Р-11А

Поделись знанием:
(перенаправлено с «В-11А»)
Перейти к: навигация, поиск

Ракета Р-11А (Р-11А-МВ, В-11А, 11ВА) — советская одноступенчатая жидкостная геофизическая ракета.





История создания

Создана на базе разработанной под руководством С. П. Королева в ОКБ-1 советской баллистической ракеты дальнего действия на долгохранимом топливе Р-11. Разработка этой ракеты была приурочена к Международному геофизическому году и выполнялась в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 11 июля 1956 года.

Ракета Р-11А предназначена для исследования верхних слоев атмосферы на высотах до 160 км. Основные задачи:

  • измерение атмосферного давления на различных высотах от 60 до 160 км;
  • определение оптических свойств верхних слоев атмосферы;
  • измерение концентрации положительных ионов;
  • регистрация числа встреч контейнера с микрометеоритами.

Основным проблемой при разработке Р-11А было обеспечение стабилизации на пассивном участке. Система, использованная на ракете Р-5А, в данном случае не годилась, поскольку подходящего источника энергии, подобного наддуву кислородного бака, у ракеты Р-11А не было. Контейнер с научной аппаратурой решили сделать отделяющимся и снабдить автономной системой стабилизации, что повлекло за собой необходимость разработки специальной дополнительной системы стабилизации ракеты на участке после выключения двигателя и до отделения контейнера (система успокоения).

Кроме научной аппаратуры, на борту была аппаратура для определения положения контейнера в полёте, регистрации физических условий в контейнере, а также фотоаппараты для контрольной съемки положения контейнера в пространстве. Регистрация измерений проводилась с помощью телеметрической системы, установленной в контейнере, имеющей 48 каналов и обеспечивающей 1250 опросов в 1 с.

Был разработан специальный обтекатель, защищавший контейнер от теплового воздействия потока и аэродинамических нагрузок, а также специальный переходный отсек, предназначенный для крепления контейнера, размещения пневматической системы разделения, коммутационной аппаратуры и системы успокоения.

Контейнер с научной аппаратурой имел форму шара, изготавливался из двух алюминиевых полуоболочек и был герметичным. Это позволяло поддерживать постоянное давление внутри контейнера, за счет чего обеспечивалось высокое качество экспериментальных данных. Герметичность обеспечивалась с помощью прокладки из вакуумной резины.

Система автоориентации контейнера имела оригинальную конструкцию. Функцию исполнительного органа выполнял массивный маховик большого диаметра, снабженный электродвигателем. Чтобы обеспечить достаточную эффективность работы системы, пришлось сделать диаметр маховика в 2 раза больше диаметра ракеты. В состав системы входили оптические индикаторы для грубого и точного отсчета положения контейнера относительно Солнца, датчик угловых скоростей контейнера относительно продольной оси, а также демпфирующие устройства. Эта система была разработана совместными усилиями отраслевого института Министерства электротехнической промышленности и ИПГ АН СССР, которые в течение 2 лет выполнили большой объем теоретических и экспериментальных исследований.

Пуски

Продолжение работ по программе МГГ проводилось с 1958 года путём зондирования атмосферы при помощи геофизической ракеты Р-11А, разработанной на базе ракеты-носителя Р-11. Более простая технология подготовки и возможность содержания ракеты в заправленном состоянии длительное время по сравнению с ракетой Р-1 позволяли проводить пуски геофизических ракет Р-11А на те же высоты (до 100 км), что и ракет Р-1А, но в более массовом порядке и со значительно большей точностью выполнения заданного времени пуска. Эксплуатационные особенности ракеты Р-11 позволили расширить область её применения для научных исследований. Особый интерес представляла возможность геофизических наблюдений в приполярных районах СССР.

В 1958 году было изготовлено семь ракет Р-11А. Пуски первых двух ракет, предназначенных для лётно-конструкторскоё отработки, производились в октябре 1958 года с полигона Капустин Яр.

Первый пуск ракеты Р-11А был произведен 4 октября 1958 года в 18 ч. 08 мин. При первом пуске ракета достигла высоты 98,31 км. Возмущающий момент, возникший при отделении контейнера от ракеты при первом пуске, превысил принятое в расчетах значение, и система автоориентации контейнера не могла застабилизироваться в течение 24 с. Затем стабилизация обеспечивалась на всем участке полета до входа в плотные слои атмосферы. Все приборы работали безотказно. Контейнер упал в болото и сильно деформировался. Однако пленки от трех фотоаппаратов уцелели и были пригодны для обработки.

Второй пуск состоялся 10 октября 1958-го и ракета достигла высоты 102,74 км. После отделения контейнер стабилизировался по всем трем осям и сохранял это положение до конца полета. Приборы также работали безотказно. Однако контейнер, упавший в болото, найти не удалось.

Результаты этих пусков позволили сделать заключение о готовности ракеты к основному этапу лётных испытаний, которые должны были проводиться на Новой Земле.

Первый пуск ракеты Р-11А на Новой Земле был проведен 31 октября 1958 года, ракета достигла высоты 103 км; система ориентации контейнера с полезной нагрузкой не справилась с возмущениями, однако все приборы, за исключением одного, работали нормально.

