Вюрц, Шарль Адольф

Шарль Адольф Вюрц
Charles Adolphe Würtz
Дата рождения:	26 ноября 1817(1817-11-26)
Место рождения:	Страсбург
Дата смерти:	12 мая 1884(1884-05-12) (66 лет)
Место смерти:	Париж
Страна:	Франция
Научная сфера:	химия
Альма-матер:	Страсбургский университет
Известен как:	один из основателей синтетического направления в органической химии
Награды и премии:	Фарадеевская лекция (1879) Медаль Копли (1881)

Шарль Адольф Вюрц (фр. Charles Adolphe Würtz; 26 ноября 1817, Страсбург — 12 мая 1884, Париж) — французский химик, член Парижской академии наук (1867) и её президент с 1881 г., член-корреспондент Петербургской АН (1873).

Биография

Шарль Адольф Вюрц провел детство в Вольфисайме, где его отец был лютеранским пастором, а мать, София Крейсс, образованная женщина, занималась его воспитанием и передала сыну такие качества, как живой, радостный характер и добродушие.

В 1834 году Вюрц закончил протестантскую гимназию в Страсбурге, и отец разрешил ему вместо теологии изучать медицину. Вюрц решил связать свою жизнь с химией и в результате добился в этой области таких успехов, что в 1839 был назначен руководителем работ по химии на медицинском факультете в Страсбургском университете.

После получения докторской степени в 1843 году (диссертация об альбумине и фибрине, которые он изучал в течение года в Гиссейне под руководством Юстуса Либиха) Вюрц переехал в Париж, где начал работать в частной лаборатории Жана-Батиста Дюма, который стал его научным руководителем. В 1845 году Вюрц стал ассистентом в Школе медицины и четыре года спустя начал читать там курс органической химии. Химическая лаборатория в Школе медицины была очень бедной, поэтому Вюрцу пришлось открыть свою собственную. Лаборатория Вюрца была образована в 1850 году на улице Гарансьер, однако вскоре после этого дом был продан, и Вюрц был вынужден отказался от этой лаборатории.

В 1850 году Вюрц был назначен профессором химии в новый Институт агрономии в Версале, но в 1852 году институт был закрыт Наполеоном III. На следующий год на медицинском факультете освободилось место заведующего кафедра органической химии из-за ухода в отставку Дюма, а также кафедра неорганической химии и токсикологии - из-за ухода Матьё Орфила. Эти кафедры были объединены в одну, руководителем который назначили Вюрца. Недалеко от лекционной аудитории Вюрц незаконно выделил место для химической лаборатории и велел платить за учебу своим студентам, что привело к осуждению со стороны администрации академии. За 30 лет в его лаборатории обучались 155 учеников, среди которых в основном - иностранцы, поскольку, став горячим сторонником атомизма, Вюрц обеспечил себе международное признание и был избран иностранным членом Лондонского королевского общества 9 июня 1864. С августа 1864 до апреля 1865 он принимал у себя молодого русского химика Александра Михайловича Зайцева, который работал с производными карбоновых кислот.

В 1866 Вюрц получил должность декана медицинского факультета. На этом посту он добивался перестройки и реконструкции зданий, для того, чтобы сделать их пригодными для научного и современного преподавания химии. Вюрц настаивал на том, что лаборатории необходимо оборудовать должным образом , поскольку в этом отношении Франция была далеко позади Германии. Будучи деканом, Вюрц признавал права женщин (среди них - Маделин Брез и Мари Путнам) на курсы высшего образования и исследования на факультете медицины. Также, он был директором исследований в рамках 2-го отдела Практической школы высших исследований.

В 1875 году Вюрц оставил должность декана, но получил звание Почетного декана медицинского факультета. Вюрц стал первым обладателем этого титула на кафедре органической химии, созданию которой в Сорбонне он способствовал. Но он имел большие сложности с тем, чтобы получить подходящую лабораторию, которая так и не была создана до его смерти, произошедшей в Париже в 1884 году.

