Вёршах
| Община
Вёршах
Wörschach
Показать/скрыть карты
|
Вёршах (нем. Wörschach) — община (нем. Gemeinde) в Австрии, в федеральной земле Штирия.
Входит в состав округа Лицен. Население составляет 1120 человек на 1 янв. 2016г. (1167 на 1 янв. 2009г.). Занимает площадь 42,88 км². Официальный код — 6 12 52.
Содержание
Политическая ситуация
Бургомистр коммуны — Франц Леммерер (АНП) по результатам выборов 2015 года.
Совет представителей коммуны (нем. Gemeinderat) состоит из 15 мест.
- Народники (АНП) занимают 11 мест (11 в 2010г.)
- Социал-демократы (СДПА) занимают 4 места (4 в 2010г.)
Географическое положение
Вёршах находится в долине реки Энс у подножья хребта Мёртвых Гор. Самая высокая вершина в коммуне Хохмёльбинг (Hochmölbing) (2 336 м), она расположена в 400 метрах от границы Штирии и Верхнии Австрии. Восточнее от Вёршах расположено торфяное болото Вёршахер Моос, площадь которого составляет 2,84 км². Это самое большое торфяное болото в долине Энса.
Достопримечательности
Недалеко от центра коммуны находятся средневековые развалины крепости Волькенштайн.[1] К северу от центра находится ущелье Вёршахкламм.
Напишите отзыв о статье "Вёршах"
Примечания
- ↑ [www.geomix.at/vereine/kategorie-detail.php?verein=Burgruine+Wolkenstein Развалины крепости Волькенштайн]
Ссылки
- [www.woerschach.at Официальная страница]
- [www.statistik.at/blickgem/gemDetail.do?gemnr=61252 Statistik Austria - Вёршах]
- 0665 - Wörschach.JPG
пейзаж у Вёршаха
- Hochtausing von der Spechtenseehuette.JPG
гора Хохтаусинг (Hochtausing)
- Ennstal.jpg
долина Энса у Вёршаха
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Вёршах
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
