Вядя

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Река Вядя

Зона отдыха Светлая поляна на Вяде
Характеристика
Длина

41 км

Бассейн

496 км²

[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Вядя Водоток]
Исток

Приволжская возвышенность

— Местоположение

4 км севернее села Пазелки Бессоновского района Пензенской области

— Координаты

53°23′37″ с. ш. 45°23′36″ в. д. / 53.393742° с. ш. 45.393297° в. д. / 53.393742; 45.393297 (Вядя, исток) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.393742&mlon=45.393297&zoom=15 (O)] (Я)

Устье

Сура

— Местоположение

Село Бессоновка Бессоновского района Пензенской области

— Координаты

53°18′28″ с. ш. 45°04′09″ в. д. / 53.307824° с. ш. 45.069302° в. д. / 53.307824; 45.069302 (Вядя, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.307824&mlon=45.069302&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 53°18′28″ с. ш. 45°04′09″ в. д. / 53.307824° с. ш. 45.069302° в. д. / 53.307824; 45.069302 (Вядя, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.307824&mlon=45.069302&zoom=12 (O)] (Я)

Расположение
Водная система

Сура → Волга → Каспийское море


Страна

Россия Россия

Регион

Пензенская область

— исток, — устье

К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 50 км в длину

Вядя - река в Пензенской области, правый приток Суры. Берёт начало в 4 км севернее села Пазелки Бессоновского района Пензенской области, а впадает в реку Суру на восточной окраине села Бессоновка (Бессоновский район Пензенской области)[1]. Длина 41 км, площадь бассейна 496 кв. км. Притоки: реки Инра, Отвель, река без названия у села Пазелки.

На водоёме, устроенном на реке Вяде рядом с посёлком Подлесным, организована зона отдыха «Светлая поляна» —- одно из лучших мест летнего отдыха в Пензенской области.

Напишите отзыв о статье "Вядя"



Примечания

  1. [maps.yandex.ru/?um=pNMglM4d_EzZnHHZluQfWEiPNOPnGd4g&l=map Вядя на Яндексе]


Отрывок, характеризующий Вядя

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.