Курносенко, Владимир Владимирович
Поделись знанием:
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
(перенаправлено с «В. В. Курносенко»)
| Владимир Курносенко | |
| Имя при рождении: |
Владимир Владимирович Курносенко |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: |
русский |
| [www.vladimirkurnosenko.wordpress.com dimirkurnosenko.wordpress.com] | |
Влади́мир Влади́мирович Курно́сенко (2 июля 1947, Челябинск, РСФСР, СССР — 17 января 2012, Псков, Российская Федерация) — советский и российский писатель, врач.
Содержание
Семья
- Родители:
- Отец — Владимир Алексеевич Курносенко.
- Мать — Лидия Протасовна Курносенко (урождённая Корзухина)
- Сёстры:
- Людмила Владимировна Ткачёва (урождённая Курносенко, р. 1941).
- Нина Владимировна Литварь (урождённая Курносенко, р. 1951), кандидат искусствоведения, профессор, руководитель аспирантуры Московской государственной академии хореографии. Литературный агент Владимира Курносенко.
- Первая жена — Лариса Дмитриевна Курносенко, врач-гинеколог. Заведующая отделением гинекологии Челябинского областного перинатального центра.[1]
- Дочь — Илона Владимировна Курносенко, врач-гинеколог, кандидат медицинских наук, доцент кафедры акушерства и гинекологии ЮУГМУ.[1]
- Внуки: Роман и Максим Барановы.
- Дочь — Илона Владимировна Курносенко, врач-гинеколог, кандидат медицинских наук, доцент кафедры акушерства и гинекологии ЮУГМУ.[1]
- Вторая жена — Татьяна Алексеевна Набатникова (р. 1948), советский и российский писатель, переводчик.[1]
Образование
- Челябинский медицинский институт[1][3]
- Литературный институт имени А. М. Горького (окончил в 1981, заочно)[3]
Биография
Родился 2 июля 1947 года в Челябинске в семье советского офицера.[3][4]
Несколько лет в детстве жил во Франкфурте-на-Одере.
После окончания Челябинского медицинского института в 1971—1979 гг. работал хирургом в Челябинской областной клинической больнице. В это же время занимался в литературном объединении Челябинского металлургического завода. В 1978 году опубликовал первый рассказ.[3]
В 1979—1985 гг. жил в Новосибирске.
В 1983 году в Москве, в издательстве «Современник» вышла первая книга рассказов «Справедливые дни».
В 1985 году вернулся в Челябинск. В 1985—1987 гг. работал редактором Южно-Уральского книжного издательства.[3]
В 1994 году вместе с матерью переехал в Псков[4], в 1995—2000 гг. работал на скорой помощи.[1]
Был мануальным терапевтом, владел акупунктурой, методом Бутейко, имел лицензию на частную практику. Разработал свою систему питания, которой вылечивал диабет, астму и другие болезни.Занимался каратэ-до и цигуном.[1]
Последние десять лет после смерти матери жил в одиночестве в частном доме на окраине Пскова. Был искренне верующим человеком, «горевшим» и сумевшим зажечь огонь веры в людях своей жизнью и творчеством.
Умер 17 января 2012 года в Пскове. Похоронен на Дмитриевском кладбище Пскова.[4]
Литературные премии
- 1996 - Премия Псковской областной администрации в области литературы и искусства. За роман "Евпатий".
