Вэйл, Уильям

Вэйл, Уильям
англ. William Vale
Прозвище	Cherry
Дата рождения	3 июня 1914(1914-06-03)
Дата смерти	29 ноября 1981(1981-11-29) (67 лет)
Род войск	ВВС Великобритании
Сражения/войны	Вторая мировая война: Североафриканская кампания
Награды и премии

Уильям Вэйл (англ. William Vale), известный так же как «Cherry»; 1914—1981) — британский лётчик-ас Второй мировой войны, второй по результативности (после Джеймса Джонсона) среди лётчиков ВВС Великобритании (RAF) и третий среди лётчиков Британской империи. Сбил 30 самолетов противника: 20 — на истребителе Харрикейн и 10 — на Гладиаторе.

Биография

Родился 3 июня 1914 года в английском графстве Кент.

Служить в ВВС Великобритании начал в 1931 году сначала техником, потом — стрелком. В 1935 году был командирован в 33-ю эскадрилью в Египте, оснащенную самолётами Hawker Hart. В 1936 году Вэйл начал подготовку в качестве летчика в школе авиабазы Abu Suwayr Air Base в Египте. В родную эскадрилью вернулся сержантом в конце 1937 года. В марте 1938 года их группа была оснащена бипланами Gloster Gladiator.

Первые военные операции Уильям Вэйл выполнял в Северной Африке, на Египетско-Ливийской границе, здесь стал пилотным офицером 24 июня 1940 года. Свою первую победу одержал 1 июля 1940 года, сбив итальянский Fiat CR.32 над пограничным городом Fort Capuzzo. В июле этого же года пилот был переведён в 80-ю эскадрилью. Принимал участие в боевых действиях на Балканах, Греции и Крите. 18 мая 1941 года он был переведён снова в Египет, вылетал на операции в Сирию против французских войск Виши. В 1941 году он закончил свою боевую лётную деятельность, став лётным офицером, и участия во Второй мировой войне более не принимал.

Вэйл стал оперативным сотрудником ВВС в Хайфе, а в апреле 1942 года вернулся в Соединенное Королевство, став здесь инструктором 59-го Operational Training Unit. 17 января 1942 года он был произведен в поручики (англ. Flight lieutenant), в марте 1943 года обучался в школе Central Gunnery School города Sutton Bridge, после чего до конца войны командовал 11-м кампусом вооружений (англ. Armament Practice Camp, были закрыты в 1946 году). Затем дослужил до командира эскадрильи RAF и уволился из ВВС 3 июня 1959 года.

Проживал в графстве Нортгемптоншир и погиб в ДТП 29 ноября 1981 года.

В 2010 году вышла книга «Gladiator ace: Bill "Cherry" Vale, the RAF's forgotten fighter ace», посвященная Уильяму Вэйлу.

Награды

Был награждён крестом За выдающиеся лётные заслуги, крестом Военно-воздушных сил, а также медалями, среди которых медаль «Войны 1939—1945». Также имел греческую награду.

См. также

• Список лётчиков-асов Второй мировой войны

Ссылки

• [www.warbirdsresourcegroup.org/AARG/vale.html William Vale]  (англ.)
• [www.oldframlinghamian.com/images/articles/SQUADRONLEADERWILLIAMVALEAFCDFCANDBAR1923-30.pdf SQUADRON LEADER WILLIAM VALE − DFC AND BAR, AFC]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Вэйл, Уильям

– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.