Шишов, Владимир Александрович

Владимир Александрович Шишов
Дата рождения	15 июля 1910(1910-07-15)
Место рождения	дер. Усть-Тосно, Российская империя
Дата смерти	9 мая 1969(1969-05-09) (58 лет)
Место смерти	Отрадное, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1932—1946
Звание
Часть	233-й истребительный авиационный полк 286-я истребительная авиационная дивизия 1-я истребительная авиационная армия Брянский фронт
Командовал	эскадрильей
Сражения/войны	Бои на Халхин-Голе, Великая Отечественная война
Награды и премии

Влади́мир Алекса́ндрович Шишо́в (15 июля 1910 года, дер. Усть-Тосно (ныне город Отрадное), Санкт-Петербургская губерния — 9 мая 1969 года, Отрадное, Ленинградская область, СССР) — командир эскадрильи 233-го истребительного авиационного полка 286-й истребительной авиационной дивизии 1-й истребительной авиационной армии Брянского фронта, капитан, Герой Советского Союза (1942).

Довоенная биография

Родился 15 июля 1910 года в деревне Усть-Тосно, ныне город Отрадное Кировского района Ленинградской области, в крестьянской семье. Окончил 7 классов, работал токарем.

В Красной Армии с 1932 года. В 1933 году окончил Ленинградскую теоретическую школу лётчиков, в 1935 году — Оренбургскую военную авиационную школу пилотов. В 1938 году вступил в ВКП(б). В 1939 году участвовал в боях на реке Халхин-Гол.

Участие в Великой Отечественной войне

На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. В первые месяцы войны старший лейтенант В. А. Шишов служил в 178-м истребительном авиационном полку ПВО, дислоцировавшемся под Москвой. Затем был направлен в другую авиационную часть. К концу июля 1942 года командир эскадрильи капитан Владимир Шишов совершил 215 успешных боевых вылетов, в 40 воздушных боях сбил 13 самолётов противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 ноября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм капитану Шишову Владимиру Александровичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 763.

Войну закончил командиром 177-го истребительного авиационного полка ПВО 319-й истребительной авиационной дивизии.

Всего за годы войны лётчик совершил около трёхсот успешных боевых вылетов, сбив в воздушных боях четырнадцать вражеских самолётов.

Послевоенная биография

В 1946 году В. А. Шишов вышел в отставку в звании майора. Жил в Отрадном, работал в рыболовецком колхозе «Нева». Скончался 9 мая 1969 года, похоронен в Отрадном.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 763);
• орден Ленина:
• орден Красной Звезды;
• медали.

Память

• В городе Отрадное Герою установлен памятник.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6068 Шишов, Владимир Александрович]. Сайт «Герои Страны».

• [persones.ru/biography-19530.html Владимир Александрович Шишов], persones.ru  (Проверено 19 мая 2012).

Отрывок, характеризующий Шишов, Владимир Александрович

– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.