Черновол, Вячеслав Максимович

Вячеслав Максимович Черновол укр. В'ячеслав Максимович Чорновіл<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Львовского областного совета
апрель 1990 год — апрель 1992 год
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Николай Николаевич Горынь
Народный депутат Украины I, II, III созывов
11 мая 1990 — 25 марта 1999
Вероисповедание:	УАПЦ
Рождение:	24 декабря 1937(1937-12-24) село Ерки, Катеринопольский район, Черкасская область, Украинская ССР, СССР
Смерть:	25 марта 1999(1999-03-25) (61 год) въезд в Золотоношу, на круге
Дети:	Андрей и Тарас
Партия:	Народный Рух Украины
Образование:	Киевский государственный университет
Деятельность:	журналист, депутат Верховной рады Украины
Автограф:
Награды:

Вячесла́в Макси́мович Черново́л (Чорнови́л) (укр. В'ячеслав Максимович Чорновіл; 24 декабря 1937 год — 25 марта 1999 год) — украинский националист, диссидент времён СССР, политический деятель независимой Украины, журналист, один из основателей Народного руха Украины, Герой Украины (2000).

Биография

Родился 24 декабря 1937 года в селе Ерки Звенигородского района Киевской области (теперь Катеринопольский район Черкасской области) в семье сельских учителей. В 1946 году вместе с семьёй переехал в село Ольховец и пошёл в школу сразу во второй класс. Окончил школу в 1955 году и поступил на филологический факультет Киевского государственного университета имени Т. Г. Шевченко. На втором курсе перешёл на факультет журналистики, был комсоргом.

В 1958 году у него появились первые проблемы в связи с его политическими взглядами, и он был вынужден уехать на год в Жданов на строительство домны. Уже тогда он публиковался в разных газетах. В 1960 году окончил с отличием университет и защитил дипломную работу «Публицистика Бориса Гринченко».

С июля 1960 года по май 1963 года работал на Львовской телевизионной студии, сначала редактором, а потом старшим редактором выпусков для молодёжи. С мая 1963 года по сентябрь 1964 года жил в Вышгороде, работая на строительстве Киевской ГЭС. В 1964 году защитил кандидатскую диссертацию и устроился в газету «Молодая гвардия».

4 сентября 1965 года Вячеслав Черновол, Василий Стус и Иван Дзюба выступили в кинотеатре «Украина» на премьере фильма Сергея Параджанова «Тени забытых предков» с протестом против ареста украинской антисоветской интеллигенции — т. н. «шестидесятников». За это Черновол был уволен из «Молодой гвардии». После этого он устроился в газету «Друг читателя» литературным работником.

В ноябре 1967 года был впервые осуждён на шесть лет в колонии строгого режима. Причиной стала его книга о шестидесятниках «Горе от ума». После досрочного освобождения в 1969 году перебивался случайными заработками — работал наблюдателем на метеорологической станции в Закарпатье, землекопом археологической экспедиции на раскопках античной Тиры в Одесской области, грузчиком на железнодорожной станции во Львове.

С 1970 года издавал подпольный журнал «Украинский вестник», за что в 1972 году был осуждён во второй раз — на шесть лет заключения в колонии строгого режима и три года ссылки. Наказание отбывал в Мордовии и Якутии. В 1978 году вышел на свободу.

22 мая 1979 года стал членом Украинской Хельсинкской группы.

В мае 1980 года в третий раз был арестован и сослан на пять лет в Якутию. Однако уже в 1983 году Черновол вышел на волю, хотя и без права выезда на Украину, куда он вернулся лишь в 1985.

В 1988 году Черновола пытались лишить советского гражданства, однако он призвал все страны мира не принимать его. В том же году вместе с другими диссидентами создал Украинский Хельсинкский союз — это была первая попытка политической оппозиции советскому правительству.

8—10 сентября 1989 года с участием Черновола был создан «Народный рух Украины за Перестройку» (впоследствии — Народный рух Украины).