- 1997 — Шорт-лист премии «Русский Букер» (роман «Евпатий»)[1][4]
- 1999 — премия журнала «Дружба народов» (за «Этюды в жанре хайбун»)[1]
- 2004 — Шорт-лист премии Ивана Петровича Белкина (повесть «Прекрасны лица спящих»)[1][4]
Участие в творческих организациях
- Член Союза писателей СССР (1987—1991)[3]
- Член Союза писателей России (с 1991)[3]
Библиография
Публикации Владимира Курносенко
| Произведение | Издание |
|---|---|
| Купим собаку. Рассказ. | «Вечерний Челябинск», 22.07.1976 |
| Встреча. Рассказ. | «Советская Сибирь», 18.12.1977, №295 |
| На краю. Рассказ. | «Сиб. огни», 1978, № 6 |
| Встреча. Рассказ. | «Лит. учёба», 1979, № 5 |
| Побег. Рассказ. | «Истоки», М. «Молодая гвардия», 1982 |
| Мальчик на полотенце. Рассказ. | «Лит. Россия», 30 сент. 1983 |
| Побег. Рассказы: Римлянин, Море, Я иду, Серегин, День рождения, Савок, Побег, Амур и Бэмби. (послесловие А. Неверова). | Молодые голоса, «Молодая гвардия», М., 1982 |
| Weise Stedte. Piper Zurich. (Побег. Рассказ. нем.) | 1982 |
| Справедливые дни. Рассказы: Серегин, Мальчик на полотенце, Савок, Побег, Я иду, Дорога за лес, Старики, Задачка, Мой дядя, дядя Леня. | «Современник», М., 1983 |
| «Я считаю – меняется…» ( о книге Александра Вампилова «Дом окнами в поле»). | «Сиб. Огни», 1983, № 11 |
| Сентябрь. Повесть. | «Сиб. Огни», 1984, № 12 |
| Грант Матевосян и его горы. Эссе. | «Лит. учёба», 1986, № 1 |
| Он у нас был. (Эссе о В. Высоцком). | «Сиб. Огни», 1986, № 12 |
| Рос на опушке рощи клен (Кирик), Батек, Матео из Армении, У нас на НФС. Рассказы. (Разбор А. Марченко). | «Лит. учёба», 1987, № 5 |
| Круг. Рассказ. | «Юность», 1987, №9 |
| История одной поездки. (Эссе о В. Астафьеве). | «Лит. учёба», 1988, № 2 |
| К вечеру дождь. Повесть: Сентябрь. Рассказы: Савок, Мальчик на полотенце, Жизненный промах Гызникова, Матео из Армении, Задачка, Батек, Под золотым дождем(Заметки командированного), Нечаянный праздник, Колеса жизни. | Южно-уральское книжное издательство, Челябинск, 1988 |
| Колеса жизни. Рассказы. | «Урал», 1988, № 7 |
| Эфиопка. Богатырская застава. Рассказы. | «Урал», 1988, № 10 |
| Милый дедушка. Повесть: Сентябрь. Рассказы: У нас на НФС, Римлянин, Амур и Бэмби, Море, Круг, День Рождения, Гость, Гретхен (Фуга) и др. | «Советский писатель», М., 1988 |
| «Феномен глубокого дыхания.» (О К.П. Бутейко) | «Челябинский рабочий», Челябинск, 1989 |
| Лента Мебиуса. Рассказы: Побег, Савок, Матео из Армении, Эфиопка, У нас на НФС, Гретхен, Я иду, Батек, Богатырская застава, Десять коротких рассказов, Последняя рыбалка, Рос на опушке рощи клен, Римлянин. Повесть: Год побед Феди Некочуева. | «Молодая гвардия», М., 1989 |
| Задачка. Рассказ. В книге "Свой голос". | «Детская литература», М., 1989 |
| Подлое время. Короткие рассказы: Микроба | «Сиб. Огни», 1991, № 5 |
| Дежурство со следователем. Повести: Лента Мебиуса, Ординаторская, Дежурство со следователем. Короткие рассказы: Микроба, Ваганьковское, Онтологическое, Смерть | Форум –издат., Челябинск, 1992 |
| Стыд. Рассказ. | «Общее дело», Лит. газета, 1992, № 4 |
| Контрольная пауза. Повесть. | «Русская провинция», 1992, № 4 |
| Счастливый (Любовь Бахадыра). Рассказ. | «Общее дело», Челябинск, 1993 |
| И друг, и враг, пир. (Отрывки из романа). | «Общее дело», Челябинск, 1994, № 2 (14) |
| Блик на темной воде. Рассказ. | «Уик-энд», Урал, 1994, № 19 (97) |
| Любви счастливой, безмятежной. Цыбук. Рассказы. | «Московский вестник». Журнал московских писателей и литинститута, 1995, №№3-4 |
| Евпатий. Роман. | «Отчина», Псков, 1996. |
| Стыд. Любовь Бахадыра. Рассказы. | «Реалист», Литературный альманах, М., 1997, № 2 |
| Контактеры. Рассказ. [magazines.russ.ru/novyi_mi/1997/4/stories06.html] | «Новый мир», 1997, № 4 |
| Парвеню. Мой чёрный человек. Рассказы. | «Скобари», Сборник произведений псковских писателей, Псков, «Псковская литература», 1999 |
