Набоков, Владимир Владимирович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «В. В. Набоков»)
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Набоков

Фото Хорста Тэйппа, 1969 г.
Имя при рождении:

Владимир Владимирович Набоков

Псевдонимы:

Сирин, Вл.; Сирин В.[1] Шишков, Василий

Дата рождения:

10 (22) апреля 1899(1899-04-22)

Место рождения:

Санкт-Петербург, Российская империя

Дата смерти:

2 июля 1977(1977-07-02) (78 лет)

Место смерти:

Монтрё, Швейцария

Род деятельности:

прозаик, поэт, драматург, переводчик, литературовед

Годы творчества:

1921—1977

Направление:

модернизм, постмодернизм

Жанр:

сатира, антиутопия, биография

Язык произведений:

русский, английский, французский

Подпись:

[lib.ru/NABOKOW/ Произведения на сайте Lib.ru]

Влади́мир Влади́мирович Набо́ков (публиковался также под псевдонимом Владимир Си́рин; 10 [22] апреля 1899[2], Санкт-Петербург — 2 июля 1977, Монтрё) — русский и американский писатель, поэт, переводчик, литературовед и энтомолог.





Биография

Владимир Набоков родился 10 (22) апреля 1899 года в Санкт-Петербурге в состоятельной дворянской семье.

Отец — Владимир Дмитриевич Набоков (1869—1922), юрист, известный политик, один из лидеров Конституционно-демократической партии (партии кадетов), из русского стародворянского рода Набоковых. Мать — Елена Ивановна (урождённая Рукавишникова; 1876—1939), дочь богатейшего золотопромышленника[3][4]. Кроме Владимира, в семье было ещё два брата и две сестры.

Дед по линии отца, Дмитрий Николаевич Набоков, был министром юстиции в правительствах Александра II и Александра III, бабушка по линии отца Мария Фердинандовна, баронесса фон Корф (1842—1926), дочь барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корфа (1805—1869), немецкого генерала русской службы. Дед по линии матери Иван Васильевич Рукавишников (1843—1901), золотопромышленник, меценат[5], бабушка по линии матери Ольга Николаевна Рукавишникова, ур. Козлова (1845—1901), дочь действительного тайного советника Николая Илларионовича Козлова (1814—1889), выходца из купеческой семьи, ставшего врачом, биологом, профессором и начальником Императорской медико-хирургической академии и главой медицинской службы русской армии[6].

В обиходе семьи Набокова использовалось три языка: русский, английский и французский, — таким образом, будущий писатель владел тремя языками с раннего детства. По собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски. Первые годы жизни Набокова прошли в комфорте и достатке в доме Набоковых на Большой Морской в Петербурге и в их загородном имении Выра (под Гатчиной).

Образование начал в Тенишевском училище в Петербурге, где незадолго до этого учился Осип Мандельштам. Литература и энтомология становятся двумя основными увлечениями Набокова.

Осенью 1916, за год до Октябрьской революции Владимир Набоков получил имение Рождествено и миллионное наследство от Василия Ивановича Рукавишникова, дяди со стороны матери. В 1916 году Набоков, ещё будучи учеником Тенишевского училища, на собственные деньги издаёт в Петербурге под своей фамилией первый поэтический сборник «Стихи» (68 стихотворений, написанных с августа 1915 по май 1916). В этот период он выглядит веселым юношей, производящим впечатление своим «шармом» и «необыкновенной чувствительностью» (З. Шаховская). Сам Набоков стихов из сборника впоследствии никогда не переиздавал.

Октябрьская революция заставила Набоковых перебраться в Крым, где к Владимиру пришёл первый литературный успех — его работы печатались в газете «Ялтинский голос» и использовались театральными труппами, во множестве спасавшимися на южном берегу Крыма от опасностей революционного времени. В январе[7] 1918 года в Петрограде вышел сборник — Андрей Балашов, В. В. Набоков, «Два пути»[8], включавший 12 стихотворений Набокова и 8 стихотворений его одноклассника А. Н. Балашова. Упоминая об этой книге, Набоков никогда не называл по имени своего соавтора (он всегда опасался подвести тех, кто остался в Советской России)[9]. Альманах «Два пути» — это единственная книга Набокова за всю его жизнь, изданная в соавторстве.