30 марта 1990 года избран народным депутатом Украины, получив 68,60 % голосов при 7 претендентах (по одномомандатному округу). В апреле 1990 года также избран главой Львовского областного совета.

В октябре 1991 года на Большой казацкой раде избран Гетманом украинского казачества. 1 декабря 1991 года занял второе место на первых выборах президента Украины, набрав 7 420 727 голосов (23,27 %).

С 28 февраля по 1 марта 1992 года прошли Третьи всеукраинские сборы НРУ, на которых был предотвращён раскол партии, назревавший в связи с противостоянием Вячеслава Черновола, с одной стороны, и Ивана Драча и Михаила Горыня, с другой. Все три деятеля были выбраны сопредседателями НРУ. На Четвёртых всеукраинских сборах НРУ в декабре 1992 года избран единоличным главой партии. Недовольные его политикой вышли из партии и создали «Всенародный рух Украины», политическая деятельность которого вскоре сошла на нет.

В марте 1994 года Вячеслав Черновол во второй раз был избран народным депутатом Украины (62,52 % голосов, при 15 претендентах).

С 1995 года до самой смерти был членом украинской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ).

На прошедших 29 марта 1998 года выборах в Верховную раду в третий раз избран народным депутатом Украины.

На Девятых всеукраинских сборах НРУ, прошедших с 12 по 13 декабря 1998 года, выдвинул свою кандидатуру на пост президента Украины (на 1999 год были запланированы выборы президента) вместе с Геннадием Удовенко. Однако в январе 1999 года свою кандидатуру снял. 28 февраля 1999 года в НРУ происходит очередной раскол. Заместитель Вячеслава Черновола Юрий Костенко с группой сторонников пытается прийти к власти, но его действия признаны незаконными, и руководство остаётся у Вячеслава Черновола. Вскоре после этого Вячеслав Черновол погиб в результате автокатастрофы.

Гибель

25 марта 1999 года возвращавшиеся из Кировограда Вячеслав Черновол и его водитель Евгений Павлов на автомобиле «Тойота» столкнулись с автомобилем КамАЗ на круге, въезд в Золотоношу. Вячеслав Черновол похоронен на центральной аллее Байкова кладбища в Киеве. Проводить его в последний путь 29 марта 1999 года собралось более 200 тысяч человек со всех уголков Украины. Гроб с телом Вячеслава Черновола несли на руках от Владимирского собора до Байкова кладбища.

Уже на следующее утро после гибели тогдашний министр внутренних дел Юрий Кравченко, не дожидаясь предварительных результатов следствия, заявил, что лидер НРУ и его водитель погибли в результате ДТП и что «версия покушения на Вячеслава Черновола как причина его гибели даже не рассматривалась». В 2000 году один из находившихся в кабине самосвала (Иван Шолом) — главный свидетель — неожиданно скончался от сердечного приступа.

Представители НРУ с самого начала называли гибель своего лидера политическим убийством. Тем не менее, дело о гибели Вячеслава Черновола было закрыто уже в июне 1999 года. Расследование возобновилось 27 марта 2001 года, но вскоре вновь было прекращено. В марте 2005 года депутаты Верховной рады от НРУ обратились к президенту Украины Виктору Ющенко с просьбой возобновить расследование дела. 4 апреля 2005 года следственные действия были возобновлены тогдашним генеральным прокурором Святославом Пискуном, были собраны дополнительные материалы, но после отставки Пискуна 14 октября 2005 года расследование вновь остановилось. В августе 2006 года оно было вновь возобновлено.

18 марта 2007 года генеральная прокуратура Украины получила результаты независимой экспертизы из Польши, которая подтвердила версию несчастного случая.

Народные депутаты (в прошлом — члены НРУ) Ярослав Кендзёр и Иван Стойко заявили, что в ходе следствия на голове Черновола были зафиксированы следы от удара кастетом. Тарас Черновол дал согласие на эксгумацию тела своего отца, после чего Генеральная прокуратура объявила, что взяла могилу его отца под охрану.

