Вязовка (приток Дона)
| Вязовка | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
56 км |
| Бассейн |
563 км² |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Вязовка+(приток+Дона) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение |
северо-западнее поселка Куркино |
| Устье | |
| — Координаты |
53°14′39″ с. ш. 39°08′45″ в. д. / 53.24417° с. ш. 39.14583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.24417&mlon=39.14583&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 53°14′39″ с. ш. 39°08′45″ в. д. / 53.24417° с. ш. 39.14583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.24417&mlon=39.14583&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Страна | |
| Регион | |
|
| |
Вязо́вка — крупная река в Тульской и Липецкой областях. Протекает по территории Куркинского района Тульской области и Данковского района Липецкой области.
Описание
Исток — северо-западнее посёлка Куркино. Впадает в Дон (правый приток) в городе Данкове.
Название — по вязам, которые росли на берегах, либо по вязким местам.
На Вязовке расположены: Куркино, Лучки, Боголюбовка, Клешня — в Тульской области, Секирино, Барятино, Новики, Новопетровский, Хрущёвка, Хонино, Одоевщино, Ярославы, Пролетарский, Петровский, Апраксино, Натальино, Жуково, Городки, Спешнево-Ивановское, Хвощёвка, Пролетарский, Барановка, Данков — в Липецкой области.
На границе между Липецкой и Тульской областями (между Боголюбовкой и Клешнями) через Вязовку переброшен железнодорожный мост по линии Данков — Волово.
Данные водного реестра
Притоки (км от устья)
- 32 км: река без названия, в 0,5 км к Ю от с. Инихово (лв)
- 50 км: река Язовня (пр)
Напишите отзыв о статье "Вязовка (приток Дона)"
Примечания
| ||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Вязовка (приток Дона)
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
