Гин, Виктор Борисович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «В. Гин»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Гин (значения).
Виктор Гин
ויקטור גין
Имя при рождении:

Виктор Борисович Гинзбурский

Псевдонимы:

Виктор Гин

Род деятельности:

поэт, драматург

Направление:

поэзия

Жанр:

стихи, песня,
либретто

Язык произведений:

русский

Ви́ктор Бори́сович Ги́нзбурский (Гин) (ивр. ‏ויקטור גין‏‎; род. 17 января 1939, Гомель Белорусской ССР) — русский советский и израильский поэт и драматург, член Союза профессиональных литераторов России, лауреат премии Союза писателей Израиля, автор слов многих популярных советских песен, журналист.[1]





Биография

Виктор Борисович Гинзбурский родился в Гомеле в 1939 году в семье учителей математики и немецкого языка. Осенью того же года семья переезжает в город Белосток, только что в числе других территорий присоединённый к СССР по пакту Молотова-Риббентропа и ставший столицей Белостокской области Белорусской ССР. Отец будущего поэта назначается директором одной из городских школ.

Война застаёт семью в момент, когда отец находится в командировке. Мать с Виктором и его братом решает вернуться в Гомель, где у них остались родственники. Это решение едва не стало роковым в судьбе семьи, так как вскоре в городе оккупационным гитлеровским режимом было создано еврейское гетто, население которого было практически полностью уничтожено в конце того же, 1941 года. Чудом, в основном благодаря решительности матери и прекрасному знанию ею немецкого языка семье удалось перебраться в Орёл. Город также находился под фашистской оккупацией, и тот факт, что семье удалось прожить там 3 года и уцелеть, сам Виктор Гин комментирует так: «Мы — выходцы с того света».[2]

После освобождения Орла семья воссоединяется и переезжает в Ленинград. Виктор, окончив среднюю школу, поступает в финансово-экономический институт, по окончании которого работает в Ленгипроводхозе. Вскоре поступает на заочное отделение филологического факультета Ленинградского университета, окончив который, преподаёт русский язык и литературу. С 1966 года публикуется в ряде изданий (журналы «Юность», «Нева», «Смена»; альманахи «День поэзии», «Молодой Ленинград»), посещает песенную секцию Союза композиторов.[1][2]

Первый творческий успех пришёл к поэту в 1973 году, когда к нему обратился студент композиторского отделения консерватории Владимир Мигуля с просьбой написать текст к собственной мелодии. Первым исполнителем этой песни — «Поговори со мною, мама» — стала Валентина Толкунова. Этот успех позволил Виктору Гину расширить круг композиторов, в соавторстве с которыми он создал впоследствии более 400 песен. Песни на стихи Виктора Борисовича сочиняли такие популярные композиторы тех лет, как Валерий Гаврилин, Вячеслав Добрынин, Евгений Дога, Игорь Лученок, Яков Дубравин, Вячеслав Малежик, Георгий Мовсесян, Владимир Шаинский, Александр Морозов, Алексей Экимян и многие другие). Студия грамзаписи «Мелодия» выпустила 80 пластинок с этими песнями.

В 1990 году Виктор Гин с семьёй переехал в Израиль. Проживал в городе Кфар-Саба, работал редактором местной муниципальной русскоязычной газеты, выступал с авторскими концертами в Израиле и других странах: США, Германии, Англии, России.[2]

С 2005 года живёт в Иерусалиме. Автор четырёх поэтических книг. За книгу «Пьесы, либретто» в 2010 году стал Лауреатом литературной премии Израиля (премия им. Давида Самойлова).

Наиболее известные песни

Напишите отзыв о статье "Гин, Виктор Борисович"

Примечания

  1. ↑ 1 2 [kkre-49.narod.ru/p/gin.htm Виктор Гин Биография, записи песен]
  2. ↑ 1 2 3 [kfar-saba.israelinfo.ru/persons/3 Виктор Гин — поэт, драматург]

Ссылки

  • [www.stihi.ru/avtor/ginchic Стихи Виктора Гина на портале Стихи.РУ]

Отрывок, характеризующий Гин, Виктор Борисович

– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гин,_Виктор_Борисович&oldid=80332052»