Проживая в Ялте, в Ливадии, Набоков знакомится с М. Волошиным, который посвящает его в метрические теории Андрея Белого. В крымском альбоме «Стихи и схемы» Набоков помещал свои стихи и их диаграммы (вместе с шахматными задачами и другими заметками). Ритмической теории Белого следует стихотворение, написанное самим Набоковым в сентябре 1918 года, — «Большая Медведица», диаграмма полуударений которого повторяет форму этого созвездия[10].

В апреле 1919 года, перед захватом Крыма большевиками, семья Набоковых навсегда покинула Россию. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой, и на эти деньги семья Набоковых жила в Берлине, в то время как Владимир получал образование в Кембриджском университете (Тринити-колледж), где он продолжает писать русские стихи и переводит на русский язык «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. В Кембриджском университете Набоков основал Славянское общество, впоследствии переродившееся в Русское Общество Кембриджского университета[11].

В марте 1922 года был убит отец Владимира Набокова Владимир Дмитриевич Набоков. Это произошло на лекции П. Н. Милюкова «Америка и восстановление России» в здании Берлинской филармонии. В. Д. Набоков попытался нейтрализовать стрелявшего в Милюкова черносотенца, но был застрелен его напарником.

Берлин (1922—1937)

В 1922 году Набоков переезжает в Берлин; зарабатывает на жизнь уроками английского языка. В берлинских газетах и издательствах, организованных русскими эмигрантами, печатаются рассказы Набокова.

В 1922 году заключает помолвку со Светланой Зиверт; помолвка была расторгнута семьёй невесты в начале 1923 года, поскольку Набоков не смог найти постоянную работу.

В 1925 году Набоков женится на Вере Слоним, петербурженке из еврейско-русской семьи. Их первый и единственный ребёнок, Дмитрий (1934—2012) много занимался переводами и изданием произведений отца и способствовал популяризации его творчества, в частности, и в России[12].

Вскоре после женитьбы завершает свой первый роман — «Машенька» (1926). После чего до 1937 года создаёт 8 романов на русском языке, непрерывно усложняя свой авторский стиль и всё более смело экспериментируя с формой. Печатается под псевдонимом В. Сирин. Печатался в журнале «Современные записки» (Париж). Романы Набокова, не печатавшиеся в Советской России, имели успех у западной эмиграции, и ныне считаются шедеврами русской литературы (особенно «Защита Лужина», «Дар», «Приглашение на казнь» (1938)).

Франция и отъезд в США (1937—1940)

В 1936 году В. Е. Набокова была уволена с работы в результате усиления антисемитской кампании в стране. В 1937 году Набоковы уезжают во Францию и поселяются в Париже, проводя также много времени в Канне, Ментоне и других городах. В мае 1940 года Набоковы бегут из Парижа от наступающих немецких войск и переезжают в США последним рейсом пассажирского лайнера «Champlain» (англ.), зафрахтованного американским еврейским агентством ХИАС с целью спасения еврейских беженцев[13]. В память о смелых выступлениях Набокова-старшего против кишинёвских погромов и дела Бейлиса семью его сына поместили в шикарную каюту первого класса[14].

США

В Америке с 1940 до 1958 года Набоков зарабатывает на жизнь чтением лекций по русской и мировой литературе в американских университетах.

Свой первый роман на английском языке («Подлинная жизнь Себастьяна Найта») Набоков пишет ещё в Европе, незадолго до отъезда в США. С 1938 года и до конца своих дней Набоков не написал на русском языке ни одного романа (если не считать автобиографию «Другие берега» и авторский перевод «Лолиты» на русский язык). Его первые англоязычные романы «Подлинная жизнь Себастьяна Найта» и «Под знаком незаконнорождённых» («Bend Sinister»), несмотря на свои художественные достоинства, не имели коммерческого успеха. В этот период Набоков близко сходится с Э. Уилсоном и другими литературоведами, продолжает профессионально заниматься энтомологией. Путешествуя во время отпусков по Соединённым Штатам, Набоков работает над романом «Лолита», тема которого (история взрослого мужчины, страстно увлёкшегося двенадцатилетней девочкой) была немыслимой для своего времени, вследствие чего даже на публикацию романа у писателя оставалось мало надежд. Однако роман был опубликован (сначала в Европе, затем в Америке) и быстро принёс его автору мировую славу и финансовое благосостояние. Первоначально роман, как описывал сам Набоков, был опубликован в издательстве «Олимпия Пресс», которое, как он понял уже после публикации, выпускало в основном «полупорнографические» и близкие к ним романы.

Вновь Европа

Набоков возвращается в Европу и с 1960 года живёт в Монтрё, Швейцария, где создаёт свои последние романы, наиболее известные из которых — «Бледное пламя» и «Ада» (1969).

