Stone, Wenner Media LLC (February 14, 2002). Проверено 1 ноября 2011.
  8. ↑ Wishart, 2004, p. [books.google.com/books?id=rtRFyFO4hpEC&lpg=PA540&dq=waylon%20jennings%20drop%20out%20high%20school&pg=PA540#v=onepage&q&f=false 540].
  9. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 271.
  10. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 34.
  11. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 36.
  12. ↑ 1 2 Carr, Munde, с. 154.
  13. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 39.
  14. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 48.
  15. ↑ Amburn, Ellis, 2014, с. 15.
  16. ↑ 1 2 3 4 Carr, Munde, p. [books.google.com/books?id=6Q2QhJf4jR0C&lpg=PT166&dq=Waylon%20Jennings%20KLLL&pg=PT166#v=onepage&q=Waylon%20Jennings%20KLLL&f=false 155].
  17. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 40.
  18. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 47.
  19. ↑ Corbin, Sky. [www.klll.com/The-Waylon-Jennings-Years-at-KLLL-Part-One-/18144181?pid=393697 The Waylon Jennings Years at KLLL (Part One)], KLLL, KLLL Lubbock. Проверено 2 июля 2014.
  20. ↑ 1 2 Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 51.
  21. ↑ Corbin, Sky. [www.klll.com/The-Waylon-Jennings-Years-at-KLLL-Part-Two-The-int/18144181?pid=393913 The Waylon Jennings Years at KLLL (Part Two)], KLLL, KLLL Lubbock. Проверено 2 июля 2014.
  22. ↑ Corbin, Sky. [www.klll.com/The-Waylon-Jennings-Years-at-KLLL-Part-Four-/18144181?pid=394643 The Waylon Jennings Years at KLLL (Part Four)], KLLL, KLLL Lubbock. Проверено 2 июля 2014.
  23. ↑ Corbin, Sky. [www.klll.com/pages/18144181.php?pid=395032 The Waylon Jennings Years at KLLL (Part Five)], KLLL, KLLL Lubbock. Проверено 2 июля 2014.
  24. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 58,59.
  25. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 62.
  26. ↑ Everitt, 2004, p. [books.google.com/books?id=H4TSH_b7IHYC&lpg=PA15&dq=%22I%20hope%20your%20ol'%20bus%20freezes%20up%22&pg=PA13#v=onepage&q&f=false 13].
  27. ↑ Texas Monthly, January 1988; [books.google.com/books?id=AyoEAAAAMBAJ&lpg=PA103&dq=Big%20Bopper%20%20waylon%20coin%20flip&pg=PA103#v=onepage&q&f=false p.108]
  28. ↑ [www.cnn.com/2015/03/04/entertainment/buddy-holly-plane-crash-reexamined/index.html Buddy Holly plane crash may be re-examined] (March 4, 2015). Проверено 4 марта 2015.
  29. ↑ Everitt, Rich, 2004, p. [books.google.com/books?id=H4TSH_b7IHYC&lpg=PA15&dq=%22I%20hope%20your%20ol'%20bus%20freezes%20up%22&pg=PA15#v=onepage&q=%22I%20hope%20your%20ol'%20bus%20freezes%20up%22&f=false 15].
  30. ↑ Everitt, Rich, 2004, p. [books.google.com/books?id=H4TSH_b7IHYC&lpg=PA18&dq=%22I%20hope%20your%20ol'%20bus%20freezes%20up%22&pg=PA18#v=onepage&q&f=false 18], 19.
  31. ↑ Corbin, Sky. [www.klll.com/pages/18144181.php?pid=395376 The Waylon Jennings Years at KLLL (Part Six)], KLLL, KLLL Lubbock. Проверено 2 июля 2014.
  32. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 71.
  33. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 72.
  34. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 74.
  35. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 70.
  36. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 77-81.
  37. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 81.
  38. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 82-86.
  39. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 89.
  40. ↑ Smith, John, 1995, p. 15.
  41. ↑ Carr, Munde, p. 159.
  42. ↑ Erlewine, Stephen Thomas; Bogdanov, Vladimir; Woodstra Chris, 2003, p. 375.
