Вятское кружево

Вятское кружево — один из народных промыслов, развитых в Кировской области, и являющийся её визитной карточкой. Вятское кружево плетётся на коклюшках.

Центр этого промысла находится в городе Советске (бывшая слобода Кукарка Вятской губернии). По художественной значимости, по ценным народным традициям и творческим находкам последнего времени этот промысел занимает равное место с остальными центрами (Вологдой, Ельцом, Михайловым).

История

Вятские кружева появились в начале XVIII века. Во второй половине XIX века промыслом занималось многочисленное крестьянское население, заказы поступали из Петербурга. В 1893 году в слободе Кукарке Яранского уезда Вятской губернии в числе 9 других была организована земская школа кружевниц. Преподавателями были ученицы Мариинской школы из Петербурга. Все школы, учрежденные «Мариинкой», опирались на её методическую базу и разработанные в ней учебные программы. Вместе с тем, в кружеве вятских школ сформировались особые качества, выделяющие его среди изделий других учебных заведений. Формы изделий разнообразны и порой необычны, не имеют аналогий в других школах: это жилеты, оплёты платков, воротники, салфетки с узорами в виде бабочек, пышных цветов, прихотливых петель. Учреждённая школа способствовала расширению промысла по всей губернии.

В развитие местных черт вятского (кировского) кружева большой творческий труд вложила художница А. А. Гужавина. В 1906 году она окончила Кукарскую кружевную школу, более 50 лет проработала в промысле. В 60-е годы значительные работы были созданы художником промысла 3. А. Вараксиной — уникальные панно «Дымковская игрушка», «Дружба народов», которые и сегодня можно увидеть в музеях Кирова.

B 70-х годах ряд сложных многофигурных произведений создала А. Ф. Блинова. Её праздничные панно орнаментально насыщены, как, например, панно «Вятские страдания», где использован сюжет молодёжного гулянья; они весьма индивидуальны и тщательно исполнены с применением многообразных приемов плетения. В настоящий момент панно выставлено в постоянной экспозиции музея народных промыслов Кирова — «Приказной избе».

В 90-е годы XX века кружевная фабрика была ликвидирована, здание пустовало 10 лет, а затем было продано районному суду. Но кировские кружевницы сохранили традиции и технологию народного промысла и, объединившись в артели или небольшие предприятия, продолжают радовать всех своеобразием своих декоративных решений. Среди них Куприна Е. П. (член Союза Художников), Кузьмина К. И., Дерягина В. И.

Оформление

Традиционные парные мерные кружева Кировской области очень разнообразны в применении насновок (элемент кружева), простых сеток, в них часто встречаются ромбические мотивы и угловатые зигзагообразные полосы. Особую узорность им придают плетешки с воздушными петельками. В сцепных кружевах центральные решетки бывают иногда активнее орнамента края. Звездчатые, острозубчатые формы характерны для кировского сцепного кружева, крупных и средних штучных предметов. Преобладают сложноузорчатые динамичные цветочные и лиственные орнаменты, декоративная выразительность которых во многом создается разной плотностью плетения частей каждого элемента.

Мастера

Анфиса Фёдоровна Блинова — художница-кружевница, лауреат Государственной премии России имени Репина, 1936 г. р. Поступив в художественную школу г. Советска Кировской области, закончила её на «отлично». После неё поступила в московское художественно-промышленное училище им. Калинина и также с успехом его окончила. 37 лет отдала Анфиса Фёдоровна Советскому филиалу Кировской фабрики строчевышитых и кружевных изделий им. 8 Марта. Была начальником ОТК, главным инженером. Три года возглавляла филиал. Остальное время работала художником по кружеву. По эскизам Блиновой создавались кружева от салфеток, воротничков, шарфов до больших панно, занавесей, туник, скатертей. Работы Блиновой были известны и в нашей стране, и за рубежом. Изделия А. Ф. Блиновой участвовали во всевозможных всесоюзных и международных выставках. Её работы находятся в Третьяковской галерее, Русском музее, Российском художественном фонде, Московском НИИ художественной промышленности — панно «Праздник», скатерть «Золушка» и др. Скатерть «Солнечная» была отправлена за границу.

Елена Петровна Куприна. Родилась в 1956 г. в г. Каменск-Шахтинский Ростовской области. По окончании школы поступила в московское художественно-промышленное училище им. Калинина. Первая самостоятельная работа — панно «Лебединое озеро», осталось в фонде училища, как и многие другие ранние произведения автора. Дипломная работа — съёмное кружевное изделие воротник «Оплечье». По окончании училища Е. П. Куприна получила диплом по специальности художник-мастер и была распределена в г. Киров. С 1 августа 1977 г. Е. Куприна — художник по кружеву на фабрике строчевышитых и кружевных изделий им. 8 Марта (г. Киров). За 30 лет творческой деятельности Е. П. Куприна выросла в яркого представителя вятской школы кружева, продолжила и развила традиции, заложенные известными художниками А. Гужавиной, А. Блиновой, В. Смирновой. Свои лучшие монументальные и камерные произведения Е. Куприна показывала на выставках разного ранга (областные, зональные, республиканские, международные) с 1978 года. Она является членом ВТОО «Союз художников России» с 1993 г. 1996 г. — последний год работы на фабрике. С 1998 г. Куприна становится свободным художником, сочетая творческую деятельность с педагогической в Центре детского творчества (г. Киров).

Примечания

Разновидностью вятского коклюшечного кружева является Кукарское кружево, а также белохолуницкое кружево. Каждое кружево имело название от уезда, в котором находилась та или иная земская кружевная школа. В настоящий момент вятское коклюшечное кружево производится в г. Советске (быв. сл. Кукарке), г. Белая Холуница, г. Вятские Поляны, и пгт. Подосиновец Кировской области.

Ссылки

• Пресс-служба Правительства Кировской области. [www.ako.kirov.ru/news/detail.php?ID=13201 Никита Белых: «Марка «Вятские кружева» должна стать коммерчески успешной»]. Сайт Правительства Кировской области. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/674pHolpL Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].
• [letopisi.ru/index.php/Вятское_кружево Вятское кружево] на сайте проекта Letopisi.ru
• [www.kruzhevo.ru/ Кружево. Ru — всё о кружеве на одном сайте]
• [www.vpodvorye.ru/90.html/ ВЯТСКОЕ ПОДВОРЬЕ — подробно о кружеве на сайте и ярмарках, при поддержке Правительства Кировской области]

Отрывок, характеризующий Вятское кружево

Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.