Последний незавершённый роман Набокова «Лаура и её оригинал» (англ. The Original of Laura) вышел на английском языке в ноябре 2009 года. Издательство «Азбука» в этом же году выпустило его русский перевод (пер. Г. Барабтарло, ред. А. Бабиков).

Скончался В. В. Набоков 2 июля 1977 года, похоронен на кладбище в Кларане, вблизи Монтрё, Швейцария.

Братья и сёстры

Писательский стиль

Произведения Набокова характеризуются сложной литературной техникой, глубоким анализом эмоционального состояния персонажей в сочетании с непредсказуемым сюжетом. Среди известнейших образцов творчества Набокова можно отметить романы «Машенька», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар». Известность у широкой публики писатель получил после выхода в свет скандального романа «Лолита», по которому впоследствии было сделано несколько экранизаций (1962, 1997).

В романах «Защита Лужина» (1929—1930), «Дар» (1937), «Приглашение на казнь» (антиутопия; 1935—1936), «Пнин» (1957) — коллизия духовно одарённого одиночки с тоскливо-примитивным «среднечеловеческим» миром — «мещанской цивилизацией», или миром «пошлости», где властвуют мнимости, иллюзии, фикции. Однако Набоков не остаётся на узко-социальном уровне, а переходит к разработке скорее метафизической темы соотношения разных «миров»: мира реального и мира писательского воображения, мира Берлина и мира воспоминания о России, мира обычных людей и мира шахматного и т. д. Свободное перетекание этих миров является модернистской чертой. Также чувство новизны и свободы этим произведениям даёт то, что в них Набоков разрабатывает яркие языковые приёмы, совершенствует свой стиль, достигая особой выпуклости, осязаемости кажущихся мимолётными описаний.

Сенсационный бестселлер «Лолита» (1955) — опыт соединения эротики, любовной прозы и социально-критического нравоописания, одновременно с затрагиванием популярных тем, достигший высот изощрённой эстетики и определённых философских глубин. Одной из ведущих проблем в романе оказывается проблема эгоизма, разрушающего любовь. Роман написан от лица рафинированного европейца, учёного, страдающего болезненной страстью к девочкам-нимфеткам вследствие детской любви к девочке.

Лирика с мотивами ностальгии; мемуарыПамять, говори», 1966).

Рассказы удивительной лирической силы. В миниатюре содержат многие проблемы крупных творений писателя: тему «другого» мира, переплетённую с ним тему мимолётного, ускользающего переживания и т. д. Наиболее выдающиеся произведения в этом жанре: рассказы «Возвращение Чорба», «Весна в Фиальте», «Рождество», «Облако, озеро, башня», «Terra Incognita», повесть «Соглядатай».

ЭссеистикаНиколай Гоголь», 1944).

Переводы на английский язык «Евгения Онегина» Александра Пушкина, «Героя нашего времени» Михаила Лермонтова и «Слова о полку Игореве».

Поэтику стилистически изысканной прозы слагают как реалистические, так и модернистские элементы свойственные антироману (лингвостилистическая игра, всеохватное пародирование, мнимые галлюцинации). Принципиальный индивидуалист, Набоков ироничен в восприятии любых видов массовой психологии и глобальных идей (в особенности марксизма, фрейдизма). Своеобразному литературному стилю Набокова была присуща игра в шараду из реминисценций и головоломки из зашифрованных цитат.

Набоков — синестетик

Синестезия — это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств, смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус. Слово «синестезия» происходит от греч. Συναισθησία и означает смешанное ощущение (в противовес «анестезии» — отсутствию ощущений).

Вот что писал в автобиографии Владимир Набоков:

Исповедь синэстета назовут претенциозной и скучной те, кто защищён от таких просачиваний и отцеживаний более плотными перегородками, чем защищён я. Но моей матери всё это казалось вполне естественным. Мы разговорились об этом, когда мне шёл седьмой год, я строил замок из разноцветных азбучных кубиков и вскользь заметил ей, что покрашены они неправильно. Мы тут же выяснили, что некоторые мои буквы того же цвета, что её, кроме того, на неё оптически воздействовали и музыкальные ноты. Во мне они не возбуждали никаких хроматизмов.

Кроме самого Владимира, синестетиками были его мать, его жена; синестезией обладал и его сын Дмитрий Владимирович Набоков.

