Вёрман, Карл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл Вёрман
Karl Woermann

Надгробная плита на кладбище Толкевиц
Дата рождения:

4 июля 1844(1844-07-04)

Место рождения:

Гамбург

Дата смерти:

4 февраля 1933(1933-02-04) (88 лет)

Место смерти:

Дрезден

Научная сфера:

Искусствоведение

Альма-матер:

Гейдельбергский университет

Карл Вёрман (нем. Karl Woermann (4 июля 18444 февраля 1933) — германский искусствовед, директор Дрезденской картинной галереи.





Биография

Карл Вёрман родился в Гамбурге в семье богатого судовладельца. Как старший сын, он был прямым наследником отца и должен был унаследовать его бизнес. Но он не проявлял никакого интереса к делам, его увлечением было искусство, и владельцем компании стал его младший брат — Адольф.

В возрасте 16 лет Карл стал студентом юридического факультета Гейдельбергского университета, который закончил в 1868 году с получением степени доктора права. Во время учёбы Карл Вёрман совершил путешествия по ряду стран Европы и Северной Америки и это укрепило его в решении заниматься искусством. Во время своей адвокатской практики Карл Вёрман продолжил учёбу в Гейдельгергском университете по специальности история искусства и археология и в 1871 году получил вторую учёную степень доктора искусствоведения по тематике античного искусства.

В 1871 год1872 годах он вместе с искусствоведом Альфредом Вольтманом совершил путешествие по Франции, Италии и Малой Азии. Итогом этого путешествия стал их совместный труд «История живописи». В 1873 году он получил звание профессора Дюссельдорфской академии художеств.

В 1882 году Карл Вёрман был назначен директором Дрезденской картинной галереи. Во время работы дирекатором музея Карл Вёрман подготовил и издал в 1887 году первый научный каталог Дрезденской галереи, начал активно пополнять коллекцию музея произведениями современных тогда художников, в частности Клода Моне и Карла Шпицвега. Впоследствии, Дрезденская галерея была разделена на два музея: Галерею старых мастеров и Галерею новых мастеров. Он также начал писать многотомный труд «История искусства всех времён и народов», который он начал с описания известных произведений первобытных людей, найденных при раскопках в местах их поселений.

После своего ухода с поста директора музея и до самой смерти Карл Вёрман продолжал писать книги по истории искусства. Скончался он 4 февраля 1933 года. Был кремирован и похоронен на кладбище в дрезденском районе Толкевиц.

Семья

Сыном Карла Вёрмана являлся Эрнст Вёрман.

Напишите отзыв о статье "Вёрман, Карл"

Литература

  • Предварительные исследования по археологии пейзажной живописи – Греция и Рим. Акерман: Мюнхен.
  • Пейзаж в искусстве древних народов, Мюнхене.
  • История живописи. 3 тома, Лейпциг. В соавторстве с Альфредом Вольтманом.
  • Искусство и природа: рисунки из северной и южной Европы.
  • История Академии искусств Дюссельдорфа. Дюссельдорф.
  • Каталог Королевской картинной галереи Дрездена, генерального директората королевской коллекции искусства и науки: Дрезден.
  • Какому искусству учит нас история. Дрезден.
  • Рисунки и гравюры старых мастеров в Королевском музее Дрездена. Мюнхен.
  • История искусства всех времен и народов. Многотомное издание, Вена, Лейпциг
  • Воспоминания восьмидесятилетнего старика. 2 тома, Лейпциг.

Ссылки

  • [www.verman-art.ru История искусства всех времён и народов Карла Вёрмана]

Примечания

Отрывок, характеризующий Вёрман, Карл

Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.