Шумилов, Виктор Егорович

Виктор Егорович Шумилов
Дата рождения:	9 февраля 1920(1920-02-09)
Место рождения:	с. Тимошино, Сольвычегодский уезд, Северо-Двинская губерния, РСФСР
Дата смерти:	24 июля 2009(2009-07-24) (89 лет)
Место смерти:	Воронеж, Россия
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Жанр:	фотограф, фотожурналистика
Учёба:	заочные годичные курсы при фотохронике ТАСС (1939—1940)
Награды:

Ви́ктор Его́рович Шуми́лов (1920—2009) — советский военный фотокорреспондент, член Союза журналистов России, участник Великой Отечественной войны.

В годы Великой Отечественной войны в качестве военного фотокорреспондента 1-й гвардейской танковой бригады гвардии ефрейтор В. Е. Шумилов запечатлел в своих снимках все основные этапы боевого пути бригады. После войны работал внештатным корреспондентом ТАСС, член Союза журналистов.

Биография

Родился 9 февраля 1920 года в селе Тимошино Сольвычегодского уезда Северо-Двинской губернии (ныне Верхнетоемского района Архангельской области). Русский. В семье было пятеро детей. Отец работал кочегаром (позже — машинистом), мать — дояркой. Впервые услышал о фотоделе на уроке физики и смастерил собственную камеру, используя обычный ящик и линзы от очков. Спустя некоторое время юный фотограф купил фотоаппарат «ФЭД», а с 1937 года стал работать в типографии печатником, наборщиком и переплётчиком.

В 1939 году поступил на заочные годичные курсы при фотохронике ТАСС, которые окончил в 1940 году. В 1940 году был призван на службу в Красную Армию. Служил на Западной Украине в городе Станислав (ныне Ивано-Франковск) рядовым бойцом, старшим наборщиком красноармейской малотиражки.

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. В качестве военного фотокорреспондента 1-й гвардейской танковой бригады гвардии ефрейтор В. Е. Шумилов сражался под Москвой, защищал Воронежскую землю, участвовал в Курской битве, освобождал Правобережную Украину, Прикарпатье, Польшу. Войну закончил в Берлине, оставил свой автограф на рейхстаге. В своих снимках запечатлел все основные этапы боевого пути бригады, многие эпизоды — вручение гвардейского знамени и орденов бригаде, клятву гвардейцев на верность Родине, танки в походе и в бою, суровые будни военных лет и образы своих боевых товарищей. Член ВКП(б) с 1945 года.

Более 25 лет своей жизни посвятил военной журналистике. После войны гвардии лейтенант (c 1947 года — в запасе) В. Е. Шумилов был внештатным корреспондентом ТАСС, работал в газетах «Отважный воин» Архангельского военного округа, «Знамя Родины» Воронежского военного округа. До 1962 года работал в Воронежском технологическом институте в кинофотолаборатории, которую сам же организовал. Затем 7 лет работал в Венгрии в газете «Ленинское знамя» Южной группы войск. Снимал ч/б негатив, цветной негатив, слайд 35 мм, 6х6, 9х12 и 13х18. Член Союза журналистов.

В. Е. Шумилов проводил большую военно-патриотическую работу среди молодёжи. Им созданы и работают семь школьных музеев и уголков боевой славы, занимался организацией мемориального фотомузея на Чижовском плацдарме.

Умер в 24 июля 2009 года в Воронеже.

Работы

• Четыре персональных выставки, награждён бронзовыми медалями ВДНХ; В его коллекции есть снимки и обычных бойцов, и Героев Советского Союза, и разных мировых знаменитостей: Майя Плисецкая, Валентина Терешкова, Никита Хрущёв, Морис Торез, Анастас Микоян и других.
• Мемуары о боевых товарищах из 1-й гвардейской танковой бригады: Шумилов В. Е. [samsv.narod.ru/Book/shumilov.html Раздумье у рейхстага]. — Воронеж, 2000.
• Публикации в книгах Ю. А. Жукова «Люди 40-х годов», М. Е. Катукова «На острие главного удара», «Первые гвардейцы-танкисты», «Помним», «Память»
• Фотоальбом «Солдаты стальной гвардии»
• Иллюстрация книг о 1-й гвардейской танковой бригады, в частности большинство фотоснимков в книге «Книга памяти первогвардейцев-танкистов 1941—1945 гг» сделаны В. Е. Шумиловым.
• Фотоальбом «Золотые звёзды воронежцев», в который вошли 305 фотографий Героев Советского Союза (уроженцев и проживающих в Воронежской области).

Коллекции В. Е. Шумилова представлены в Музее обороны Москвы, Музее Вооружённых Сил, Воронежском краеведческом музее, а также в семи школьных музеях и уголках боевой славы, в частности в музее Боевой Славы имени В. Е. Шумилова школы № 3 в городе Строитель Белгородской области.

Награды и звания

• Орден Отечественной войны II степени
• два ордена Красной Звезды (22 января 1944, 7 июня 1945)
• медали, в том числе:
  • медаль «За отвагу» (30 апреля 1945)
  • медаль «За боевые заслуги» (6 мая 1943)
  • медаль «За оборону Москвы»
  • а также 18 юбилейных медалей

Почётный гражданин города Чорткова Тернопольской области Украины. За большой вклад в военно-патриотическое воспитание молодёжи награждён знаком «Отличник народного просвещения».