Нобелевская премия по литературе

Начиная с 1960-х годов распространились слухи о возможной номинации Владимира Набокова на Нобелевскую премию[21]. На Нобелевскую премию по литературе Набоков был выдвинут по крайней мере дважды: в 1963 году[22] Робертом Адамсом (англ.) и в 1964 году[23] Элизабет Хилл (англ.).

В 1972 году, спустя два года после получения престижной премии, Александр Солженицын написал письмо в шведский комитет, в котором рекомендовал номинировать Набокова на Нобелевскую премию по литературе. Несмотря на то, что номинация не состоялась, Набоков выразил глубокую благодарность Солженицыну за этот жест в письме, отправленном в 1974 году, после высылки Солженицына из СССР[24]. Впоследствии авторы многих изданий (в частности, London Times, The Guardian, New York Times) причисляли Набокова к тем писателям, кто незаслуженно не был включён в списки номинантов[25].

Энтомология

Набоков профессионально занимался энтомологией. Его интерес к этой области возник под влиянием книг Марии Сибиллы Мериан, найденных им на чердаке имения Выра[26]. Набоков внёс весомый вклад в лепидоптерологию (раздел энтомологии, посвящённый чешуекрылым), открыв многие виды бабочек, в его честь и именами героев его произведений были названы свыше 30 видов бабочек (в том числе Madeleinea lolita) и род бабочек Nabokovia (англ.)[27].

В 1921 году Набоков опубликовал свою первую статью о бабочках «Несколько замечаний о крымских чешуекрылых» (на английском языке)[28]. Был куратором коллекции бабочек в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета[29].

«Тут Аполлон – идеал, там Ниобея – печаль», и рыжим крылом да перламутром ниобея мелькала над скабиозами прибрежной лужайки, где в первых числах июня попадался изредка маленький «чёрный» аполлон
Упоминание различных видов бабочек Владимиром Набоковым в его произведении «Дар»

Часть коллекции бабочек, собранной Набоковым в 1940-е — 1950-e годы, находившаяся в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета (США), при помощи ученого-зоолога Н. А. Формозова уже после смерти писателя была подарена Музею Набокова. В Гарвардском музее Набоков проработал семь лет (1941—1948) и большая часть его личной коллекции, собранной за эти годы, была подарена им этому музею[28]. Бабочки из этой коллекции были собраны им во время его летних путешествий по западным штатам США. Примечательно, что описание данных путешествий, включая кафе и мотели, впоследствии вошло в роман Лолита как описание путешествий преступника-педофила и его жертвы[30].

Коллекцию бабочек в 4324 экземпляра после смерти писателя его жена Вера подарила университету Лозанны.

В 1945 году на основании анализа гениталий самцов бабочек-голубянок разработал новую классификацию для рода Polyommatus, отличающуюся от общепризнанной. Позднее точка зрения Набокова на систематику голубянок была подтверждена при помощи анализа ДНК[31].

C 1920 по 1976 год Набоков опубликовал 25 статей и заметок по энтомологии[32].

Согласно биологу Николаю Формозову, бабочки являлись неотъемлемой частью образной системы большинства произведений Набокова: например, в рассказе «Рождество» внутренний монолог Слепцова прерван на слове «смерть» неожиданным появлением из кокона бабочки Attacus atlas. Цинциннат в романе «Приглашение на казнь», когда пишет письмо, отвлекается от него, чтобы прикоснуться к грушевой павлиноглазке (Saturnia pyri), которая позже, уже после казни главного героя, вылетает сквозь разбитое окно камеры. Рой белых ночных и ярких экзотических бабочек кружит над умершим Пильграмом в финале одноименного рассказа. Ангел в рассказе «Удар крыла» по описанию писателя подобен ночной бабочке: «Бурая шерсть на крыльях дымилась, отливала инеем <…> [он] опирался на ладони как сфинкс» («сфинкс» — латинское название одного из родов бабочек-бражников — Sphinx). Путь махаона, описанный в книге «Другие берега», повторяет маршрут его двоюродного прадеда — декабриста М. А. Назимова к месту его сибирской ссылки[32]. Всего бабочки упоминаются в произведениях писателя более 570 раз[33].

Преподавательская деятельность

Преподавал русскую и мировую литературу, перевёл «Евгения Онегина» и «Слово о полку Игореве» на английский язык. Лекции были изданы посмертно американским библиографом Фредсоном Бауэрсом (англ.) при содействии вдовы писателя В. Е. Набоковой и сына Д. В. Набокова: «Lectures on Literature» (1980), «Lectures on Russian Literature» (1981), «Lectures on Don Quixote» (1983).

