Вятское (Хабаровский край)

Село Вятское Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Хабаровский крайХабаровский край Муниципальный район Хабаровский Сельское поселение Елабужское Координаты 48°44′20″ с. ш. 135°44′22″ в. д.48.738905° с. ш. 135.739317° в. д. / 48.738905; 135.739317    Население ↗1944 человек (2012) Часовой пояс UTC+10 Почтовый индекс 680525 Автомобильный код 27 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=08255000018 08 255 000 018]

Вя́тское (ранее Вятск) — село в Хабаровском районе Хабаровского края России. Входит в состав Елабужского сельского поселения. Население по данным 2011 года — 1893 человека.

Расположено на правом берегу реки Амур в 72 км ниже Хабаровска.

Дорога к селу Вятское идёт от 85 километра автотрассы Хабаровск — Комсомольск-на-Амуре, расстояние от трассы до села около 1 км.

История

Коренными жителями этих мест были, по-видимому, тунгусо-маньчжурские народы.

Часть Маньчжурии, где ныне располагаются Приморский край и Хабаровский край, отошли к России во времена династии Цин в Китае согласно Пекинскому трактату 1860 года.

Летом 1859 года несколько семей переселенцев из Вятской губернии Котельнического уезда, проплыв 75 вёрст от г. Хабаровска на баржах по реке Амур вниз по течению, высадились на указанном им месте чиновником Переселенческого управления Михаилом Сергеевичем Волконским. В память о своих родных местах поселение было названо Вятское.

Жизнь начиналась в землянках, с продовольствием от казны, расчистка усадьб в сплошной тайге занимала много времени.

За несколько первых лет деревня вытянулась на четырёх холмах, соединенных между собой тремя деревянными мостами. В 1869 году было уже 17 дворов и 102 жителя.

В 1885 году на общественные средства построили деревянную церковь, покрытую железом, освятили её в честь Покрова Пресвятой Богородицы, и располагалась она на самом высоком месте. В 1887 году при ней была открыта церковно-приходская миссионерская школа, для приведения в православную веру аборигенного населения.

Весной 1891 года Приамурье посетил Великий Князь Николай Александрович Романов, тогда ещё цесаревич, в будущем последний российский Император — Николай II. Был он и в селе Вятское. 30 мая после обеда, на пароходе «Ингода» приплыл он сюда со своей свитой. На околице села со стороны Хабаровска к моменту встречи была построена ажурная деревянная беседка. Для его встречи собрались волостные старшины с хлебом-солью от всего населения Нижнего Амура. Гольдами было устроено состязание в лодочной гребле на оморочках. Рулевые и гребцы, пришедшие первыми, получили из рук цесаревича призовой подарок, но и другие участники гонок были щедро награждены.

1 сентября 1897 г. в с. Вятское была открыта почта и при ней сберкасса.

В 1899 году на средства сельского общества выстроено здание церковно-приходской школы. В том же году на миссионерские деньги в наемном доме открыта Катехизаторская школа с общежитием, где обучались нанайские и корейские дети.

До 1901 года строительство усадеб проводилось без всякого плана, кому где приглянется, и только в этом году было размежевано 34 участка и составлен план селения. Тогда здесь проживали 154 мужчины и 86 женщин в 25 усадьбах при одной улице в два ряда домов.

В 1903 году были заселены все 34 участка, население увеличилось до 300 человек.

Всего было 195 лошадей и 144 коровы, а два двора имели по 20 лошадей, остальные же от 3-х до 10-ти. Два двора имели до полутора десятков коров, а остальные от 3 до 7-ми.

Жители села занимались рыбной ловлей. Только для засолки икры и рыбы ежегодно изготавливалось бочек более 800 штук. В 1907 году было добыто кеты 232 тонны, икры 12 тонн, осетрины 30 тонн, калуги 45 тонн, тайменя 9,5 тонн, осетровой икры 4 тонны.

В 1926 году в селе было 66 дворов, 291 человек жителей — все русские. Рыболовецкая артель «Новатор» объединяла 26 хозяйств. В эти же годы создано отделение районной потребительской кооперации с магазином.

В 30 годы с. Вятское входило в состав Некрасовского района Хабаровского округа. Медицинский пункт и роддом обслуживал 7 сельсоветов (Вятское, Елабуга, Сарапульское, Сикачи-Алян, Малышево, Петропавловка, Русский Катар).