Чтобы исключить подобного рода случайности, при подготовке второго пуска, который состоялся 6 ноября 1958 года, был введен в схему дублирующий временной механизм. Контейнер отделился в расчётное время. Начальные возмущения были малыми. Все приборы работали нормально.

Третий пуск на Новой Земле состоялся 19 ноября 1958 года. Для усовершенствования системы автоориентации её в дальнейшем перемонтировали по упрощенной схеме. Во время полета такая модифицированная система работала нормально с момента отделения контейнера и до входа в плотные слои атмосферы.

Четвертый и пятый пуски были проведены 23 и 25 декабря 1958 года ракеты достигли высот 100,6 и 102 км соответственно. В целом семь пусков ракет Р-11А в 1958 году позволил выполнить программу МГГ и получить ценные научные данные.

15 февраля 1961 года во время полного солнечного затмения было проведено два пуска Р-11А для проведения исследований солнечной короны и оптических явлений в верхней атмосфере. Научная аппаратура была устанавлена в высотных геофизических автоматических станциях весом по 350 кг, которые были подняты на высоту до 105 км. Высотная геофизическая автоматическая станция была снабжена системой для ориентации её в пространстве и телеметрической системой. В стабилизированном положении станции оставались на всем протяжении своего полета в конусе лунной тени. Аппаратура для исследования солнечной короны с фотографическими материалами, установленная на одной из ракет, спасалась на парашюте. Обе ракеты были запущены одновременно с тем расчетом, чтобы в момент полного солнечного затмения станции были доставлены на высоту 70 км. Запуск ракет проводился в войсковой части 15644. Были выполнены следующие измерения:

  • исследование коротковолнового участка спектра солнечной короны при помощи спектрографа;
  • исследование спектра солнечной короны и спектра солнечной радиации, отраженной и рассеянной в атмосфере, в различных участках спектра при помощи приборов телеспектрометров и телефотометров;
  • фотометрирование поля солнечной короны в коротковолновой, видимой и ближней инфракрасной областях спектра при помощи электрофотометра и телефотометров;
  • измерение интенсивности короны в рентгеновской, ультрафиолетовой и видимой областях спектра с помощью фотонных счётчиков, счётчиков рентгеновских квант и других измерителей радиации;
  • фотографирование солнечной короны фотоаппаратами с различными светофильтрами и поляроидами.

Результаты измерений, проводимых каждым прибором, передавались по радиотелеметрии на землю, фотографии солнечной короны и спектрограммы спасались с помощью парашютов.

С полигона Капустин Яр с 4 октября 1958 года по 1961 год выполнено 11 пусков этой ракеты. С Новой Земли выполнено пять пусков. Всего данная модификация запускалась 16 раз.

В 1962 году проводились испытания пяти ракет Р-11А-МВ с задачей отработки аппаратуры для будущих исследований планет Марс и Венера. Основной задачей испытаний было исследование и проверка введения и работы парашютных систем спускаемых аппаратов с различными высотами ввода тормозного каскада и раскрытия основных куполов парашютов.

Технические характеристики

Стартовая масса 5000 кг
Масса незаправленной ракеты 1336 кг
Время работы ЖРД 90 с
Компоненты топлива азотная кислота-керосин
Масса отделяемого контейнера 250 кг
Длина (полная) 10226 мм
Диаметр корпуса 880 мм
Максимальный диаметр 1100 мм
Размах стабилизаторов 1800 мм
Высота активного участка 43,5 км
Скорость в момент выключения двигателя 1500 м/с
Высота отделения контейнера 71,5 км
Время отделения контейнера 110 с
Скорость в момент отдеоения 1300 м/с
Высота подъёма до 160 км

См. также

Напишите отзыв о статье "Р-11А"

Ссылки на изображения

  • [www.energia.ru/energia/launchers/im/r11a-01.jpg Геофизическая ракета Р-11А. Средства выведения. Сайт РККЭ]
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/tvorch-nasl-kor/41.jpg ГЕОФИЗИЧЕСКАЯ РАКЕТА B-11А (11ВА). Творческое наследие Сергея Павловича Королёва]
  • [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/photogallery/gallery_017/images/IMG_0907.jpg Приборный контейнер ракеты Р-11А с обтекателем. Фотогалерея "Новостей космонавтики"]

Внешние ссылки

  • [www.energia.ru/energia/launchers/rocket-r11a.html Геофизическая ракета Р-11А. Средства выведения. Сайт РККЭ]
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/tvorch-nasl-kor/03.html Творческое наследие Сергея Павловича Королёва]
  • [epizodsspace.no-ip.org/bibl/nk/1999/6/1999-6a.html И.Маринин, А.Владимиров, И.Лисов. Космодром Капустин Яр возрождается. НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ №6 1999 г.]
  • [epizodsspace.narod.ru/bibl/vetrov/korolev-delo/05-02.html Г. С. ВЕТРОВ. С.П.КОРОЛЕВ И ЕГО ДЕЛО]

Отрывок, характеризующий Р-11А

– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.