Шахматы

Серьёзно увлекался шахматами: был достаточно сильным практическим игроком и опубликовал ряд интересных шахматных задач.

В некоторых романах шахматный мотив становится сквозным: помимо очевидной зависимости ткани «Защиты Лужина» от шахматной тематики, в «Истинной жизни Себастьяна Найта» многие смыслы раскрываются, если правильно прочитать фамилии героев: главный герой Найт — конь на шахматной доске романа, Бишоп — слон.

Кроссворды

В феврале 1925 года в «Нашем мире», приложении к берлинской газете «Руль», Владимир Набоков впервые использовал термин «крестословица» для кроссвордов, которые составлял для этого издания.

Набоков о себе

Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию[34].
Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски[35].

Библиография

Экранизации

Год Страна Название Режиссёр В ролях Примечание
1962 США США
Великобритания Великобритания
«Лолита» (Lolita) Стенли Кубрик Джеймс Мэйсон (Гумберт Гумберт), Шелли Уинтерс (Шарлотта Гейз), Сью Лайон (Лолита (Долорес Гейз)) Набоков выступил одним из сценаристов картины, сценарий был издан отдельной книгой
1969 Франция Франция
Великобритания Великобритания
«Смех в темноте» (Laughter in the Dark) Тони Ричардсон По одноимённому роману, являющемуся вольным переводом Набоковым романа «Камера обскура» на английский язык
1972 Германия Германия «Король, дама, валет» (King, Queen, Knave) Ежи Сколимовский Джон Молдер-Браун (Франц), Дэвид Найвен (Драйер), Джина Лоллобриджида (Марта)
1978 Германия Германия
Франция Франция
«Отчаяние» (Despair / Eine Reise ins Licht) Райнер Фасбиндер Дирк Богард
1987 Великобритания Великобритания «Машенька»[36] Джон Гольдшмидт[en] Ирина Брук (Машенька), Кэри Элвес (Ганин), Санни Мелес (Лили), Фредди Джонс, Майкл Гоф, Жан-Клод Бриали и др.
1991 СССР СССР «Сексказка» Елена Николаева Людмила Гурченко (Диана, дьявол в женском обличии), Сергей Жигунов По рассказу «Сказка»
1992 Россия Россия «Машенька» Тамара Павлюченко Анастасия Заворотнюк (Машенька)
1997 США США
Франция Франция
«Лолита» (Lolita) Эдриан Лайн Джереми Айронс (Гумберт Гумберт), Доминик Суэйн (Долорес «Лолита» Гейз), Мелани Гриффит (Шарлотта Гейз), Фрэнк Ланджелла (Клэр Куилти) Была также издана аудиокнига «Лолита» (на английском языке), в которой текст читает Джереми Айронс (исполнитель роли Гумберта Гумберта в данной экранизации)
2000 Великобритания Великобритания
Франция Франция
«Защита Лужина» (The Luzhin Defence) fr:Marleen Gorris Джон Туртурро (Александр Лужин), Эмили Уотсон (Наталья Каткова)
2008 Россия Россия «Событие» Андрей Эшпай Игорь Гордин, Чулпан Хаматова, Евгения Симонова По пьесе «Событие».