| Этюды в жанре хайбун. | «Дружба народов», 1999, № 11 |
| Свете тихий. Повесть. [magazines.russ.ru/druzhba/2001/4/kurn.html] | «Дружба народов», 2001, № 4 |
| Прекрасны лица спящих. Повесть. [magazines.russ.ru/druzhba/2003/2/kur.html] | «Дружба народов»,2003, № 2 |
| Возвращение вейсманизма. | Скобари. Альманах псковских писателей. «Псковский литератор», Псков, 2003 |
| Жена монаха. Повесть. [magazines.russ.ru/druzhba/2004/7/kur3.html] | «Дружба народов», 2004, №7 |
| Рукавички. Рассказ. [magazines.russ.ru/druzhba/2005/6/kur5.html] | «Дружба народов», 2005, №6 |
| Разлучение в Эдеме. Рассказ. [magazines.russ.ru/druzhba/2006/7/ku8.html] | «Дружба народов», 2006, №7 |
| Неостающееся время. Цикл рассказов. [magazines.russ.ru/druzhba/2007/9/ku3.html] | «Дружба народов», 2007, №9 |
| Жена монаха. | «Время», М., 2008 |
| Совлечение бытия. Отрывок из романа. [www.lgz.ru/article/18551/] | «Литературная газета», 14.03.2012, №10 |
| [www.lych.ru/online/0ainmenu-65/67/764-2012-08-06-11-57-10] | «Литературная учёба», 2012, №3 |
| Путём ветра и облаков. Рассказ. [magazines.russ.ru/druzhba/2012/4/k12.html] | «Дружба народов», 2012, №4 |
| Совлечение бытия. Роман. [www.moskvam.ru/publications/publication_1100.html] | «Москва», 2014, №5 |
| Круг. Рассказ. Републикация. | "Железная дорога в русской литературе советской эпохи." Антология. М., 2015 |
Рецензии
| Название | Издание |
|---|---|
| Куда ты, Жеребёнок? По поводу одного спектакля театра кукол. | «Общее дело», Челябинск, 1993, № 2 (8) |
| Два анекдота на одну тему. О новом спектакле челябинской драмы. | «Челябинский рабочий», 2.03.1994 |
| О моноспектакле Евгения Вохминцева "Записки сумасшедшего" | «Акция», 17.12.1993 |
| Автограф | «Акция», 3.03.1994 |
О Владимире Курносенко
- [magazines.russ.ru/druzhba/2006/10/an15-pr.html Ткание ветра]// Дружба Народов. 2006, №10
- [magazines.russ.ru/druzhba/2014/10/14a.htmlИсчерпание бытия?]// Дружба народов. 2014, №10
- Амелин Л. Не доверять власть дуракам и хищникам... Отзыв на роман "Евпатий". // Новости Пскова. 9.08.1997г.
- Амлинский В. За каждый свой шаг. // Известия. №214
- Архангельский А. Осенние досуги. // Известия. 1999 года
- Астафьев В. // Литературная газета. 1985, №41
- Бавильский Д. [www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=26484 Парадокс Курносенко или п(р)оиски литургического звука] // Куча книг.ru. — 14 мая 2001 года.
- Васюченко И. От первого лица // Литературное обозрение. — 1984. — № 5.
- Гусев В.
- Ермолин Е. [magazines.russ.ru/continent/2006/128/ee27.html Случай нового реализма.] // Континент. 2006, №128
- Зенова Н. Надеждые ориентиры. // Литературная газета. 1985, №41
- Ибрагимова З.
- Игрунова Н. и Дубин Б.
- [magazines.russ.ru/druzhba/2003/1/dubin.html Обрыв связи] // Дружба Народов. 2003, №1
- Здесь и вчера. // Известия. 7.05.2001
- Коробов В.
- Куницын В. Начать с себя // Литературная газета. 1985, №48
- Курносенко Аглая. [ugle.livejournal.com/150800.html Некролог] // Живой Журнал. — 25 января 2012 года.
- Лебедушкина О. [magazines.russ.ru/druzhba/2003/6/lebed.html О домах на камне и на песке] // Дружба Народов. 2003, №6
- Литварь Н. Здесь русский дух. Беседу вела Дергачева И. В. [docs.google.com/file/d/0BwcbIb0u2K05NnFxNW1KdXIxcUU/edit] // Новое радио. 02.08.2014
- Марченко А. [vladimirkurnosenko.wordpress.com/%D0%BA%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0/%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D1%87%D1%83%D0%B2%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE-%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5%D0%BC/ Поверить чувство знанием] // Литературная учеба. 1987, №5
- Моисеев А. Невостребованность. // Народная дума. 10.02.1993
- Мухин В. Воспоминания о Владимире Курносенко. [www.proza.ru/2014/01/29/89]
- Неверов А.[5]
- Особый талант человеческий. Сизов А. А. Три покосева. Курносенко В. Побег. Трофимов А. Праздник завтра. // М., 1983.