  43. ↑ 1 2 3 Carr, Munde, p. [books.google.com/books?id=6Q2QhJf4jR0C&lpg=PT166&dq=Waylon%20Jennings%20KLLL&pg=PT167#v=onepage&q&f=false 156].
  44. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 94-96.
  45. ↑ Wolff, Duane, p. [books.google.com/books?id=3Jorozp1yp4C ] в Google Книгах.
  46. ↑ Country Music Foundation; p.53
  47. ↑ Bluegrass Unlimited; p.44
  48. ↑ Streissguth, Michael, 2013, p. 52.
  49. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 102-103.
  50. ↑ Nelson, Willie; Bud Shrake; Edwin Shrake, 2000, p. 158.
  51. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 104.
  52. ↑ Smith, John, 1995, p. 231.
  53. ↑ Wolff, Duane, p. [books.google.com/books?id=3Jorozp1yp4C&lpg=PA360&dq=Four%20Strong%20Winds%20%20Just%20To%20Satisfy%20You%20phoenix&pg=PA360#v=onepage&q&f=false 360].
  54. ↑ 1 2 Henderson, Richard, 2001, p. [books.google.com/books?id=FikEAAAAMBAJ&lpg=PA72&dq=the%20waylors&pg=PA84#v=onepage&q&f=false 84].
  55. ↑ 1 2 Cramer, Alfred, 2009, p. 715.
  56. ↑ Thompson, 2002, p. 622.
  57. ↑ The Southern Quarterly; p.118
  58. ↑ Country song roundup staff, 1967.
  59. ↑ Kingsbury, 2004, p. 247.
  60. ↑ Streissguth, Michael, 2007, p. 135.
  61. ↑ Kingsbury, 2004, p. 333.
  62. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 112, 182.
  63. ↑ Larkin, 1995, p. 3005.
  64. ↑ Petrusich, 2008, p. [books.google.com/books?id=5w9nVLtRSgwC&lpg=PA105&dq=waylon%20jennings%20Nashville%20sound&pg=PA105#v=onepage&q&f=false 105].
  65. ↑ Ashby, LeRoy, 2006, p. [books.google.com/books?id=qY0MDlK4_gsC&lpg=PA418&dq=waylon%20jennings%20atlantic%20records&pg=PA418#v=onepage&q&f=false p.418].
  66. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 182-186.
  67. ↑ Larkin, 1995, p. 2159.
  68. ↑ Lewis, 1993, p. [books.google.com/books?id=8_afNI8SL6UC&lpg=PA169&dq=Neil%20reshen%22%20willie%20nelson%20waylon&pg=PA169#v=onepage&q&f=false 169].
  69. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 266.
  70. ↑ Reid, Jan; Sahm Shawn, 2010, p. [books.google.com/books?id=1gry61absiEC&pg=PA79&dq=armadillo+world+headquarters+willie+nelson&hl=en&ei=E4ITTrL0E8mBtgfQs9TFDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=6&ved=0CD0Q6AEwBQ#v=onepage&q=armadillo%20world%20headquarters%20willie%20nelson&f=false 79].
  71. ↑ Reid, Jan, 2004, p. [books.google.com/books?id=qCDF5fFuBT8C&pg=PA224&dq=Willie%27s+RCA+contract+guaranteed&hl=en&ei=vKnrTeDlK826-Aa0i43JDw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q=Willie%27s%20RCA%20contract%20guaranteed&f=false p. 224].
  72. ↑ Petrusich, 2008, p. 106.
  73. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, pp. 187-192.
  74. ↑ Petrusich, 2008, p. [books.google.com/books?id=5w9nVLtRSgwC&lpg=PA105&dq=waylon%20jennings%20Nashville%20sound&pg=PA106#v=onepage&q&f=false 106].
  75. ↑ Wolff, Duane, p. [books.google.com/books?id=3Jorozp1yp4C&lpg=PA340&dq=Lonesome%2C%20On'ry%20and%20Mean%20and%20Honky%20Tonk%20Heroes&pg=PA340#v=onepage&q&f=false 340].
