Рева, Виталий Григорьевич

Виталий Рева
Общая информация
Полное имя	Виталий Григорьевич Рева
Родился
Гражданство
Рост	182 см
Вес	80 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1991—1993	Днепр-75
Клубная карьера*
1993—1995	Александрия	88 (−63)
1995—2001	Арсенал (Киев)	31 (−24)
2001—2007	Динамо (Киев)	50 (−23)
2005	→  Таврия	13 (−12)
2007—2011	Арсенал (Киев)	89 (−107)
2011	Оболонь	10 (−15)
2012	Кривбас	0 (0)
2013	Арсенал (Киев)	6 (0)
Национальная сборная**
2001—2003	Украина	9 (−10)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Вита́лий Григо́рьевич Ре́ва (укр. Віталій Григорович Рева; 19 ноября 1974, Днепропетровск, УССР, СССР) — украинский футболист, вратарь. Заслуженный мастер спорта Украины (2005).

Биография

Начинал играть в футбол в школе «Днепр-75» (Днепропетровск). Играл за клубы «Полиграфтехника» (Александрия), ЦСКА (Киев), «Динамо» (Киев) и «Таврия» (Симферополь).

Летом 2007 года перешёл в киевский «Арсенал». В июле 2008 года сыграл сотый «сухой» матч в чемпионате Украины и стал четвёртым вратарём, которому покорился этот рубеж. Летом 2011 года перешёл в киевскую «Оболонь», в команде провёл полгода. Летом 2012 года подписал контракт с криворожским клубом «Кривбасс». В команде взял 1 номер.

Выступал за национальную сборную Украины, сыграл 9 матчей. Дебютировал в национальной команде в 2001 году.

Достижения

• Чемпион Украины (2): 2002/03, 2003/04
• Обладатель Кубка Украины (2): 2002/03, 2004/05
• Финалист Кубка Украины (2): 1997/98, 2000/01
• Лучший вратарь Украины (2): 2001, 2002
• Член вратарского Клуба имени Евгения Рудакова: 164 матча без пропущенных мячей.

Ссылки

• [arsenal-kiev.com.ua/2239/ Информация про Виталия Реву с сайта «Арсенала»]
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/26854 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Рева, Виталий Григорьевич

– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..