Память

В Архивной службе Воронежской области хранятся автобиография, документы о трудовой деятельности, наградах, диплом Почётного гражданина г. Чорткова; рукопись книги «Раздумья у рейхстага», статьи о боевом пути 1-й гвардейской танковой бригады под командованием Героя Советского Союза генерал-майора М. Е. Катукова, фотопортреты Героев Советского Союза (уроженцев и проживающих в Воронежской области), плакат «Золотые звёзды воронежцев», негативы фотовыставки «В жарких боях за Чижовку», а также статьи о творчестве, отзывы о персональных фотовыставках В. Е. Шумилова.

Личный фотоаппарат В. Е. Шумилова хранится в музее Боевой Славы имени В. Е. Шумилова школы № 3 в городе Строитель Белгородской области.

Оценки и мнения

…Завидное умение:
Он с «лейкою» вдвоём
Бессмертные мгновения
Снимает под огнём.
И спорят снимки
с временем,
Сияя сквозь года:
Вот славою овеянный
Герой-танкист Бурда;
Среди лесов исхоженных
Встаёт другой герой -
В открытом шлеме
кожаном
Самохин молодой…
…Давно не слышно
выстрелов,
Гвардейцев многих нет…
Волнует душу выставка -
Легенда славных лет.

Т. Жиронкина

В. Д. Серков, бывший пропагандист политотдела 1-й гвардейской танковой бригады, гвардии майор запаса:

…он довольно часто был вместе со мной у танкистов и пехотинцев, у зенитчиков и разведчиков, как в дни боёв, так и во время передышки. Порою уходил и один. Его знали все, и он знал почти всех, а уж отличившихся в боях обязательно. Его смелость и общительность, энергия и инициатива, неисчерпаемый запас свежих новостей о боевых делах гвардейцев делали его своим в любом подразделении. Нередко можно было слышать: «Ребята! К нам Шумильчик пришёл…». И в миг его окружали, расспрашивали. Он охотно выполнял просьбы воинов сделать фотооткрытки для родных и близких. Многие истосковавшиеся матери получали в письмах из пекла боёв замечательные фотографии своих дорогих сыновей, невесты — женихов, которых они так ждали.

На первый взгляд это мелочь, но тогда, особенно в дни напряжённых боев 1941 и 1942 годов это имело своё большое значение. Многие не вернулись с войны, но в семейных альбомах и застеклённых рамках как вечная память остались фронтовые фотографии своих родных и близких. Когда я говорю об этом, я имею ввиду не только павших смертью храбрых комбрига Горелова и Темника, комбата Бурду, начальника политотдела Ружина, Героев Советского Союза Любушкина и Шаландина, Жукова, но и сотни других наших боевых товарищей, прах которых покоится на нелёгком ратном пути бригады от стен Москвы до Берлина. А те, что здравствуют и ныне, по фотографиям лучше вспоминают свою боевую молодость или опалённую огнями боевую зрелость, с гордостью показывают их своим детям и внукам. Виктор Шумилов запечатлел на фотоплёнку все основные этапы боевого пути бригады, многие эпизоды — вручение гвардейского знамени и орденов бригаде, клятву гвардейцев на верность Родине и священной мести врагу, танки в походе и в бою.

… Его фотографии говорили о том, что он умел проникнуть в глубину человеческих чувств. Вспоминаю, когда в одной из наступательных операций летом 1943 года на Украине, находясь вместе с автоматчиками танкового десанта, я увидел на рассвете знакомую фигуру нашего фотолетописца, прижавшегося к башне.

На мой вопрос, какая из фотографий наиболее дорога Виктору Егоровичу, он затруднился ответить. И действительно, каждый снимок — детище, созданное автором с душой. А всех детей как обычно любят одинаково. И тем не менее, нашлась фотография, которая дороже всех для Виктора Егоровича. На ней шестимесячная правнучка Наташа и букет роз. Когда-нибудь, заглянув на розы, она непременно спросит у мамы: «Что это?». И мама расскажет ей долгую и поучительную историю про человек-легенду…

— Мария Хоружая. Фотокор-легенда // Газета «Эфир»

Литература

• Давыдов В. А., Ярошенко В. В. Ветераны о своей бригаде и её воинах — Виктор Егорович Шумилов // [ta-1g.narod.ru/mem/kn_pam/kn-p7.html Книга памяти первогвардейцев-танкистов 1941—1945 гг]. — 2-е изд., испр. — Калуга, 2007.

Ссылки

• [www.arsvo.ru/arkhivy/gaopi/guide/shumilov-ve.html ШУМИЛОВ В. Е. (Ф. 291, 676 ед. хр., 1935–2003 гг.)]. Архивная служба Воронежской области. Проверено 12 мая 2012. [www.webcitation.org/6Aq0Q91WA Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
• [samsv.narod.ru/Klb/Member/Schumilov.html Виктор Егорович Шумилов]. Клуб "Память" ВГУ (05/11/2012). Проверено 12 мая 2012. [www.webcitation.org/6Aq0QmYQP Архивировано из первоисточника 21 сентября 2012].
• [old.redstar.ru/2001/02/01_02/brifing.html Человек и его дело]. Красная звезда (1 февраля 2001). Проверено 12 мая 2012.
• [www.arhpress.ru/krasnoborsk/2004/6/16/12-p.shtml Всю войну рядом с героями]. Красноборская газета (16 июня 2004). Проверено 12 мая 2012. [www.webcitation.org/67y3kMAXF Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Шумилов, Виктор Егорович

Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.