  76. ↑ Erlewine, Stephen Thomas. [www.allmusic.com/album/the-ramblin-man-r107198/review The Ramblin' Man – Overview]. Allmusic. Rovi Corporation. Проверено 24 октября 2011.
  77. ↑ Mansfield, Ken; p.[books.google.com/books?id=Je7C3JHRs7UC&lpg=PA172&dq=%22Are%20You%20Ready%20for%20the%20Country%22%20waylon&pg=PA171#v=onepage&q=%22Are%20You%20Ready%20for%20the%20Country%22%20waylon&f=false 171], [books.google.com/books?id=Je7C3JHRs7UC&lpg=PA172&dq=%22Are%20You%20Ready%20for%20the%20Country%22%20waylon&pg=PA172#v=onepage&q=%22Are%20You%20Ready%20for%20the%20Country%22%20waylon&f=false 172]
  78. ↑ 1 2 Lewis, 1993, p. [books.google.com/books?id=8_afNI8SL6UC&lpg=PA169&dq=waylon%20jennings%20outlaw%20image&pg=PA169#v=onepage&q&f=false 169].
  79. ↑ Schäfer, 2012, p. [books.google.com/books?id=cSqjy9rCjvoC&lpg=PA60&dq=waylon%20jennings%20outlaw%20image&pg=PA60#v=onepage&q=waylon%20jennings%20outlaw%20image&f=false 60].
  80. ↑ [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?resultpage=1&table=SEARCH_RESULTS&action=&title=&artist=Waylon%20Jennings&sort=Artist&perPage=25 RIAA Searchable Database]. RIAA.com. The Recording Industry Association of America. Проверено 22 мая 2012.
  81. ↑ Kingsbury2004, p. 612.
  82. ↑ Seal 2011, С. 141 [books.google.com/books?id=iteuvr3s2jgC&lpg=PA141&dq=the%20highwayman%20waylon&pg=PA141#v=onepage&q&f=false View page]
  83. ↑ Wishart, 2004, p. [books.google.com/books?id=rtRFyFO4hpEC&lpg=PA541&dq=waylon%20%26%20Willie%201978%20Mammas%20Don't%20Let%20Your%20Babies%20Grow%20Up%20to%20Be%20Cowboys&pg=PA541#v=onepage&q&f=false 54].
  84. ↑ Breskin, 2004, с. 6.
  85. ↑ Cagle, Jess. [www.ew.com/ew/article/0,,309280,00.html They Were the World], Entertainment Weekly (January 24, 1992). Проверено 11 июля 2009.
  86. ↑ 1 2 3 Erlewine, Stephen Thomas. [allmusic.com/artist/waylon-jennings-p1663/biography Waylon Jennings – Biography]. Allmusic. Rovi Corporation.
  87. ↑ [allmusic.com/album/will-the-wolf-survive-r92722/charts-awards Will the Wolf Survie?]. Allmusic. Rovi Corporation. Проверено 25 октября 2011.
  88. ↑ Clarke, 1998, с. 648.
  89. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 370.
  90. ↑ Birk, Carl, 2005, p. [books.google.com/books?id=db7uwE2_lJ8C&lpg=PA72&dq=Cowboys%2C%20Sisters%2C%20Rascals%20and%20Dirt%20waylon%20jennings&pg=PA71#v=onepage&q=Cowboys,%20Sisters,%20Rascals%20and%20Dirt%20waylon%20jennings&f=false p.71].
  91. ↑ Ankeny, Jason. [www.allmusic.com/artist/p352588 Old Dogs]. Allmusic. Rovi Corporation. Проверено 25 октября 2011.
  92. ↑ George-Warren, Romanowski, с. 492.
  93. ↑ D'Angelo, Joe. [www.mtv.com/news/articles/1452290/country-legend-waylon-jennings-dies-at-64.jhtml Country Music Outlaw Waylon Jennings Dies at 64], MTV News, MTV Networks (February 13, 2002). Проверено 25 октября 2011.
  94. ↑ 1 2 3 4 Birk, Carl, 2005, p. [books.google.com/books?id=db7uwE2_lJ8C&lpg=PA72&dq=Cowboys%2C%20Sisters%2C%20Rascals%20and%20Dirt%20waylon%20jennings&pg=PA72#v=onepage&q&f=false p.72].