- Увидеть лицо поколения. // Литературная газета. 1986, №24
- Неподнятая целина. // Литературная газета. 1988, №49
- Мы не умеем жить и не умеем умирать. // "33 беседы Не только о литературе". Московская городская организация Союза писателей России, газета Труд, М., 2003
- [infoart.udm.ru/magazine/novyi_mi/redkol/nemzer/nemze052.htm Опять с вековою тоскою.] // Новое литературное обозрение. М.,1998
- [magazines.russ.ru/znamia/1998/5/nemzer-pr.html В каком году — рассчитывай...] // Знамя. 1998, №5
- [ruthenia.ru/nemzer/zhurnal_aprel.html Обзор четырёх номеров] // Газета «Время новостей» от 16.05.2001
- [belkin-premium.ru/pressa/20050204vrnov.html Отложенный выбор] // Газета «Время новостей» от 4.02.2005
- [www.vremya.ru/2007/219/10/192950.html Место встречи Остера и Шнура.] // Время N°219, 29 ноября 2007. Обзор четырёх номеров
- Прокопьева З. Е. [www.book-chel.ru/ind.php?what=card&id=1071 Курносенко Владимир Владимирович] // Челябинск: Энциклопедия / Сост. В. С. Боже, В. А. Черноземцев. — Изд. исправ. и доп. — Челябинск: Каменный пояс, 2001. — С. 452.
- Радченко Е. Владимир Курносенко как персонаж отечественной литературы. // Челябинский рабочий. 11.01.1994
- Рыбальский А. [mediazavod.ru/articles/111025 Умер писатель Владимир Курносенко.] // 07.02.2012
- Шкловский Е. Мудрецы и максималисты // Литературная газета. — 4 апреля 1984 года.
- Мы новички // Литературная учёба. — 1985. — № 1.
- Шмаков А.Радость первой встречи: новое имя. // Вечерний Челябинск. — 4 октября 1985 года. В поисках своего героя. // Вечерний Челябинск. — 28 января 1989 года.
- Щуплов А. Зашкаленность болью... // Книжное обозрение. 1990, №10
- Яранцев В. Отцы и дети [www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=2088955] // Литературная учёба. 2007, №46
- [www.lgz.ru/article/18112/ Некролог] // Литературная газета. 2012, №3
- [pln-pskov.ru/culture/106325.html Скончался псковский писатель Владимир Курносенко] // Псковская лента новостей. — 23 января 2012 года.
- [cinetheatrica.livejournal.com/37556.html Памяти великого человека Владимира Курносенко] // Живой Журнал 17 февраля 2012 года.
Интервью
- Спасите наши души! (вела беседу Л. Старикова). // Вечерний Челябинск. 15.05.1991
- Точка Зрения [www.youtube.com/watch?v=VInld3CzDGA&feature=youtu.be] [www.youtube.com/watch?v=hgCmUwOO3r0&feature=youtu.be] видео-интервью (вел беседу Валентин Курбатов). Псков. 20.04.1995
- "Евпатий" повод для знакомства (вела беседу И. Ефимова). // Новости Пскова. 1996, № 26
- Мы не умеем жить и не умеем умирать (вел беседу Александр Неверов). // Труд. 10.07.1997
- Держать надежду[www.lgz.ru/article/803/] (вел беседу Александр Неверов). // Литературная газета. 2007, №27
Современники о Владимире Курносенко
Сперва как врач-хирург, затем — как литератор, он понял очень простую, но многим и многим людям недоступную истину: прежде чем сделать операцию больному, надо самому почувствовать боль человеческую. А задача врача и вместе с ним литератора — помочь убавить боль и уменьшить страдания человека.[4]
Александр Неверов, 1983:
…Есть в этих рассказах то, что почти сто лет назад другой писатель-врач – Антон Павлович Чехов – назвал «особым талантом – человеческим», «тонким, великолепным чутьём к боли вообще». В этой чуткости – главный нерв прозы В. Курносенко, её сила и достоинство.
Евгений Шкловский, 1984:
Для В. Курносенко быть человеком - значит откликаться на боль другого. Но долго ли продержишься с такой отзывчивостью? Хватит ли сил? Эти вопросы герои и автор обращают прежде всего к самим себе, они ими мучаются. Совесть не дает им примириться, отступить, оправдаться. Им важно не только мысль разрешить, но жизнью своей решение подкрепить, утвердить. [...] Герои В. Курносенко - максималисты. Но дело все-таки, наверное, не в героях, а - в авторе, в его ищущей и вопрошающей мысли.