Вюрц был почетным членом почти всех научных обществ Европы. Он был одним из основателем Химического общества в Париже (1858), стал его первым секретарем и три раза выполнял функции президента. В 1880 году он стал вицепрезидентом, а в 1881 - президентом Академии наук, членом которой Вюрц стал в 1867 году, следом за Теофилем-Жюлем Пелузом. В 1881 году Вюрц стал сенатором недвижимости.

Карьера

Вюрц был

• деканом медицинского факультета в Париже с 1866 по 1875 год,
• сенатором недвижимости с 1881,
• членом Академии медицины (1856)
• членом Академии наук (1867)
• лауреатом Фарадеевских чтений Королевского Химического Общества в 1879 году.

Чарльз Адольф Вюрц известен по следующим работам:

• исследование соединений, связанных с использованием аммиака и гликолей; он открыл этиленгликоль в 1859 году
• получение альдоля, бесцветного альдегида
• теория расположения атомов в органических соединениях

Работы Вюрца

Работы Вюрца относятся главным образом к органической химии, которую он обогатил открытием новых соединений и новых общих методов синтеза. В 1849 Вюрц, действуя едким кали на метиловый и этиловый эфиры изоциановой и изоциануровой кислот, получил метиламин и этиламин — простейшие представители ряда жирных аминов. В 1855 Вюрц предложил общий способ (позже названный именем Вюрца) синтеза насыщенных углеводородов действием металлического натрия на алкилгалогениды. В 1856 Вюрц синтезировал этиленгликоль — первый из двухатомных спиртов, или гликолей, в 1859 — этиленхлоргидрин и при обработке его едким кали — окись этилена, которая послужила Вюрцу исходным продуктом для синтеза аминоспиртов, холина (1867) и нейрина (1869). В 1867 Вюрц сплавлением бензолсульфокислоты с едкой щёлочью получил фенол (карболовую кислоту). В 1872 Вюрц описал альдольную конденсацию. Вюрц был убеждённым сторонником передовых направлений химии своего времени — атомно-молекулярного учения и теории химического строения А. М. Бутлерова, распространению которых содействовал. Он понимал огромное значение периодического закона Д. И. Менделеева и способствовал признанию его за границей. Все учебные пособия и монография Вюрца получили в своё время широкое распространение.

Труды

• Leçons élémentaires de chimie moderne, Paris, Masson, 1867-1868 ; dernière édition revue et augmentée, 1892 (Элементарные уроки современной химии).
• Dictionnaire de chimie pure et appliquée, Hachette, Paris, 5 tomes, 1869-1874 ; 1er suppl., 2 tomes, 1880 et 1886 ; 2e suppl., 7 tomes, 1892-1908 (Словарь теоретической и прикладной химии).
• La Théorie atomique, préface de Charles Friedel, Librairie G. Baillière, 4e éd., Paris, 1879 (Атомная теория).
• Traité de chimie biologique, 1885 (Трактат о биохимии).
• Вклад в химическую и физическую хронику.

Память

• Памятник Чарльзу Адольфу Вюрцу воздвигнут на площади перед входом в церковь Сен-Пьер-ле-Жен в Страсбурге, недалеко от его родного дома.
• В 1886 году гравер Алье Дюбуа (ссылка) выпустил медаль с его изображением, экземпляр которой хранится в музее Карнавале.
• Имя Вюрца входит в список из 72 имен наиболее выдающихся французских ученых и инженеров, помещенный на первом этаже Эйфелевой башни.
• С 1893 года именем Вюрца названа улица в 13-м округе Парижа
• В Страсбурге имя Вюрца носит улица в округе Крютено.
• В честь Вюрца названа улица в Вольфисайме.
• Именем Вюрца названа реакция, которую он открыл вместе с немецким химиком Рудольфом Фиттигом - синтез Вюрца-Фиттига - метод соединения органических галогенидов.
• В честь Вюрца назван минерал вюрцит — разновидность цинковой обманки.

См. также

• Реакция Вюрца
• Вюрца насадка

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49971.ln-ru Профиль Шарля-Адольфа Вюртца] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Вюрц, Шарль Адольф

– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.