В ночь на 2 июня 2011 года Генеральная прокуратура Украины, предварительно получив согласие сына, эксгумировала тело Вячеслава Черновола.

Бориспольский суд Киевской области 14 марта 2012 года начал по делу о гибели Вячеслава Черновола судебное слушание по полной процедуре с судебным следствием.

9 и 10 апреля 2013 года судья Бориспольского суда С. М. Вознюк провёл судебные слушания в уголовном деле по обвинению В. М. Кудели в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 215 УК Украины (в редакции 1960 года) по факту гибели народного депутата Вячеслава Черновола. По делу заявлено дополнительное ходатайство о допросе дополнительных свидетелей.

21 января 2014 года Бориспольской межрайонный суд Киевской области закрыл дело о гибели Вячеслава Черновола, признав его несчастным случаем.

По мнению Тараса Черновола, высказанному им в начале 2014 года, его отца «убили, потому что боялись, что он сломает схему беспрепятственного выхода во второй тур Кучмы с Симоненко, что гарантировало бы Кучме победу».

Семья

• Отец — Максим Иосифович Черновол (1909—1987) — учитель украинского языка и украинской литературы.
• Мать — Килина Харитоновна Терещенко (1909—1985) — учительница начальных классов.
• Сестра — Валентина Максимовна Черновол (род. 1948).
• Первая жена — Ирина Николаевна Брунец
  • Сын — Андрей Черновол (род. 21 июня 1962) — врач, доцент кафедры инфекционных болезней Львовского национального медицинского университета имени Даниила Галицкого, депутат Львовского областного совета в 2002—2006, кратковременный глава партии «Организация украинских националистов на Украине» в июле 2004 года, кандидат-самовыдвиженец на президентских выборах в 2004 году.
• Вторая жена — Елена Тимофеевна Антонив (17 ноября 1937 — 2 февраля 1986) — диссидент, погибла в автокатастрофе.
  • Сын — Тарас Черновол (род. 1 июля 1964) — народный депутат Верховной рады Украины с 2000 года (в 2000 избирался от НРУ, в 2002 — от партии «Реформы и порядок», в 2006 и 2007 — от Партии регионов).
• Третья жена — Атена Васильевна Пашко (10 октября 1931 — 20 марта 2012) — поэтесса, председатель Всеукраинского союза украинок.
  • Падчерица — Ирина Васильевна Волицкая-Зубко (дочь Атены Пашко от первого брака) — режиссёр-постановщик львовского театра «Театр в корзине».

Награды и премии

• Присвоено звание Герой Украины — (2000, посмертно).
• Награждён орденом Ярослава Мудрого V степени (1997).
• Лауреат Государственной премии Украины им. Т. Шевченко (1996) в области журналистики и публицистики.
• Лауреат Международной журналистской премии им. Николаса Томалина (1975).