Владимир Амлинский, 1985:
Небольшой рассказ [Задачка] обрадовал меня отсутствием морализации. Нравственная сверхзадача и авторское отношение не пересказывались и не декларировались, были упрятаны в текст, в диалог, в жест, в психологию. В рассказе была жизнь, и она держала читателя, заставляла его задумываться, а не следовать авторским рацеям.
Александр Шмаков, 1989:
Книги "Милый дедушка" и "К вечеру дождь", состоящие из разных произведений Вл. Курносенко, как бы нанизаны на единый идейный стержень, очень сходны по стилю. Они написаны на одном дыхании. Произведения писателя затягивают читателя от страницы к странице и несут печать его индивидуальности. [...] Слово его, в основе своей песенное и светлое, помогает читателю лучше видеть то живое, красивое, неповторимое, что волнует автора.
...Тихий проникновенный голос тонкого, совестливого и человечного прозаика...[6]
Лев Аннинский, 2006:
У Курносенко медицина - не просто профессия рассказчика. Это и концептуальный базис, и исход. Скальпельная жестокость взгляда плюс безжалостная логика диагноста. При фатальной, от "худо-бедно интеллигенции" унаследованной жажды: за правдой факта найти глобальный смысл. Правда проста. На стол хирурга попадает покалеченный бандит, который в школьные годы сам калечил одноклассников, среди коих был тогда и нынешний врач. Вопрос: мстить? Простить? Спасти насильника? С этого сюжета начинается, я думаю, Курносенко-писатель (книга "Справедливые дни"). И этот мотив - невменяемой, невыносимой, не знающей морали "правды" - проходит через все его тексты. Растерянность душ и бессилие разума при смертельном всесилии ножа в руке - хирургического или бандитского - любого. В ряд замечательных писателей - медиков (Чехов, Вересаев, Булгаков... теперь, кажется, и Горин) я без колебания ставлю Владимира Курносенко.[7]
Мемориальный сайт
[vladimirkurnosenko.wordpress.com/ Писатель Владимир Курносенко.]
Напишите отзыв о статье "Курносенко, Владимир Владимирович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Курносенко Аглая. [ugle.livejournal.com/150800.html Некролог] // Живой Журнал. — 25 января 2012 года.
- ↑ [www.kino-teatr.ru/kino/director/ros/231379/bio/ Аглая Курносенко на сайте Кино-Театр.РУ]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Прокопьева З. Е. [www.book-chel.ru/ind.php?what=card&id=1071 Курносенко Владимир Владимирович] // Челябинск: Энциклопедия / Сост. В. С. Боже, В. А. Черноземцев. — Изд. исправ. и доп. — Челябинск: Каменный пояс, 2001. — С. 452.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [pln-pskov.ru/culture/106325.html Скончался псковский писатель Владимир Курносенко] // Псковская лента новостей. — 23 января 2012 года.
- ↑ [www.lgz.ru/author/44/ Литературная газета, о газете, Сайт "Литературной газеты", Издательский дом "Литературная газета", СМИ, статья, репортаж, обзор, новость, новости, интервью, пресса, периодика, …]
- ↑ Немзер Андрей. [www.vremya.ru/2004/30/10/92237.html Отложенный выбор] // Время новостей. — № 30. — 20 февраля 2004 года.
- ↑ [magazines.russ.ru/druzhba/2006/10/an15-pr.html Журнальный зал | Дружба Народов, 2006 N10 | Лев АННИНСКИЙ. Ткание ветра]
Ссылки
- [scnc.ru/enc.php?mode=showart&id=31470&slog=&alpha=12 Владимир Курносенко на сайте научно-популярного журнала SCNC.RU]
- [magazines.russ.ru/authors/k/kurnosenko/ Владимир Курносенко] в «Журнальном зале»
Отрывок, характеризующий Курносенко, Владимир Владимирович
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
Категории:
- Родившиеся 2 июля
- Родившиеся в 1947 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Челябинске
- Умершие 17 января
- Умершие в 2012 году
- Умершие в Пскове
- Писатели по алфавиту
- Выпускники Южно-Уральского государственного медицинского университета
- Хирурги России
- Медики Челябинска
- Сотрудники Челябинской областной клинической больницы
- Сотрудники Южно-Уральского книжного издательства
- Медики Пскова
- Выпускники Литературного института имени А. М. Горького
- Писатели России XX века
- Писатели России XXI века
- Русские писатели XX века
- Русские писатели XXI века
- Писатели России по алфавиту
- Писатели Челябинска
- Писатели Новосибирска
- Писатели Пскова
- Члены Союза писателей СССР
- Члены Союза писателей России
- Похороненные на Дмитриевском кладбище (Псков)