  95. ↑ Kingsbury2004, p. [books.google.com/books?id=untabCgOVkgC&lpg=PA264&dq=waylon%20jennings%20radio%20high%20school&pg=PA264#v=onepage&q&f=false 264].
  96. ↑ [www.rollingstone.com/music/news/waylon-jennings-dead-at-sixty-four-20020214 Waylon Jennings Dead at Sixty-four]
  97. ↑ Hart, 2007, p. 184.
  98. ↑ 1 2 Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 322-325.
  99. ↑ 1 2 Weatherby, Gregg, 1988, p. [books.google.com/books?id=w-1-NqaOaKsC&lpg=PA46&dq=Waylon%20Jennings%20cocaine&pg=PA46#v=onepage&q&f=false p.46].
  100. ↑ Ching, Barbara, 2001, p. [books.google.com.ar/books?id=vGjeao0I3gwC&lpg=PA124&dq=%22%242.5%20million%22%20waylon&pg=PA124#v=onepage&q&f=false 124].
  101. ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20063513,00.html The Outlaw in Love]. People.com. Проверено 3 июля 2013.
  102. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, с. 322.
  103. ↑ 1 2 3 Hunter, 2010, p. [books.google.com/books?id=uneqkeXAzoIC&lpg=PA124&dq=Waylon%20jennings%20guitar&pg=PA125#v=onepage&q&f=false 125].
  104. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 105.
  105. ↑ Arender, Tammi & Terry Lankford (April 19, 2012), [www.wnpt.org/productions/crossroads/v2/2012/2012_apr.html "2542"], Lankford Leather, Tennessee Crossroads. WNPT. Nashville, Tennessee, <www.wnpt.org/productions/crossroads/v2/2012/2012_apr.html> 
  106. ↑ (February 1995) «Waylon Jennings guitar». Country Guitar (Country Guitar Magazine).
  107. ↑ (1973) «Interview: Waylon Jennings». Guitar player (Miller Freeman Publications) 7.
  108. ↑ [www.christies.com/lotfinder/musical-instruments/waylon-jennings-fender-electric-instrument-company-a-5273111-details.aspx Waylon Jennings Fender Electric Instrument Company, a solid-body electric guitar, broadcaster, Fullerton, CA, circa 1950]. Christie's. Christies.com. Проверено 14 июня 2013.
  109. ↑ Billboard, February 23, 2002; [books.google.com/books?id=JBAEAAAAMBAJ&lpg=PA8&dq=Never%20Say%20Die%3A%20Live%20waylon%20jennings%20last&pg=PA8#v=onepage&q&f=false p.8]
  110. ↑ [www.rockwalk.com/inductees/inductee.cfm?id=168 Guitar Center's Hollywood Rock Wall]. Rockwall.com. Guitar Center, Inc. Проверено 25 октября 2011.
  111. ↑ [www.acmcountry.com/award/awardsSearch.php?queryStr=pioneer%20award Pioneer Award]. ACM Awards. Academy of Country Music. Проверено 25 октября 2011.
  112. ↑ Guralnick, Peter, 1989, p. 203.
  113. ↑ Browne, Ray; Browne, Pat, 2001, p. [books.google.com/books?id=U3rJxPYT32MC&lpg=PA515&dq=hank%20williams%20jr%20influence%20waylon%20jennings&pg=PA515#v=onepage&q&f=false p.515].
  114. ↑ Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, p. 333.
  115. ↑ Fox, Pamela; Ching, Barbara, 2008, p. 10.

Литература

  • Amburn, Ellis. Buddy Holly: Biography. — St. Martin's Griffin, 2014. — ISBN 978-1-466-86856-4.
  • Ashby, LeRoy. With Amusement for All: a History of American Popular Culture Since 1830. — University Press of Kentucky, 2006. — ISBN 978-0-8131-2397-4.
  • Birk, Carl. Unfurrowed Ground: The Innovators of Country Music. — Infinity Publishing, 2005. — ISBN 978-0-74142457-0.
  • Breskin, David (2004). Примечания к We Are the World: The Story Behind the Song booklet.. Image Entertainment, Inc..
