Вяжи-Заречье
Село
Вяжи-Заречье
Показать/скрыть карты
|
Вя́жи-Заре́чье — село в Новосильском районе Орловской области России входит в состав Вяжевского сельского поселения.
Содержание
География
Расположено на левом берегу в излучине реки Зуши.
История
Село Вяжи-Заречье входило в состав села Вяжи и имеет с ним общую историю.
Население
Численность населения |
---|
2010[1] |
17 |
Примечание
- ↑ 1 2 [orel.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/orel/resources/be7830004129485cb23df7367ccd0f13/pub-01-07.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. 7. Численность населения городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений, городских населённых пунктов, сельских населённых пунктов Орловской области]. Проверено 1 февраля 2014. [www.webcitation.org/6N3pNF33v Архивировано из первоисточника 1 февраля 2014].
|
Напишите отзыв о статье "Вяжи-Заречье"
Отрывок, характеризующий Вяжи-Заречье
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.