Залесский, Василий Герасимович

Василий Герасимович Залесский
В. Г. Залесский (фото 1876 г.)
Основные сведения
Работы и достижения
Архитектурный стиль	классицизм
Важнейшие постройки	Главный дом усадьбы Харитоненко
Научные труды	Архитектура: Краткий курс построения частей зданий

Васи́лий Гера́симович (Гаври́лович) Зале́сский (1847 — после 1923) — русский и советский архитектор, инженер и преподаватель. Специалист по строительному делу, отоплению и вентиляции.

Биография

Дворянин, его род принадлежал к духовенству и был известен на Смоленщине с XVIII века. Окончил в 1867 году Строительное училище со званием гражданского инженера. Был зачислен в Техническо-строительный комитет МВД и с 1868 года направлен на строительство железных дорог Саратов — Тамбов и Москва — Смоленск. В 1871 году был удостоен звания инженера-архитектора. В 1876 году поступил на службу в Строительное отделение Московского Городского Правления сверхштатным техником, приняв заведование Пятницкой, Серпуховской и Якиманской частями Москвы. В 1878 году В. Г. Залесский получил чин коллежского асессора и был переведён на должность члена Строительного совета при Московской городской управе, с которой был уволен в 1891 году в связи с нарушением Верхними торговыми рядами красной линии Красной площади. В 1883—1906 годах служил сначала преподавателем, затем адъюнкт-профессором Императорского Московского технического училища (ИМТУ). Член-корреспондент Петербургского общества архитекторов, член Московского архитектурного общества с 1875 года. Инициатор созданияи многолетний председатель Московского отделения Общества гражданских инженеров. Автор статей по технике строительного дела.

В 1895 году вместе с коллегой по ИМТУ инженером-теплотехником В. М. Чаплиным Залесский организовал торговый дом «В. Залесский и В. Чаплин». Будучи компаньонами, в 1902 году Залесский и Чаплин построили собственный дом на Большой Дмитровке, 16, в котором их семьи имели по отдельному этажу и где располагались помещения их технической конторы. В конторе Залесского и Чаплина в ранние годы работали будущий известный советский архитектор К. С. Мельников и создатель первого отечественного планетария М. В. Чистозвонов.

Среди реализованных проектов торгового дома «В. Залесский и В. Чаплин» — системы отопления и вентиляции почти 1500 зданий в десятках городах Российской Империи: Музей изящных искусств имени императора Александра III, Румянцевский музей, Политехнический музей, Аудиторный корпус Московского университета, Императорское Московское техническое училище, Московское училище живописи, ваяния и зодчества, Александровское военное училище, Брестский (Белорусский) вокзал, автозавод А. М. О., Сандуновские бани, гостиница Метрополь, ресторан Эрмитаж, здание страхового общества «Россия», глазная больница им. Алексеевых, странноприимный дом Шереметева, храм Василия Блаженного, склеп великого князя Сергея Александровича в Чудовом монастыре, Перервинский монастырь, Заиконоспасский монастырь, храм Марфо-Мариинской обители — все в Москве; храм-усыпальница Юсуповых в Архангельском, Петербургская городская детская больница, Путиловский завод, Архангельские городские ряды, Нижегородский городской театр, Киевский коммерческий институт, царский дворец в Ливадии, Иркутский завод «Треугольник», детская больница в Баку, фабрика Столыпина в Пензе, храм Казанской Божией матери в Риге, электрическая станция в Рязани, Тамбовский пороховой завод, Волжско-Камский банк в Самаре, Калужское Епархиальное училище, Харьковский университет и многие другие.

В 1920-е годы служил профессором МВТУ. Жил в Москве на Малой Дмитровке, 15; Большой Дмитровке, 16; Петровке, 19; в Воротниковском переулке, 2. Судьба В. Г. Залесского после 1923 года неизвестна.

В конце XIX века В. Г. Залесский приобрел в Дорогобужском уезде Смоленской губернии небольшое имение в 127 десятин с сельцом Шишкиным на берегу речки Вопец. Ныне Шишкино является северной окраиной города Сафонова. Имение было куплено Залесским в качестве дачи. Несмотря на то, что Шишкино являлось для Василия Герасимовича местом отдыха от его обширной профессиональной деятельности, он не оставался в стороне от жизни местной округи. По просьбе председателя Дорогобужского уездного собрания князя В. М. Урусова Залесский бесплатно составил планы и сметы для строительства земских начальных школ с одной и двумя классными комнатами. В двух верстах от Шишкина в деревне Алешине дорогобужское земство стало создавать большую больницу. В 1909 г. Залесский принял на себя обязательства быть попечителем этой строящейся больницы, а в 1911 г. предложил оборудовать в ней центральное отопление за свой счет. По воспоминаниям родственников В. М. Чаплина считалось, что в начале 1920-х В. Г. Залесский уехал из Москвы в своё бывшее имение в Дорогобужском уезде.

Постройки

• Городская усадьба Головиных (1877, Москва, Потаповский переулок, 8);
• Городские прачечные (1885, Москва, Нижняя Краснохолмская улица, 5), снесена в 1990-е годы;
• Ансамбль зданий ситценабивной фабрики Э. Цинделя (1886—1891, Москва, Дербеневская набережная, 7, 11);
• Пристройка к дому С. П. фон Дервиза (Л. К. Зубалова) (1889, Москва, Садовая-Черногрязская улица, 6, правая часть);
• Фабричные здания Товарищества Гюбнера (1880-е, Москва, Большой Саввинский переулок, 12);
• Главный дом усадьбы П. И. Харитоненко (1891—1893, Москва, Софийская набережная, 14/12 — Болотная площадь, д.12/14, стр.1, 2, 3, 4,), интерьеры — совместно с архитектором Ф. О. Шехтелем и художником Ф. Фламенгом;
• Доходный дом В. Г. Залесского и В. М. Чаплина (1902, Москва, Большая Дмитровка, 16), снесён в 2004 году;
• Производственные корпуса Товарищества Шелковой Мануфактуры Мусси (конец XIX века, Электрозаводская улица, 27);
• Храм Святого князя Владимира Равноапостольного (1906, Смоленская область, Сафоново), разрушен, восстановлен в 1991 году.

Литература

• Московская энциклопедия / С. О. Шмидт. — М.: Издательский центр «Москвоведение», 2007. — Т. I, Книга 1. — С. 600. — 639 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-903633-01-2.
• Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А. В. Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 106. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=44389 Залесский Василий Герасимович] Статья на сайте biografija.ru
• [www.snor.ru/?an=pers_318 Залесский Василий Гаврилович (Герасимович)] (рус.). Справочник научных обществ России. Проверено 19 декабря 2010. [www.webcitation.org/66xX9praf Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Залесский, Василий Герасимович

Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.