| Деревня
Вязгино
Показать/скрыть карты
|
Вязгино — деревня в Смоленской области России, в Смоленском районе. Расположена в западной части области в 25 км к северу от г. Смоленска, на берегах реки Жереспея в 20 км севернее автомагистрали М1 «Беларусь».
Население — 330 жителей (2007 год). Административный центр Вязгинского сельского поселения. В деревне есть следующие улицы: Мира, Молодёжная, Дорожная, Набережная.
Экономика
Почта, дом культуры, сельхозпредприятие «Липецкое», детский сад.
Напишите отзыв о статье "Вязгино"
Ссылки
- [law.admin.smolensk.ru/reestr_xls/index.php?raiony=18&terred=2 Сведения на сайте областной администрации]
Отрывок, характеризующий Вязгино
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