Телеверсии театральных постановок

  • 1992 год — «Лолита» (театр Романа Виктюка), продолжительность 60 мин. (Россия, режиссёр: Роман Виктюк, в ролях: Неизвестный джентльмен — Сергей Виноградов, Гумберт Гумберт — Олег Исаев, Лолита — Людмила Погорелова, Шарлотта — Валентина Талызина, Куилти — Сергей Маковецкий, Аннабел / Луиза / Рута / Старшая сестра / Вторая сестра — Екатерина Карпушина, Рита — Светлана Пархомчик, Молодой человек — Сергей Журковский, Дик / Билл — Антон Хомятов, Маленькая девочка — Варя Лазарева)
  • 2000 год — «Король, дама, валет», продолжительность 2 ч. 33 мин. (Россия, режиссёр: В. Б. Пази, в ролях: Елена Комиссаренко, Дмитрий Барков, Михаил Пореченков, Александр Сулимов, Ирина Балай, Маргарита Алешина, Константин Хабенский, Андрей Зибров)
  • 2001 год — «Машенька» — телеверсия спектакля Театральной Компании Сергея Виноградова. В 1997 году Сергей поставил спектакль «Набоков, Машенька», которым открылась «Театральная Компания Сергея Виноградова». За эту работу, в 1999 году, он получил приз «За лучшую пластическую режиссуру» на театральном фестивале, посвящённом 100-летию Набокова. Продолжительность 1 ч. 33 мин. (Россия, режиссёр: Сергей Виноградов, в ролях: Ганин — Евгений Стычкин, Машенька — Елена Захарова, Алферов — Борис Каморзин, Подтягин — Анатолий Шаляпин, Клара — Ольга Новикова, Колин — Григорий Перель, Горноцветов — Владимир Тягичев, Мария Алферова — Наталья Захарова)
  • 2002 год — «Лолита, или В поисках потерянного рая» (Донецкий академический ордена Почёта областной русский драматический театр, г. Мариуполь), продолжительность 2 ч. 25 мин. (1 акт — 1 ч. 18 мин., 2 акт — 1 ч. 07 мин.) (Украина, режиссёр: Анатолий Левченко, в ролях: Гумберт Гумберт — Олег Гришкин, Лолита — Оксана Лялько, Шарлота Гейз — Наталья Атрощенкова, Клер Куилти — Александр Арутюнян, Луиза — Наталья Метлякова, Гумберт в детстве — Михаил Стародубцев, Юноша — Валентин Пилипенко, Доктор — Игорь Курашко, Дик — Андрей Макарченко, Констанс — Инна Мешкова)
  • 2010 год — «Лолита Долли» (Польша, театр Nikoli, реж. Н. Вепрев) представляет смелую попытку нестандартного способа исценизации романа Набокова. Провокационная история любви писателя и осиротевшей девочки в первый раз изображена без слов, а лишь при помощи жестов, мимики, символических образов и волнующей музыки.

Фильмы о Набокове

  • 1993 год — «Мадемуазель О.» — художественный фильм Жерома Фулона, производства России и Франции.
  • 1997 год — «Владимир Набоков — Тайная страсть»[37] фильм Валерия Балаяна, ТВЦ, 1997 год.
  • 1999 год — «Век Набокова». Фильм Леонида Парфёнова.
  • 2007 год — «Набоков: Счастливые годы (2 фильма)» — документальный фильм о Владимире Набокове. Продолжительность около 60 мин. (2 части, примерно по 30 мин каждая) (реж. Мария Герштейн)
  • 2009 год — «Гении и злодеи уходящей эпохи: Владимир Набоков» — документальная телепередача из известного в России цикла. Продолжительность 26 мин (эфир от 17 ноября 2009 года)
  • 2009 год — «Владимир Набоков. Русские корни»[38] — документальный фильм о семье известного русского и американского писателя Владимира Набокова. Продолжительность 52 мин (авторы сценария — О. Н. Попова, О. В. Чекалина, режиссёр — О. В. Чекалина) (кинокомпания «ТИГР» при участии кинокомпании «СтудиОль»)

Музеи

В октябре 2006 года в петербургском музее Владимира Набокова проходила фотовыставка «Набоковские адреса», на которой представлены фотографии домов, в которых жил Набоков и его семья. Авторы фото — Д. Конрадт, Д. Риппл, И. Казноб, А. Наката и главный хранитель «Музея Набокова» Е. Кузнецова.

В честь Владимира Набокова в 1985 году назван астероид (7232) Набоков.

Напишите отзыв о статье "Набоков, Владимир Владимирович"