  • Brown Charles. Music U.S.A.: America's Country & Western Tradition. — Prentice-Hall, 1986.
  • Browne, Ray; Browne, Pat. The Guide to United States Popular Culture. — Popular Press, 2001. — ISBN 978-0-06097174-8.
  • Prairie Nights to Neon Lights: The Story of Country Music in West Texas. — Texas Tech University Press, 1997. — ISBN 978-0-89672-365-8.
  • Ching, Barbara. Wrong's What I Do Best: Hard Country Music and Contemporary Culture. — Oxford University Press, 2001. — ISBN 978-0-19510835-4.
  • Corbin, Sky. [www.countrymusicclassics.com/CMCWaylon11-15.htm Waylon in Lubbock]. — Country Music Classics, 2004.
  • Cramer, Alfred. Musicians and Composers of the 20th Century-Volume 2. — Salem Press, 2009. — ISBN 978-1-58765-514-2.
  • Clarke Donald. The Penguin Encyclopedia of Popular Music. — Penguin Books, 1998. — ISBN 978-0-14-051370-7.
  • Everitt, Rich. Falling Stars: Air Crashes That Filled Rock and Roll Heaven. — Harbor House, 2004. — ISBN 978-1-89179904-4.
  • Erlewine, Stephen Thomas; Bogdanov, Vladimir; Woodstra Chris. All Music Guide to Country: The Definitive Guide to Country Music. — 2003. — ISBN 9780879307608.
  • Fox, Pamela; Ching, Barbara. Old Roots, New Routes: The Cultural Politics of Alt.Country Music. — University of Michigan Press, 2008. — ISBN 978-0-47205053-6.
  • The Rolling Stone Encyclopedia of Rock & Roll. — Fireside, 2001. — ISBN 978-0-7432-0120-9.
  • Guralnick, Peter. Lost Highway: Journeys & Arrivals of American Musicians. — HarperPerennial, 1989. — ISBN 978-0-06097174-8.
  • Hart Kylo-Patrick. Mediated Deviance and Social Otherness: Interrogating Influential Representations. — Cambridge Scholars Publishing, 2007. — ISBN 978-1-84718-245-6.
  • Huang, Hao. Music in the 20th Century. — M.E. Sharp, 1999. — Vol. 2. — ISBN 978-0-7656-8012-9.
  • Hunter David. Star Guitars: 101 Guitars That Rocked the World. — Voyageur Press, 2010. — ISBN 978-076033821-6.
  • Jasinski, Laurie. Handbook of Texas Music. — Texas A&M University Press, 2012. — ISBN 978-0-876-11297-7.
  • Jennings, Waylon; Kaye, Lenny. Waylon: An Autobiography. — Warner Books, 1996. — ISBN 978-0-446-51865-9.
  • Kingsbury Paul. The Encyclopedia of Country Music: The Ultimate Guide to the Music. — Oxford University Press, 2004. — ISBN 978-0-19-517608-7.
  • Larkin Colin. Guinness Encyclopedia of Popular Music. — 2nd. — Guinness Publishing, 1995. — Vol. 3. — ISBN 978-1-56159-176-3.
  • Lewis George. All That Glitters: Country Music in America. — Popular Press, 1993. — ISBN 978-0-87972-574-7.
  • Nelson, Willie; Bud Shrake; Edwin Shrake. Willie: An Autobiography. — Cooper Square Press, 2000.
  • Petrusich Amanda. It Still Moves: Lost Songs, Lost Highways, and the Search for the Next American Music. — Macmillan, 2008. — ISBN 978-0-86547-950-0.
  • Reid, Jan. The Improbable Rise of Redneck Rock: New Edition. — University of Texas Press, 2004. — ISBN 978-0-292-70197-7.
  • Reid, Jan; Sahm Shawn. Texas Tornado: The Times and Music of Doug Sahm. — University of Texas Press, 2010. — ISBN 978-0-292-72196-8.
  • Seal Graham. Outlaw Heroes in Myth and History. — Anthem Press, 2011. — ISBN 978-0-85728-792-2.
