Шауб, Василий Васильевич
Василий Васильевич Шауб | |
Москва, Старая Басманная улица, 15 корп. 1. Доходный дом персидского подданного Аджи-Мамед Усейн Ага Аминезарба, 1902 | |
Основные сведения | |
---|---|
Страна |
Россия |
Дата рождения | |
Место рождения | |
Дата смерти | |
Место смерти | |
Работы и достижения | |
Работал в городах | |
Архитектурный стиль | |
Важнейшие постройки |
Доходные дома в Санкт-Петербурге |
Василий Васильевич Шауб (Вильгельм Иоганн Христиан) (1861, Санкт-Петербург — 1934, Ленинград) — российский архитектор, академик архитектуры с 1892 года, петербургский мастер стилей модерн и неоклассицизм, также строивший в Москве, Саратове, Екатеринбурге.
Содержание
Биография
Василий Васильевич Шауб (нем. Wilhelm Schaub) родился 1 января 1861 года в Санкт-Петербурге в семье академика архитектуры, Василия Ивановича Шауба (1834—1905). Отец был его первым наставником, который сумел воспитать у юноши любовь к архитектуре. В 1875 году В. В. Шауб поступил в школу Святого Петра (реальное отделение). После окончания школы в 1879 году он поступил в Императорскую Академию художеств на отделение архитектуры.
После окончания Академии художеств в 1885 году В. В. Шауб поступил на службу архитектором в страховое общество «Саламандра» где благодаря отцу сразу же начал получать заказы и часто работал вместе с ним.
Первая работа В. В. Шауба в Петербурге — перестройка корпуса мебельной фабрики Ф. А. Мельцера (наб. р. Карповки, 27).
Среди других ранних работ В. В. Шауба, решённых в формах эклектики, можно отметить:
- 1888—1889 — Особняк К. К. Шредера, Петроградская набережная, 32
- 1893—1894 — Церковь Святого апостола Петра в Лахте (совместно с В. И. Шаубом)
- 1898 — Особняк М. Э. Бонштедта, 5-я линия Васильевского острова, 32
- 1890—1891 — Доходный дом на 5-й линии Васильевского острова, 20
- 1895 — Доходный дом на Стремянной улице, 13
В. В. Шауб — один из первых проводников стиля модерн в Санкт-Петербурге. К работам в этом направлении можно отнести:
- 1898—1900 — Особняк А. Л. Франка, 21-я линия Васильевского острова, 8а
- 1899 — Особняк И. Е. Ритинга, Кронверкский проспект, 79/1
- 1901 — Доходный дом М. М. Горбова, Каменноостровский проспект, 20/10
- 1901—1902 завершение строительства доходного дома А. М. Васильева, Гатчинская улица, 11 (начат В. В. Корвиным-Круковским)
- 1903—1904 — Лавка И. А. Алферова, Садовая улица, 23
- 1901—1906 — Каменноостровский проспект, 13, 16, 20 — ансамбль жилых домов на пересечении Каменноостровского проспекта и Ружейной улицы (улицы Мира) (нынешняя Австрийская площадь).
- 1904—1912 — Доходные дома на Большом проспекте Васильевского острова, 46; улице Рылеева, 21 и 23; Гангутской улице, 16; улице Кропоткина, 19/8.
Позднее использовал приёмы неоклассики, примерами чего могут служить:
- 1912—1913 — Доходный дом А. А. Антоновой со встроенным кинотеатром на Большом проспекте Петроградской стороны, 74 (включён существовавший дом).
- 1912—1913 — Доходный дом акционерного общества «Архитектор» на Малом проспекте Петроградской стороны, 85 (Ординарная ул., 11). Завершён В. П. Голубиным. (Реконструирован).
- 1913 — Доходный дом в переулке Талалихина, 3
- 1913—1914 — Доходный дом на набережной реки Фонтанки, 121
Два наиболее характерных московских памятника работы Шауба:
- 1902 — Доходный дом персидского подданного Аджи-Мамед Усейн Ага Аминезарба, Старая Басманная улица, 15 корп. 1 (копия петербургского проекта архитектора К. Э. Макензена)
- 1899—1901 — гостиница «Петергоф» на углу Воздвиженки и Моховой
После октября 1917 Шауб работал архитектором ряда промышленных предприятий.
