Вяжевич, Александр Викторович

Александр Вяжевич
Общая информация
Полное имя	Александр Викторович Вяжевич
Родился	7 июня 1970(1970-06-07) (53 года)
Гражданство	Белоруссия
Рост	178 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1990—1991	Молодечно	? (?)
1991	Динамо (Минск)	0 (0)
1992—1994	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Молодечно	85 (20)
1995	Источник	16 (4)
1996	Молодечно	29 (20)
1997	Черноморец (Новороссийск)	9 (1)
1997	Динамо (Ставрополь)	7 (0)
1998—2000	Динамо (Минск)	62 (31)
2000—2001	Неа Саламина	24 (5)
2001	Белшина	6 (1)
2002—2003	Торпедо (Минск)	19 (0)
Национальная сборная**
1996—2000	Белоруссия	2 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Александр Викторович Вяжевич (белор. Аляксандр Вiктаравiч Вяжэвіч; род. 7 июня 1970) — белорусский футболист, нападающий.

Клубная карьера

Профессиональную карьеру начал в 1990 году в «Молодечно». 1991 год провёл в минском «Динамо». В 1992 году вернулся обратно в «Молодечно». Своей игрой привлёк внимание тренерского штаба российского клуба «Источник», куда перешёл в 1995 году. Но в следующем году вновь вернулся в «Молодечно». 1997 год провёл в России, выступая за новороссийский «Черноморец» и ставропольское «Динамо» (за основной состав и дубль). Также Вяжевич выступал за кипрский клуб «Неа Саламина» и бобруйскую «Белшину». Карьеру завершил в 2003, выступая за минское «Торпедо».

Карьера в сборной

Дебют за национальную сборную Белоруссии состоялся 9 октября 1996 года в матче квалификации на ЧМ 1998 против сборной Латвии (1:1). Всего Вяжевич провёл за сборную 2 матча.

Достижения

«Динамо» Минск

• Бронзовый призёр Чемпионата Белоруссии : 2000
• Финалист Кубка Белоруссии: 1997/98

«Неа Саламина»

• Финалист Кубка Кипра: 2000/01

«Белшина»

• Чемпион Белоруссии : 2001
• Обладатель Кубка Белоруссии: 2000/01

Отрывок, характеризующий Вяжевич, Александр Викторович

– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.