Увековечение памяти

• В начале сентября 1999 года в Каневе установлен первый на территории Украины памятник Вячеславу Черноволу.
• 21 августа 2000 года Вячеславу Черноволу посмертно было присуждено звание Героя Украины.
• В 2000 году в г. Хмельницком ул. Индустриальная была переименована в улицу Вячеслава Черновола. 24 марта 2001 года на этой улице была открыта памятная доска Герою Украины Вячеславу Черноволу.
• 24 декабря 2002 года в Киеве открыт кабинет-музей Вячеслава Черновола.
• 28 декабря 2002 года во Львове открыт памятник Вячеславу Черноволу (скульптор Иван Самотос).
• 25 марта 2003 года заложена традиция проводить «Черноволовские чтения», целью которых является изучение творчества Вячеслава Черновола.
• В 2003 году в честь Вячеслава Черновола была выпущена памятная монета номиналом в две гривны.
• 23 июля 2005 года распоряжением Кабинета министров Украины Львовскому государственному институту новейших технологий и управления присвоено имя Героя Украины Вячеслава Черновола.
• 25 сентября 2005 года в Ивано-Франковске открыт памятник Вячеславу Черноволу.
• 1 марта 2006 года в Днепропетровске один из бульваров города переименован в бульвар Вячеслава Чорновола.
• 17 июля — 10 августа 2006 года прошёл всеукраинский тур НРУ по крупным городам страны с целью демонстрации фильма о Вячеславе Черноволе «Пробудивший каменное государство». Премьера снятого в четырёх городах Украины (Киев, Львов, Донецк и Мариуполь) фильма состоялась 21 августа 2006 года.
• 23 августа 2006 года в Киеве напротив здания, где в 1989 находился штаб НРУ, открыт памятник Вячеславу Черноволу (скульптор Богдан Мазур). Открытие этого памятника дважды переносилось — сначала с 24 декабря 2005 на 25 марта 2006, а потом с 25 марта 2006 на 23 августа 2006. В открытии принял участие Виктор Ющенко, который заявил, что сомневается в случайности смерти основателя НРУ: «Мы снова возвращаемся к этому вопросу… И я уверен, что мы должны выйти на качественно другие выводы, опираясь на те материалы, которые сегодня накопились в Генпрокуратуре и следственных органах».
• 1 декабря 2006 года скверу напротив киевской квартиры Вячеслава Черновола (ул. Панаса Мирного, 27), в которой он жил с 1993 года по день своей смерти, было присвоено его имя. Кроме того, в сквере был установлен памятный знак.
• 24 декабря 2006 года в селе Ольховец Звенигородского района Черкасской области в доме Черноволов, где в 1946—1955 жил Вячеслав Черновол, открыт музей. Этот музей стал составной частью туристского маршрута «Золотая подкова Черкащины». 23 декабря 2007 года на территории усадьбы открыт бюст Черновола.
• 23 августа 2007 года в Николаеве открыт памятник Вячеславу Черноволу.
• 21 декабря 2007 года в Хмельницком открыт памятник Вячеславу Черноволу.
• 30 марта 2008 года в Кировограде на здании по улице Луначарского открыта мемориальная доска со словами «В этом здании Вячеслав Черновол провёл последний день своей жизни».
• 24 декабря 2008 года выпущена почтовая марка с портретом Вячеслава Черновола.
• 12 марта 2009 года в Кировограде улица Луначарского переименована в улицу Черновола.
• В 2011 году в честь В. М. Черновола названа площадь в Херсоне.
• В честь Черновола названы шесть школ, два института и несколько улиц. Под редакцией сестры Черновола издаётся десятитомник его трудов. Действует возглавляемый вдовой Черновола «Международный благотворительный фонд Вячеслава Черновола».
• В Сумах названа улица в честь Черновола (бывшая Калинина).
• 13 декабря 2012 год в Черкассах в его честь была названа одна из центральных улиц города (бывшая Энгельса).

Памятники

• Памятники В.М. Черноволу
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник в Ивано-Франковске

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник в Николаеве

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник на могиле в Киеве

Ссылки

• [www.nru.org.ua/about/chornovil/ Народний Рух України :: Вячеслав Чорновіл :: Життєпис]  (укр.)
• [www.chas.org.ua/biography.html В’ячеслав Чорновіл. Життя посвячене Україні]  (укр.)
• [www.nru.org.ua/about/chornovil/works/ Труды Вячеслава Черновола]  (укр.)
• [www.nru.org.ua/about/chornovil/photo?&start0=9/ Фотографии Вячеслава Черновола]  (укр.)
• [www.nru.org.ua/society/analitic/?id=426 Мероприятия в честь 70-летия В. М. Черновола]  (укр.)
• [www.ex.ua/view/1186706 Д/ф «Пробудивший каменное государство»]
• [www.ex.ua/view/1364546 Д/ф «Дорога Вячеслава Черновола»]

Отрывок, характеризующий Черновол, Вячеслав Максимович

На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»