Архитектор строил по несколько зданий в год, всего им построено более 80 особняков, доходных домов, промышленных корпусов
До настоящего времени в городе сохранилось около 70 спроектированных и построенных им зданий. Умер Василий Васильевич Шауб 25 сентября 1934 года и похоронен в им же спроектированном семейном склепе на Смоленском лютеранском кладбище.
Другие проекты
- Набережная Карповки, д.№ 27 — здание мебельной фабрики Ф. А. Мельцера. Перестройка. 1884.
- Большой проспект Петроградской стороны, д.№ 71, двор — Ординарная улица — служебный флигель. 1886.
- Большая аллея, д.№ 24. Особняк В. Н. Яковенко. 1887. Совместно с В. И. Шаубом.
- 12-я Красноармейская улица, д.№ 36/Дровяная улица, д.№ 10 — здания сиротского приюта и реального училища принца П. Г. Ольденбургского. Жилой дом для служащих (левая часть) — 1887; расширение здания приюта (правая часть) — 1891, 1900; корпус попечительного
- 5-я линия, д.№ 20/Волжский переулок, д.№ 13 — доходный дом и фабрика пуговиц «Бр. Бух». 1890—1891.
- Каменноостровский проспект, д.№ 36 / Большой проспект Петроградской стороны, д.№ 73, левый корпус. Здание Женского института принцессы Т. Ольденбургской (перестройка).1890-е.
- Набережная Мартынова, д.№ 92 — петербургский речной яхт-клуб. 1895—1896. (Не сохранился).
- Свердловская набережная, д.№ 6 — корпуса машиностроительного завода «Феникс». 1895—1899. (Перестроены).
- Дегтярный переулок, д.№ 1, левая часть — доходный дом. 1896—1897.
- Средний проспект, д.№ 16/2-я линия, д.№ 39 — доходный дом. 1897.
- Зверинская улица, 6 — перестройка (расширение) здания. 1897.
- Улица Красного Текстильщика, д.№ 11, двор, левый корпус — здание общежития рабочих Невской бумагопрядильной мануфактуры. 1897.
- 11-я линия, д.№ 66 — производственное здание Г. Ф. Леппенберга. 1897—1898.
- 5-я Красноармейская улица, д.№ 6 — доходный дом. Надстройка и расширение. 1897—1899.
- Улица Марата, д.№ 31 — доходный дом А. Я. Барышникова. 1897—1899. Завершён А. А. Барышниковым.
- Конная улица, д.№ 5 — доходный дом. Надстройка. 1897—1901. Начата В. В. Корвин-Круковским.
- Красноградский переулок, д.№ 5, правая часть — доходный дом Ф. И. Ротина. Расширение. 1898.
- Улица Лабутина, д.№ 12 / Прядильный переулок, д.№ 2 — доходный дом. 1898—1900.
- Вознесенский проспект, д.№ 27 / Красноградский переулок, д.№ 3 — доходный дом Ф. И. Ротина. (Вознесенская лечебница Ауслендера). Перестройка. 1899.
- Набережная Обводного канала, д.№ 195 — производственное здание электротехнического завода фирмы «В. Савельев и К°». 1899—1900.
- Улица Подковырова, д.№ 43а — особняк К. Ф. Гербера. 1900. (Не сохранился).
- Гражданская улица, д.№ 13. Доходный дом акц. о-ва Г. Бертгольда. 1900—1901. Эскизный проект М. Мейдингера.
- Фонарный переулок, д.№ 4 / переулок Пирогова, д.№ 9 — здание училища для детей иностранных исповеданий. 1900—1901.
- Тележная улица, д.№ 23 — доходный дом. 1901.
- 11-я линия, д.№ 46 — доходный дом. 1901—1902. Начат Д. А. Шагиным.
- Улица Яблочкова, д.№ 8 — здание хромолитографической фабрики фирмы «Веферс и К°». 1901—1902, 1914.
- Большой проспект Васильевского острова, д.№ 46 / 16-я линия, д.№ 13. 1904—1905.
- Пискарёвский проспект, д.№ 3 — производственные здания Охтинской бумагопрядильни (перестройка). 1900-е.
- Улица Рылеева, д.№ 23 — доходный дом. 1907.
- 10-я Красноармейская улица, д.№ 14 — доходный дом. 1908.
- Средний проспект, д.№ 23 / 5-я линия В. О., д.№ 44 — доходный дом. 1908.
