Вязовский, Григорий Андреевич

Григорий Андреевич Вязовский
укр. Григорiй Андрійович В’язовський
Дата рождения:	2 февраля 1919(1919-02-02)
Место рождения:	с. Полтавка (ныне Баштанка,Баштанский район, Николаевская область Украина)
Дата смерти:	25 февраля 1996(1996-02-25) (77 лет)
Место смерти:	Одесса
Страна:	СССР СССР → Украина Украина
Научная сфера:	литературоведение
Место работы:	Одесский университет
Учёная степень:	Доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Одесский университет
Известен как:	теоретик литературы, исследователь психологии художественного творчества

Григорий Андреевич Вязовский (укр. Григорiй Андрійович В’язовський; 2 февраля 1919, с. Полтавка (ныне Баштанка, Баштанского района Николаевской области Украины) — 25 февраля 1996, Одесса) — украинский и советский литературовед, теоретик литературы, исследователь психологии художественного творчества. Педагог. Доктор филологических наук (1967), профессор (1970). Член Национального Союза писателей Украины (1962).

Биография

В 1938 поступил на филологический факультет Одесского университета им. Мечникова. Учёбу прервала война. В 1942—1944 годах — курсант Краснознаменного Харьковского военного училища химической защиты Красной армии (КХВУХЗКА). Воевал в составе войск 1-го Украинского фронта. За участие в Великой Отечественной войне был награждён несколькими орденами и медалями.

После войны до 1947 продолжил обучение в Одесском университете. В 1950 окончил аспирантуру при кафедре украинской литературы. Кандидат наук с 1954 года.

Заведовал кафедрой украинской литературы Одесского университета (с 1957), параллельно работал в Украинском драматическом театре им. Октябрьской революции (ныне Одесский академический украинский музыкально-драматический театр им. В. Василько) в должности заведующего литературной частью.

В 1955—1957 гг. был главным редактором альманаха «Литературная Одесса» и сборника «Горизонт» (1975). Возглавлял созданную им в Одесском университете кафедру теории и методики преподавания литературы (1967). С 1962 был проректором университета по учебной работе в 1960-х годах. Докторскую диссертацию защитил в Киевском университете им. Т. Г. Шевченко в 1967 году.

Научная и творческая деятельность

Начало его литературной деятельности относится к 1939 году, когда были опубликованы первые стихи. После войны работал, главным образом, как критик и литературовед. Кроме статей в прессе и литературоведческих сборников, отдельными изданиями вышел ряд трудов Г. Вязовского.

Занимался научными исследованиями вопросов теории литературы, психологии художественного творчества. Автор статей, посвящённых И. Гайдаенко, О. Гончару, И. Драчу, В. Логвиненко, Б. Нечерде, М. Рыльскому, П. Тычине и др.

Избранные публикации

• Тарас Григорович Шевченко: Бiографiя. К., 1960; 1963 (в соавт.);
• Лiтературно-художнiй тип i його прототипи. К., 1962;
• Орбіти художнього слова: Творча культура письменника. О., 1969;
• Теорія літератури: Підручник. К., 1975 (в соавт.);
• Вiд життя до художнього твору. К., 1979;
• Творче мислення письменника. К., 1982;
• Свiт художньої лiтератури. К., 1987.

Литература

• Енциклопедія сучасної України. Т. 5. — К., 2006. — С. 243. (укр.)
• Письменники Радянської України. 1917—1987. Біобібліографічний довід. — К.: Рад. письменник, 1988. — С.123.  (укр.)
• Українська літературна енциклопедія. Т.1. — К., 1988. — С. 368.  (укр.)

Отрывок, характеризующий Вязовский, Григорий Андреевич

Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.