В 1931 году был поставлен вопрос о переводе начальной школы в семилетку. К 1939 году все дети были охвачены начальным всеобучем.

В 1939 году было решено средства самообложения граждан направить на установку радио, к 1952 году в селе имелось около 100 радиоточек.

В 1940 году жители с. Вятское поддержали обращения колхозников сельхозартели «Память партизанской коммуны» о развитии садоводства. Было решено заложить 10 га сада (сливы, груши, яблони) и 1 га ягодников (смородины, малины).

В 50-е годы в селе развивалось сельское хозяйство. Принимали молоко с подворий, был свой маслозавод.

В годы Великой Отечественной войны из с. Вятское было призвано 153 человека. Не вернулись в родное село, погибло на фронтах, 47 человек.

Участнику Великой Отечественной войны — жителю с. Вятское лётчику-истребителю Владимиру Петровичу Некрасову присвоено звание Героя Советского Союза, награждён 6-ю орденами и 3-мя медалями, лично сбил 21 фашистский самолёт, 13 — в группе товарищей, выполнил более 250 боевых заданий. Пришел с войны с тяжелыми ранениями, стал журналистом, написал известную многим книгу «На крыльях Победы», умер в 1995 году.

С 1941 по август 1945 на территории с. Вятское располагалась 88-я объединённая бригада Дальневосточной армии и Объединенных войск против японских захватчиков в северо-восточном регионе Китая и Кореи. По своему предназначению она являлась особой, разведывательно-деверсионной и подчинялась Разведотделу Дальневосточного фронта.

Основная задача бригады — подготовка небольших разведотрядов для работы в тылу японцев. Большинство в бригаде составляли китайцы, около 10 % — корейцы и небольшая часть — коренные малые народы СССР (эвенки, нанайцы, ульчи и другие).

В послевоенное время село продолжало развиваться, колхоз добивался высоких производственных показателей. В 1953 году был собран небывалый урожай груш — 47 тонн.

В 1960 году, после объединения колхозов близлежащих сел в один «Красный маяк» в селе Елабуга, в Вятском осталось отделение этого колхоза, которое существовало до 1996 года. В Вятском была лучшая колхозная пасека — 120 пчелосемей.

В 1960-е годы в селе была закрыта школа, дети обучались в с. Елабуга, жили в интернате.

Отделение связи существовало до 1980 года, клуб до 1993 года.

Новую жизнь в село вдохнуло строительство в 1978 году военного гарнизона (учебного центра инженерных войск), переведенного из ГДР.

В 1985 году вновь открыта средняя школа, детский сад, отделение связи переведено в военный гарнизон.

Торговля в селе была представлена одной торговой точкой, сначала это была Крайпотребкооперация, Елабужский рыбкоп, затем Райпо с 1984 г., затем с 1994 г., после реорганизации, частным предпринимателем — Гагулиной Ольгой Иосифовной до декабря 2006 г.

Население

Численность населения
2010	2011	2012
1886	↗1893	↗1944

500

1000

1500

2000

2010

2011

2012

Известные уроженцы

• Ким Чен Ир (1941—2011) — руководитель Северной Кореи с 1994 по 2011 год. Во время Второй мировой войны вблизи села Вятского находился лагерь советской 88-й отдельной стрелковой бригады Дальневосточного фронта, которая состояла из китайских и корейских партизан. 16 февраля 1941 года в семье Ким Ир Сена, служившего там в звании капитана Красной армии родился сын Ким Чен Ир. Однако согласно официальной северокорейской биографии Ким Чен Ир родился в Корее 16 февраля 1942 года в партизанском лагере на горе Пэктусан.
• Некрасов, Владимир Петрович (1922—1993) — Герой Советского Союза.

Правый берег Амура у села Вятское

Литература

• [www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=1671983 National Public Radio], February 12, 2004. «A Visit to Kim Jong Il’s Russian Birthplace».
• [english.chosun.com/w21data/html/news/200208/200208220040.html Chosunilbo (newspaper)], August 22, 2002. «Sergeyevna Remembers Kim Jong Il».
• okoree.narod.ru/nk3.htm
• postindex.ypages.ru/rus/qu1200/ic7527490

Отрывок, характеризующий Вятское (Хабаровский край)

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.