- 7-я линия, д.№ 32 — четырёхэтажный доходный дом Изотовых. 1909.
- Спасская, ныне ул. Рылеева, д.№ 21 / Гродненский переулок, д.№ 2 — доходный дом В. И. Денисова. 1909—1910.
- Разъезжая улица, д.№ 16-18 — доходный дом С. Ф. Френкеля и Д. Е. Хавкина. Перестройка. 1909—1910. Совместно с В. М. Блохиным.
- Гангутская улица, д.№ 16. Доходный дом акционек=рного общества «Строитель». 1910.
- 8-я Советская улица, д.№ 49 — доходный дом. 1910—1911.
- Кронверкская улица, д.№ 27 — доходный дом. 1910—1911.
- Песочная, ныне ул. Профессора Попова, д.№ 21 — производственные здания Г. Арендта. 1910—1911.
- Суворовский проспект, д.№ 38 — доходный дом. 1911.
- Троицкий проспект, д.№ 16 — доходный дом. 1911.
- Кондратьевский проспект, д.№ 32, правая часть / Минеральная улица, д.№ 2 — доходный дом. 1911.
- Кронверкский проспект, д.№ 27 — доходный дом. 1911—1912. Совместно с В. Ф. Ивановым.
- 18-я линия, д.№ 21, д.№ 23 — доходные дома Э. Э. и Г. Э. Арнгольдов. 1911—1912.
- Набережная реки Фонтанки, д.№ 199 / Садовая улица, д.№ 128 — доходный дом. 1911—1912.
- Улица Кропоткина, д.№ 19 / Саблинская улица, д.№ 8 — доходный дом С. Ф. Френкеля. 1911—1912.
- Кронверкская улица, д.№ 15 — доходный дом С. Ф. Френкеля. 1912.
- Курляндская улица, д.№ 8 — доходный дом. 1912.
- Фурштатская улица, д.№ 56 — доходный дом. Перестройка. 1912—1913.
- Полозова улица, д.№ 11 — доходный дом. 1913.
- Невский проспект, д.№ 60, двор — здание кинематографа «Пикадилли». 1913. Совместно с Н. П. Степановым. Включён существовавший дом. (Перестроено).
- Набережная реки Фонтанки, д.№ 121 / переулок Бойцова, д.№ 8 — доходный дом. 1913—1914.
- Малый проспект Петроградской стороны, д.№ 47/Ораниенбаумская улица, д.№ 17 — доходный дом. 1914.
- Проспект Динамо, д.№ 6 — доходный дом. 1914—1915. Выделялся доминантой среди зелёного массива на правом берегу Малой Невки. В советское время служил общежитием при больнице. Снесён в декабре 2009 года.
- Большой проспект Петроградской стороны, д.№ 42 — двухзальный кинематограф. Внутренняя перестройка жилого дома. 1915.
Адреса
- Невский проспект 22/24 — Главное немецкое училище Св. Петра Петришуле) — учился с 1875 по 1879 год
- Кадетская линия 29, В. О. — жил с 1890 по 1902 год
- Мещанская, ныне Гражданская, 13 — жил в середине 1900-х годов
- Спасская, ныне Рылеева, 21 — жил в начале 1910-х годов
- Набережная реки Фонтанки, 121 — жил в конце 1910-х годов
Напишите отзыв о статье "Шауб, Василий Васильевич"
Примечания
Литература
- Исаченко В. Г. Василий Шауб // Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — С. 432-438. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.
- Кириков Б. М. В. В. Шауб и П. М. Мульханов — архитекторы Петроградской стороны // Петроградская сторона. История и архитектура. Тезисы докладов краеведческой конференции. Л., 1988. С. 37—42.
- Нащокина М. B. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. — Издание 3-е. — М.: Жираф, 2005. — С. 432—438. — 2 500 экз. — ISBN 5-89832-043-1.
Отрывок, характеризующий Шауб, Василий Васильевич
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
- Родившиеся в 1861 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 25 сентября
- Умершие в 1934 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Архитекторы по алфавиту
- Архитекторы XIX века
- Архитекторы XX века
- Архитекторы модерна
- Архитекторы Санкт-Петербурга
- Архитекторы Москвы
- Архитекторы Саратова
- Ученики Петришуле
- Выпускники Императорской Академии художеств
- Похороненные на Смоленском лютеранском кладбище
- Архитекторы Российской империи