Вэй Илинь (кит. упр. 危亦林, пиньинь: Wēi Yìlín; 1277, Наньфэн, Цзянси — 1347) — врач в Китае эпохи Юань. Известен своим крупным медицинским справочником «Шии-Дэсяофан» (кит. трад. 世醫得效方, упр. 世医得效方, пиньинь: Shìyī Déxiàofāng, буквально: «Эффективные формулы поколений врачей»), значимым в истории мировой медицины благодаря первым описаниям прогрессивных методов хирургии переломов, в том числе перелома позвоночника.
Биография
Пять поколений в семье Вэй до Илиня были практикующими врачами различных специализаций. Сам Вэй Илинь был некоторое время преподавателем медицины в Наньфэне. В 1343 (1337[1], 1345[2]) издал труд «Шии-Дэсяофан» (Эффективные формулы поколений врачей), в котором объединил знание предшествующей китайской медицинской литературы и практическое знание, наработанное врачами, практиковавшими в течение пяти поколений в его семье.
Эффективные формулы
Этот труд в 20 томах покрывает все 13 разделов, на которые медицина делится в эпоху Юань. Этот труд — по сей день важный источник для практиков традиционной китайской медицины, описывающий лечебный массаж, акупунктуру, содержащий большое количество рецептов лекарств из целебных трав.
Особенно ценны специальные главы по костоправству и лечению боевых ранений.
Его специализированные главы по остеотравматологии — первые детальные записи такого рода в истории традиционной китайской медицины. Подробно рассматриваются переломы и вывихи четырёх конечностей, перелом позвоночника, травмы и ранения от стрел, и соответствующие манипуляции и лечение. Также описываются различные медицинские инструменты. Впервые описывается репозиция тракцией при лечении перелома позвоночника. Это на 600 лет ранее чем Дэвис в Англии впервые описал репозицию тракцией (1927).
Вэй Илинь, пропагандирует удаление костных осколков и выравнивание краёв сломанных костей перед сращиванием, аналогично принятой современными медиками практике. Эти способы лечения переломов были уже известны до этого, но не были общеприняты, и многие традиционные врачи стремились максимально избежать хирургического вмешательства, поставить все осколки кости на место и т. п.
Способ вправления вывиха запястья у Вэя идентичен используемому сегодня. Перелом предплечья он предлагал фиксировать четырьмя деревянными планками, что было развитием положений трактата Сяньшоу Лишан Сюдуань Мифан (Ниспосланные божествами секретные формулы лечения травм).
Другим важным достоинством труда Вэя стали подробные рекомендации по анестезии; он рекомендует использовать анестезию перед каждым лечением перелома и вывиха. Среди анестетиков он называет страмониум (маньтоло), сычуаньский аконитовый корень (утоу); аконитовая пудра считается его изобретением. Он уделяет значительное внимантие дозировке анестетических средств относительно возраста, здоровья и кровепотери пациента.[3]
Том 16, посвящённый офтальмологии, назван «теория Лунму». Значительная его часть восходит через китайское посредство к древнеиндийскому трактату Сушрута-самхита аюрведического компендиума Уттара-тантрам, традиционно приписываемого Нагарджуне (в предыдущих китайских трактатах Нагарджуна назывался Луншу, буквально «драконье дерево», а Лунму — вариант того же имени с заменой одного иероглифа «дерево» на другой). Труд Вэя впервые содержит упоминание 72 глазных болезней с их классификацией, а также вводит теорию восьми включений. Теория восьми включений, основанная на практике гадания о будущем, оригинальна, и хотя она повторяется в последующих медицинских трудах эпохи Мин, не встречается ни в Сушрута-самхите, ни в медицинских трактатах эпохи Сун. Вероятно, именно книга Вэя стала образцом медицинских учебников династии Мин, так как там повторяется теория «Восьми включений».[2]
Библиография
- 危亦林医学全书——唐宋金元名医全书大成 (Энциклопедия медицины Вэй Илиня —— Сборник достижений знаменитых врачей эпох Тан, Сун, Цзинь и Юань): 许敬生 主编 (редактор Сюй Цзиншен), 中国中医药出版社 (Китайское издательство по китайской медицине и фармацевтике), 2006. ISBN 7801567099
Напишите отзыв о статье "Вэй Илинь"
Ссылки
- [www.hudong.com/wiki/%E5%8D%B1%E4%BA%A6%E6%9E%97 危亦林] @ hudong.com/wiki
- [baike.baidu.com/view/450233.htm 危亦林] @ baike.baidu.com
Примечания
- ↑ [pharmtao.com/blog2/2008/10/03/famous-ancient-chinese-medicine-physicians-history-t-w-traditional-classical/ Famous Ancient Chinese Medicine Physicians in History by Dr. Pharm Tao]
- ↑ 1 2 [www.history-ophthalmology.com/Chapter6low.pdf The Birth of the Eye Specialist in Japan]. page 101 THE HISTORY OF OPHTHALMOLOGY IN JAPAN BY Saiichi Mishima. J.P. Wayenborgh, 2004
- ↑ Wang Zhenguo, Ping Chen, Xie Peiping. [books.google.ru/books?id=F5qDqKBsrLwC&pg=PA183&dq=Qi+Dezhi#PPA184,M1 History and Development of Traditional Chinese Medicine], IOS Press, 1999. ISBN 7030065670, 9787030065674 стр. 184-185
|
---|
| Предыстория | </div> | <tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Императоры</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Внутренняя политика</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Экспансия</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Историография</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Падение</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFCD70">Хроники о Юань</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="2" style="background:#FFCD70"></td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Вэй ИлиньЗа столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
|