Примечания

  1. Масанов И. Ф. [feb-web.ru/feb/masanov/man/06/man11358.htm Набоков, Владимир Владимирович] // Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей. — М.: Всесоюзная книжная палата, 1956—1960. — Т. IV. С. 329.
  2. В автобиографическом романе «Speak, Memory» писатель сообщает о том, что в его американском паспорте в качестве даты рождения указано 23 апреля.
  3. [nabokov.niv.ru/nabokov/proza/drugie-berega/drugie-berega-3.htm «Другие берега»]
  4. [www.samluka.ru/01213/nabokov_1.htm Предки В. В. Набокова в Самаре и Самарской губернии]
  5. [94.140.210.149/gav/index.php?option=com_content&view=article&id=72&Itemid=95# Рукавишников И. В.]
  6. [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=63207 Николай Илларионович Козлов; Военная энциклопедия, 1911—1914, статья «Николай Илларионович Козлов»]
  7. knigovik.com/main/37890-pyatiknizhie-18-19-2013-g.html ПЯТИКНИЖИЕ № 18-19 (2013 г.)
  8. Андрей Балашов, В. В. Набоков. Альманах: Два пути. Петроград: изд. инж. М. С. Персона. 1918.
  9. www.ng.ru/lit/2013-05-16/7_tenishevtsa.html Евгений Белодубровский. Разлученные тенишевцы
  10. Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы. М. Независимая газета — Симпозиум. 2001.
  11. [www.russiancambridge.org Cambridge University Russian Society]
  12. [weekend.rbcdaily.ru/2012/02/24/story/533393 Умер Набоков: В Швейцарии скончался сын знаменитого писателя] РБК daily, 24.02.2012
  13. Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы. М. Независимая газета — Симпозиум. 2001. с. 602.
  14. Бойд Б. Владимир Набоков. Американские годы. М. Независимая газета — Симпозиум. 2004. с. 17.
  15. [www.d-e-zimmer.de/NabokovFamilyWeb/nfw01/nfw01_032.htm Nabokov Family Chart]
  16. [www.geni.com/people/Pierre-Pyotr-Skuliari/6000000019012710358?through=6000000016363920634 Pierre / Pyotr M. Skuliari]
  17. Владимир Набоков. Переписка с сестрой. — Ann Arbor: Ardis, 1985.
  18. Ледковская М. Забытый поэт. Кирилл Владимирович Набоков // Новый Журнал. — 1997. — № 209. — С. 277-288.
  19. Поэты пражского «Скита» / Составитель: Олег Малевич. — Росток, 2007. — 704 с. — ISBN 978-5-94668-045-5.
  20. Ксения Егорова. [etc.dal.ca/noj/articles/volume5_6/12_Archive_Egorova_PDF.pdf Пражский поэт Кирилл Набоков] // Nabokov Online Journal. — 2011. — Т. V. [web.archive.org/web/20131029190921/etc.dal.ca/noj/articles/volume5_6/12_Archive_Egorova_PDF.pdf Архивировано] из первоисточника 29 октября 2013.
  21. Brian Boyd. Vladimir Nabokov: The American Years. — Princeton University Press, 1993. — P. 573. — 804 p. — ISBN 978-0691024714.
  22. [www.nobelprize.org/nomination/archive/show.php?id=16885 Архив Фонда Нобеля]
  23. [www.nobelprize.org/nomination/archive/show.php?id=18214 Архив Фонда Нобеля]
  24. [moreintelligentlife.com/story/when-solzhenitsyn-nabokov Solzhenitsyn, Nabokov and the lunch that wasn’t], moreintelligentlife.com  (Проверено 1 июля 2010)
  25. [www.libraries.psu.edu/nabokov/vncol14.htm VN COLLATION #14], Suellen Stringer-Hye, Jean and Alexander Heard Library, Vanderbilt University, libraries.psu.edu  (Проверено 1 июля 2010)
  26. Todd, Kim. Chrysalis: Maria Sibylla Merian and the Secrets of Metamorphosis. Harcourt. p. 11, ISBN 978-0-15-101108-7
  27. [www.d-e-zimmer.de/eGuide/Lep1.htm Butterflies and Moths Named by and for Nabokov]. Dieter E. Zimmer (2012). Проверено 10 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150622071414/www.d-e-zimmer.de/eGuide/Lep1.htm Архивировано из первоисточника 22 июня 2015].
  28. 1 2 Брайан Бойд Владимир Набоков. Американские годы. 2010. 950 с. ISBN 978-5-89091-422-4
  29. [www.bbc.co.uk/russian/uk/2011/02/110213_brit_press.shtml Бабочки Набокова] Би-би-си
  30. [nabokov.museums.spbu.ru/Ru/Museum/Collection/Butterfly/butterflies.htm?rubr=Collection-Butterfly Музей Набокова — Бабочки из коллекции Набокова]
  31. [rspb.royalsocietypublishing.org/content/early/2011/01/25/rspb.2010.2213.full Phylogeny and palaeoecology of Polyommatus blue butterflies show Beringia was a climate-regulated gateway to the New World]
  32. 1 2 Иван Мин. [theoryandpractice.ru/posts/8907-butterfly_nabokov Знак иного: как бабочки изменили творчество Набокова]. theoryandpractice.ru (30 апреля 2014 года).
  33. [nabokov.museums.spbu.ru/Ru/Museum/Collection/Butterfly/index.htm?rubr=Collection-Butterfly Бабочки Владимира Набокова]
  34. Интервью журналу Playboy, 1964 г.
  35. [lib.ru/NABOKOW/Inter04.txt_with-big-pictures.html My head says English, my heart, Russian, my ear, French]
  36. «Maschenka» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  37. [vimeo.com/20235222 Владимир Набоков — Тайная страсть. Secret Passion of Vladimir Nabokov \ film by Valery Balayan on Vimeo]
  38. [www.studi-ol.ru/nabokov.html Владимир Набоков. Русские корни (2010)]