  • Schäfer Stephanie. "Cashville" - Dilution of Original Country Music Identity Through Increasing Commercialization. — Diplomica Verlag, 2012. — ISBN 9783842878457.
  • Smith, John. The Waylon Jennings Discography. — 9780313297458, 1995.
  • Streissguth, Michael. Johnny Cash: The Biography. — Da Capo Press, 2007. — ISBN 978-0-306-81565-2.
  • Streissguth, Michael. Outlaw: Waylon, Willie, Kris, and the Renegades of Nashville. — Harper Collins, 2013. — ISBN 978-0-0620-3820-3.
  • Thompson Clifford. Current Biography Yearbook 2002. — H.W. Wilson, 2002. — P. 622. — ISBN 978-0-8242-1026-7.
  • Ward Robert. Renegades: My Wild Trip from Professor to New Journalist With Outrageous Visits from Clint Eastwood, Reggie Jackson, Larry Flynt, and Other American Icons. — Adams Media, 2012. — ISBN 978-144053314-3.
  • Wishart David. Encyclopedia of the Great Plains. — University of Nebraska Press, 2004. — ISBN 978-0-8032-4787-1.
  • Country Music: The Rough Guide. — Rough Guides, 2000. — ISBN 978-1-85828-534-4.
  • Denberg, Jody (January 1988). «Chantilly Lace and Jolly Face». Texas Monthly 16. ISSN [worldcat.org/issn/0148-7736 0148-7736].
  • Henderson, Richard (May 12, 2001). «[books.google.com/books?id=FikEAAAAMBAJ&lpg=PA1&pg=PA70#v=onepage&q&f=false The RCA 100: Ambitious Reissue Program Represents A Century of Diverse Music]». Billboard 113. ISSN [worldcat.org/issn/0006-2510 0006-2510].
  • Jessen, Wade; Evans Price, Deborah; Stark, Phyllis (February 23, 2002). «Waylon Jennings Remembered as Country Music Legend». Billboard 114. ISSN [worldcat.org/issn/0006-2510 0006-2510].
  • Weatherby, Gregg (1988). «Still Waylon» (SPIN Media LLC) 3. ISSN [worldcat.org/issn/0886-3032 0886-3032].
  • (1983) «Patsy Montana Early Country Favorites». Bluegrass Unlimited (Bluegrass Unlimited) 18 (1-6). ISSN [worldcat.org/issn/0006-5137 0006-5137].
  • Country song roundup staff (1967). «Country song roundup» (Country Song Roundup) (102).

Ссылки

  • [elkazoo.ru/outlaw-waylon-jennings Уэйлон Дженнингс. Статья из энциклопедии музыки кантри Эль Казу]
  • [www.waylonjennings.com lonjennings.com] — официальный сайт Уэйлон Дженнингс
  • [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6179360 Могила Уэйлона Дженнингса]
 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: Amburn, Ellis, 2014, Ashby, LeRoy, 2006, Birk, Carl, 2005, Browne, Ray; Browne, Pat, 2001, Carr, Munde, Ching, Barbara, 2001, Clarke, 1998, Country song roundup staff, 1967, Cramer, Alfred, 2009, Erlewine, Stephen Thomas; Bogdanov, Vladimir; Woodstra Chris, 2003, Everitt, Rich, 2004, Everitt, 2004, Fox, Pamela; Ching, Barbara, 2008, George-Warren, Romanowski, Guralnick, Peter, 1989, Hart, 2007, Henderson, Richard, 2001, Hunter, 2010, Jasinski, Laurie, 2012, Jennings, Waylon; Kaye, Lenny, 1996, Kingsbury, 2004, Larkin, 1995, Lewis, 1993, Nelson, Willie; Bud Shrake; Edwin Shrake, 2000, Petrusich, 2008, Reid, Jan; Sahm Shawn, 2010, Reid, Jan, 2004, Schäfer, 2012, Seal 2011, Smith, John, 1995, Streissguth, Michael, 2007, Streissguth, Michael, 2013, Thompson, 2002, Weatherby, Gregg, 1988, Wishart, 2004, Wolff, Duane
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий Дженнингс, Уэйлон

Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дженнингс,_Уэйлон&oldid=81611542»