Назаренко, Владимир Афанасьевич
| Владимир Афанасьевич Назаренко | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Место смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Род войск | |||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||
| Часть |
77-й стрелковый полк 80-й стрелковой дивизии | ||
| Командовал |
ротой | ||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Владимир Афанасьевич Назаренко (1906, Берислав — 7.7.1971, Херсон) — командир роты 77-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии 13-й армии Северо-Западного фронта, лейтенант. Герой Советского Союза.
Биография
Родился в 1906 году в селе Берислав, ныне город Херсонской области, в крестьянской семье. Украинец. Окончил 6 классов и курсы механизаторов. Работал трактористом.
В Красной Армии в 1928—1930 годах и с 1939 года. Участник советско-финской войны 1939—1940 годов. Командир роты 77-го стрелкового полка лейтенант Владимир Назаренко в бою на Карельском перешейке, отбив несколько атак противника, 4 марта 1940 года в критический момент боя поднял бойцов в контратаку и уничтожил врага. Был ранен, попал в окружение, но вышел из вражеского кольца.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство» лейтенанту Назаренко Владимиру Афанасьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Работал в райкоме партии в Бериславе, затем в райисполкоме. Умер 7 июля 1971 года. Похоронен в Херсоне.
Награждён орденом Ленина, медалями. В городе Новороссийск Краснодарского края на здании школы, в которой учился Герой, установлена мемориальная доска.
Напишите отзыв о статье "Назаренко, Владимир Афанасьевич"
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2814 Владимир Афанасьевич Назаренко]. Сайт «Герои Страны». Проверено 17 марта 2014.
Отрывок, характеризующий Назаренко, Владимир Афанасьевич
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