Литература

  • Б. Ахмадулина. [greylib.align.ru/?category=ussr&altname=bella_ahmadulina_robkii_put_k_nabokovu «Робкий путь к Набокову» : Эссе].
  • Ренэ Герра Sauver Nabokov: la thèse de doctorat d’Anatoly Livry // Вестник Университета Российской Академии Образования. — М., 2014. — Т. 69, № 1.
  • Александр Долинин. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. Спб.: Академический проект, 2004.
  • Горянин Александр. [magazines.russ.ru/zvezda/2007/7/go12.html Как первую любовь…] // Звезда. — 2007. — № 7.
  • В. Ерофеев. [samlib.ru/v/victor_v_e/v_poiskax_raya.shtml В поисках потерянного рая (Русский метароман В. Набокова)]
  • Курицын В.Н. Набоков без Лолиты. Новое издательство, 2013.
  • Анатолий Ливри. [www.ng.ru/non-fiction/2011-06-02/6_game.html Физиология Сверхчеловека. Введение в третье тысячелетие]. — СПб.: Алетейя, 2011. — 312 с.
  • Anatoly Livry. [www.editions-hermann.fr/ficheproduit.php?lang=fr&menu=&ref=Critiques+litt%E9raire+Nabokov+le+nietszch%E9en&prodid=892 Nabokov le Nietzschéen]. — HERMANN, Paris, 2010 (фр.)
  • Борис Носик. Мир и дар Набокова. Издательство «Пенаты» Москва. ISBN 5-7480-0012-1
  • Меерсон О. [ec-dejavu.net/n/Vladimir_Nabokov.html Набоков — апологет: Защита Лужина или защита Достоевского?] // Достоевский и XX век / Под ред. Т. А. Касаткиной: В 2 томах. — Т. 1. — М.: ИМЛИ РАН, 2007. — С. 358—381
  • Мина Полянская. «Берлинец Сирин» Владимир Набоков в Берлине//Музы города. Берлин, Support Edition, 2000 ISBN 3-927869-13-9
  • Мина Полянская. [reading-hall.ru/publication.php?id=5376 Владимир Набоков в Берлине]
  • Салиева Л. К. Риторика «Дара» Набокова. Реконструкция изобретения. — М., 2005.
  • Салиева Л. К. Риторика романа Владимира Набокова «Дар». Фигура мысли. — М.: МГУ, 2012.
  • Стейси Шифф Миссис Владимир Набоков. Вера. М.: Издательство Независимая газета. ISBN 5-86712-079-1
  • Максим Д. Шраер. Набоков: темы и вариации. Перевод с англ. Веры Полищук и автора. Спб.: Академический проект, 2000.
  • Максим Д. Шраер. Бунин и Набоков. История соперничества. — М.: Альпина Нон-фишкн, 2014; 2-е изд. 2015. — ISBN 978-5-91671-342-8.

Русская критика о Набокове

Ссылки

  • [lib.ru/NABOKOW/ Набоков, Владимир Владимирович] в библиотеке Максима Мошкова
  • [magazines.russ.ru/authors/n/nabokov/ Владимир Набоков] в «Журнальном зале»
  • Набоков Владимир Владимирович — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [gatchina3000.ru/literatura/nabokov_v_v/ Набоков — Nabokov] — Все 19 романов Владимира Набокова на русском языке. Биография, фото.
  • [nabokov.niv.ru/ Сайт о Набокове]. Романы, повести, рассказы, стихи, пьесы, воспоминания
  • [www.stihi-rus.ru/1/nabokov/ Стихи Владимира Набокова] на сайте Антология русской поэзии
  • [stroki.net/content/blogcategory/49/57/ Стихотворения]
  • [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=last_update&cid=204 Набоков В. В. в Электронной библиотеке ImWerden] — статьи о Набокове, аудио- и видеозаписи
  • [nabokovandko.narod.ru/ Набоков & Co]
  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:61014 Набоков, Владимир Владимирович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
  • [nabokov.museums.spbu.ru Nabokov Museum] — Сайт Дома-музея Владимира Набокова в Санкт-Петербурге


Отрывок, характеризующий Набоков, Владимир Владимирович

Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.